Читаем без скачивания Литературная Газета 6276 ( № 21 2010) - Литературка Литературная Газета

Юрий Апель содержался узником в Криворожском, Вознесенском и Винницком лагерях, под № 8179 в лагере для военнопленных «Дулаг-319» (город Хелм, Польша), затем в «Шталаге-1А» (под Кёнигсбергом). В своих записках он сохранил драгоценные детали войны и плена. Ну откуда ещё узнать о старинном солдатском способе спать не замерзая – «кружком». Бесценны и наблюдения о потребности формирования «колхозов» – своего рода оптимальных групп взаимовыручки в плену:

«Очень скоро я понял, что в одиночку в лагерно-этапном плену долго не продержаться, не прожить. Нужно объединяться в небольшие группки помогающих друг другу людей. Самый удобный колхоз – три человека. Два маловато, потому что одному тащить обессилевшего товарища очень трудно, а подчас и невозможно». Не жалует Апель коллаборантов, особенно перебежчиков: «В лагере я узнал много нового. Так, в отдельном бараке жили перебежчики – это наши же военнопленные, но запасшиеся немецкой листовкой-пропуском в плен, то есть сдавшиеся сознательно и добровольно. Из этой сволочи немцы формировали различные воинские подразделения и части, служившие им верой и правдой». В книге подробно описана структура жизни военнопленных в немецких лагерях. Это были не лагеря уничтожения или знакомые по кинофильмам концлагеря, но так называемые шталаги, откуда пленных часто «раздавали» крестьянам для работы в хозяйствах. Армейская структура ценностей менялась радикально – так, наиболее важной вещью в обиходе оказывалась не ложка, но котелок. А многие заключённые нерусских национальностей брали себе русские имена. Автор считает, что они поступали так, чтобы подчеркнуть своё единство с основной, русской массой.

Не хлебнувший самого страшного, что только было в истории плена – морозной зимы 1941 года, ни разу не столкнувшийся с эсэсовской охотой на евреев, Апель не нашёл названия лучшего для книги, чем «Доходяга». Потому что самым страшным для него на войне были плен и голод, когда «человек сначала переставал быть человеком, а потом уж подыхал, как нечеловек».

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 1 чел. 12345

Комментарии:

На службе народу

Они сражались за Родину

На службе народу

КНИЖНЫЙ РЯД

Подрепный Е.И., Титков Е.П. Оружие Великой Победы . – М.: Яуза, Эксмо. 2009. – 480 с. – (Оружие Победы).

Нынешний год – год 65-летия Великой Победы, которую завоевала наша страна в мае далёкого 1945 года. Разумеется, сражались в этой войне люди – прославленные маршалы и генералы, молодые капитаны и юные лейтенанты, а главное – солдаты всех возрастов, защищавшие Родину. Но и оружие, которое помогало им бороться за Победу, было очень важным. Танки, пушки, самолёты, автоматы, снаряды делали оставшиеся в тылу отцы, матери и сёстры тех, кто воевал на фронте. Всего за годы Великой Отечественной войны советская промышленность выпустила 6,17 млн. пистолетов-пулемётов, винтовок и карабинов было выпущено 12,14 млн., а пулемётов всех типов – 1,52 млн. В полевых сражениях потери от стрелково-пулемётного огня достигали 50% и более. Поэтому наличие у советских солдат большого количества пистолетов-пулемётов (ППШ – Шпагина и ППС – Судакова) сыграло большую роль в нашей Победе. Танковая промышленность изготовила и передала на вооружение Красной армии 97,7 тыс. танков и самоходно-артиллерийских установок, авиационные заводы произвели около 137 тыс. самолётов.

Авторы отмечают: все рода войск, все виды вооружения получили должное развитие, и боевая техника нашей армии превосходила немецкую не только количеством, но зачастую и качеством. На протяжении Великой Отечественной войны немецким конструкторам не удалось создать ничего равноценнее среднему танку Т-34, штурмовику Ил-2, дивизионным пушкам и гаубицам, корпусной гаубице-пушке, авиационному скорострельному пулемёту ШКАС, реактивному миномёту БМ-13 и другим прославленным образцам советского оружия. Для советских людей военного поколения эти сочетания букв и цифр были чем-то бо’льшим, чем простое обозначение марок танков, самолётов, пушек и «катюш». Ведь за 1418 дней Великой Отечественной войны жизнь советских солдат и матросов неисчислимое множество раз зависела от моторов, брони и оружия этих боевых машин, от мужества и мастерства их экипажей и расчётов. Книга даёт объективную картину того, в каких условиях создавались некоторые основные виды отечественного оружия и боевой техники времён Великой Отечественной.

