Читаем без скачивания Два вечера на троих. - Илья Игнатьев

Что уж тут, Илюша, ведь это тоже такое у нас с тобой испытание, - в череде прочих… Да нет, я не грустный, с чего бы… Блядь! Извините, пацаны. Чего это, сука, я тут несу?! Блядь! Конечно, грущу, Илья, но это сейчас грусть, а тогда ведь была тоска. Смертная. А сейчас грусть… И память ещё, а она светлая… И ты тоже должен помнить о Шурике, ведь он у тебя тоже, как и мы с Тошиком, как и Вовка у меня, - он навсегда с тобой и у тебя, Ил…Тошик! Когда это я тебе не верил, а? Конечно, верю, что ты всё понимаешь, ведь ты ещё и для этого рождён, - нас с Илюшей понимать! Кстати, о понимании, - Илья, ты о чём поговорить со мной хотел?.. Да? Ну, хорошо, я прочитаю. Так, сейчас, где это ты…

Intermezzo.

Тошик тянет Ильку на новомодную конструкцию в стиле хайтек, и усаживаются эти двое, - оба два, - на своём до удивления прочном и удобном диване, - Тошик, разумеется, устраивается гораздо удобней, чем Ил! - ну, это-то дело обычное…

А Вадим сидит за своим ноутбуком, прокручивает Word, читает, что написал Илья… Сам Илья, покряхтев для порядка под навалившегося на него спиной Тошиком, легонько поглаживает чемпионскую грудку, потихоньку играет с бугорками сосков, алеющих на белой коже Антона, - вот бага, шрамик рядом с солнечным сплетением у чемпиона, это же от бычка, сука…- наверное, так уже и останется, - память, память… А смотрит Илюшка на Вадима…

Любуется. Илья любуется их Вадимом. Изящной, непринуждённой его позой, - и ведь Вадим вовсе не старается принимать какую-то эффектную позу специально, у него это всегда как-то так получается, естественно, - и всем вообще видом Вадима любуется сейчас Илюшка из-под полуприкрытых век, - нет, тут стыдиться нечего, да и не принято стыдиться у них троих друг друга, просто Ильке хорошо оттого, что вот Тошик на нём расположился со всем возможным удобством, - даже не дышит чемпион ласкучий от удовольствия, посапывает только потихоньку, - вот от удовольствия Илья и полуприкрыл свои глаза цвета весенней травы, цвета изумруда, цвета юной зари в летнем лесу где-нибудь в горах под Златоустом…

А Вадим, и правда, здорово выглядит, - думает Ил. Здорово, - эх, мне бы таким вырасти… И вот то, что сейчас Вадим в одних лишь эластичных тёмно-синих трусах-боксёрах с тройными белыми адидасовскими полосами-лампасами, - это ещё лучше, - хм, и почему Вадим не очень любит ходить по дому раздетым, - зря! - думает Илюшка, - зря. Хотя, я вот тоже, не очень, это вот чемпион у нас, вечно в плавках шастает, хоть летом, хоть зимой, - и это тоже здорово…

Пашка Сушко тоже всю дорогу дома у себя чуть не голый… Да, Пашка красивый пацан, - а то, что там девицы в школе считают, что самый красивый парень, это Илья Титов, - ну-у… самому Илу это непонятно. Пашка сто пудов красивее… Да всё это чухня! Вот подрастёт Тошик, вот уж точняк, - всем девицам хана!.. Да и не только девицам, ведь тот же Пашка, - ему Антон и сейчас нравится, - ведь Паша имеет чуть ли не один из всего класса, да и со двора, возможность, - один только Сушко допущен Илом в их Мир, - вот и имеет он редкую возможность наблюдать Тошика в естественных условиях, - а тут даже и самый-пресамый натурал разомлеет, - это же Тошик…

- Илья, а вот этот Петька, - это такой тёмненький? Высокий?

- Ну. Архипов. Ты прочитал, да, Вадим?.. Как ты думаешь?

- Должен ты ему помочь, Илька, это не обсуждается… Да, но только я тебя прошу, - ты там никакого расследования не устраивай! Что уж теперь, спёрли у него мобильник, - плохо, конечно, - но…

- Что, - «но»?! - резко вскидывается Илья, «Штурмовик» Ил Титов. - Но! Вадим, это же кто-то из своих, это ж… Воще, блин…

- Мочить гадов, - шипит Тошик в тон Ильке… - Тем более мочить, если когда у своих воруют!

- Вот потому-то я и считаю, что тебе не стоит рыть землю боевой подковой! Такие вещи для тех, кто их совершает, даром не проходят. Так или иначе, но расплата приходит, - ведь воровать у своих, - это… Это запредельное, тут я с Антоном полностью согласен, и я счастлив, что вы у меня это понимаете, - так что, оставь, Ил, я тебя прошу. Вот, а Петьке вашему помочь надо, это тут и двух мнений быть не может…

Илюшка понемногу остывает, думает… основательно, как обычно… сомневается чего-то…

- Помочь! Это ясно, - а как? Денег ему дать, что ли? Как-то это… Ну, я могу ему тот наш смартфон задарить, - а, Тошик? Ты как, - можно? Всё равно ведь ты его не юзаешь…

Тошик тоже думает, - хм, делает вид, что думает, - а чо тут думать, Илька же ж просит! Потом хитроумный чемпион великодушно склоняет свою великолепную голову с короткою золотистой стрижкой, столь подходящей для занятия плаванием… - можно. Вадим, с обычной своей лёгкой полуулыбкой, наблюдая эту мизансцену, хмыкает, - да-а, оставит след в этом Мире их Антон, это очевидно, - и Вадим забирается к своим пацанам на диван, целует Тошика в его благоухающую золотистую макушку, гладит Илюшку своей крепкой ладонью по щеке…

- Хорошо, Илья, смартфон, так смартфон, живой он вроде у нас, да и то сказать, - без дела валяется. А деньги совать не стоит, - это ты прав. Послушай, я как-то говорил, что мне на фирму нужен… Ну, человек такой, чтобы и за сигаретами сбегать мог, вообще в магазин, и если кто чего попросит помочь, - как ты думаешь? Часа на четыре в день, - разумеется, чтобы только учёбе это не мешало! - а я бы платил… Ну, не так чтобы очень уж много, - но пацану хорошая поддержка была бы. А? Можно даже официально его оформить, соцпакет там, всё такое… трудовую ему сделаем, трудовой стаж пойдёт… Ему ведь тоже уже есть четырнадцать? Ну, и вот… Поговори.

- Вадим. Ты… Я, наверное, если таким как ты не стану, то только сдохнуть мне тогда!

- Ну-ну, Илюша, зачем ты так, - станешь таким, как нужно, ты и сейчас уже один из лучших у нас. Так ведь, Тошик?

- Ага, а зачем тогда он водой брызгает? По утрам! Зачем, - если когда я и так всё равно же ж проснусь если! А так-то да… Лучший ты, Илька, только я не хочу, чтобы ты, таким как Вадим стал. Ну, совсем уж точно таким, - не надо. Вадим же есть у нас, - а ты, это ты…

Ил с сомнением смотрит на Тошика, - ясно, что Илюшка не согласен, - но спорить с чемпионом, - вот это уж нахрен! Не сейчас…

- Ну-у, может быть и так… Ладно, пойду я позвоню Петрухе. Вадим, а что конкретно мне ему сказать?

- То и скажи, что я тебе сейчас говорил, а конкретный разговор будет, если он согласится. И его мама, разумеется, тоже. Приведёшь его, - ну, скажем, хоть завтра, - к нам, я с ним уже и поговорю сам.

- Ясно. Ладно, пусти, Антон, я из спальни пойду позвоню… Ты чего, Вадим?

- Илька… Илюшка ты наш… - Вадим удерживает Илью за руку, улыбается в весеннюю зелень глаз этого четырнадцатилетнего парня, лучшего из всех на свете, самого настоящего на свете из всех…

- Да, Илька, потом позвонишь, успеешь, - и Тошик обхватывает Илью за шею, тянется к его губам…

И, - поцелуй… И вот ведь какое же ж гадство, - ведь целоваться можно лишь вдвоём! Гадство, как тут ещё сказать… Но. Ведь. Всё остальное можно же ж, - и преотлично можно! - всё остальное можно делать и втроём, и даже одновременно, - ну, это тут главное захотеть, - а Тошик хочет, - тут и уметь даже особенно ничего не надо, - а Тошик ещё и умеет, и не будем вспоминать, ЧЕГО стоило ему это умение…

И Илюшка умеет, и Вадим умеет, - хм, вот уж кто оказался способным, так это Вадим, - при всём разнообразии секса, бывшего в его, в общем-то, и не такой уж длинной жизни, - и однополого в том числе, - но чтобы так вот, втроём, да ещё и с… да что там, ещё чтобы и с мальчишками!.. Нет, такого у Вадима до этих двоих не бывало, - но вот, поди ж ты! Научился, - а что тут, ведь если когда Любовь!.. Любовь. Всё сейчас вокруг них троих затоплено этим сильнейшим изо всех Извечных Чувств, всё сейчас подавлено её сладкой, на грани выносимости тяжестью.

А ведёт, управляет, дирижирует Антон. И такое всё чаще и чаще у них троих, это ведь так потому, что Тошик у них самый главный. Да и вообще… Ясно, короче, - это ясно Вадиму, ясно Ильке, и нечего тут что-либо объяснять. Ведёт Тошик, забрался всем своим телом на Илюшку, и так ещё надо устроить всё, чтобы было как можно… чтобы как можно лучше Тошику было чувствовать всего Ильку, - всего, во всех местах! И вот ещё и Вадима прижать вот так вот сбоку, м-м, посильнее, покрепче притянуть его к себе с Ильёй, - ну, целоваться втроём нельзя, не выходит, как Тошик не экспериментировал, - но обниматься-то! Ещё как! И не только обниматься можно втроём, много чего втроём можно делать, тут уж многие из опытов Тошика перешли из области чистого научного эксперимента, в область прикладную, прижились в жизни и на практике, - ну, не без труда, не без сопротивления консервативной части некоторых практиков, - это про Илью, - но кому из подобных Тошику экспериментаторов-исследователей было легко? А потом-то очень даже ничего, и видишь, Ил, всё очень даже в кайф и по теме! А Вадим и без всяких базаров на всё согласен, чтобы только Антон не задумал, - лишь бы этим двоим было хорошо! - а как ещё иначе? - иначе никак, ведь Любовь Вадима к этим двоим извечна…