Софья АНДРЕЕВА

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 1 чел. 12345

Комментарии:

Здравствуй, дорогая Любочка...

Они сражались за Родину

Здравствуй, дорогая Любочка...

ПИСЬМО В РЕДАКЦИЮ

Я   родилась в Москве в 1938 году. В начале войны мой отец, Суровцев Алексей Яковлевич, вступил в народное ополчение Московского стеклоформового завода. Был истребителем танков. Погиб где-то под Можайском. По разговорам взрослых, «похоронки» не было, но пришло письмо, которое начиналось: «Здравствуй, дорогая Любочка», а закончил  друг отца, описавший его последний бой и гибель. Я потом в детском доме много раз пересказывала содержание письма, но понемножку прибавляла число немецких танков, подбитых отцом, и в итоге забыла, сколько их было на самом деле, но помню слово «танки» во множественном числе. И кто-то сказал: «Значит, твой отец герой?» – «Нет…» Я не слышала ни про какие отцовские награды и решила, что, значит, это всё неправда, и уже никому ничего не рассказывала, рассказала в 1965 году женщине старше меня. Она почти закричала: «Как вы посмели усомниться! Было столько предательства, столько головотяпства, что мы не могли бы победить, если бы не массовый героизм миллионов людей, оставшихся безвестными».

В 1973 году я хотела получить документальное подтверждение факта гибели отца, но во Всесоюзном военном архиве Алексей Яковлевич Суровцев не числится, потому что ополчение формировалось не в военкомате, а на заводе. Стеклоформовой завод тогда уже был в составе завода «Стеклоагрегат». Я разговаривала с людьми, помнившими моего отца, спросила, каким он был. Исаак Аронович Гинзбург сказал, что Алексей всегда брал на себя самое трудное; вспомнил, как перед войной они ходили на лыжах с шефским концертом куда-то в Подмосковье.  Он прокладывал по целине лыжню и нёс самый тяжёлый рюкзак.

Из заводского ополчения с войны вернулся только один человек. Вскоре он умер от последствий ранений.

Не помню, в каком году по телевидению была передача об истребителях танков. Автор передачи сказал, что ему удалось встретиться только с одним, так как они все погибли в начале войны.

Грустно, что я не знаю никого из родственников отца. В начале пятидесятых мамина тётя по моей просьбе привезла меня на Фрунзенскую набережную, где мы жили до войны, но на месте нашего дома была стройплощадка Министерства обороны. Она сказала, что у Алексея были старший брат и сёстры, но теперь их не найти.

Получая повторное свидетельство о рождении, я узнала, что мой отец родился в Москве в 1915 году. Жили мы по адресу: Фрунзенская набережная, 48, квартира 1. На всякий случай посылаю ксерокопию единственной у меня папиной фотографии. Дата на обороте – 11/XI-41 г., папа приезжал с фронта на одну ночь, рассказывал много страшного. Фотокарточка для мамы, но мы уже были в эвакуации, а через полгода мама умерла.

Мне приятно предположить, что если кто-то отзовётся, то это будет человек, который читает «Литературную газету».

С уважением , Фатима Алексеевна СУРОВЦЕВА

Телефон редакции 8-499-788-04-65

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 1 чел. 12345

Комментарии:

Двойною жизнью мы сейчас живём

ТелевЕдение

Двойною жизнью мы сейчас живём

ЭКРАН ПИСАТЕЛЯ

Герберт КЕМОКЛИДЗЕ, ЯРОСЛАВЛЬ

Столетие Ольги Берггольц не смог не отметить канал «Культура». И он это сделал с благородством и достоинством, чего частенько не хватает другим каналам. Хотя фильм Михаила Трофимова о поэтессе получил название «Как невозможно жили мы», упор был сделан не на известные трагические испытания, через которые прошла поэтесса (хотя о них тоже, разумеется, было сказано), а на то самое главное, что сделало её великой, – служение народу в дни ленинградской блокады. Заголовок был взят из стихотворения, написанного Берггольц ещё до войны, по выходе из тюрьмы, где она подверглась издевательствам и унижениям – неродившийся ребёнок был вытоптан из её чрева энкавэдэшными сапогами: