Читаем без скачивания Сибирская жуть-3 - Андрей Буровский

Вот и стена дома, свежепокрашенная дверь между черных погашенных окон. Пятясь спиной, проверяя рукой позади, Лева втиснулся в подъезд, стараясь контролировать вход. Шаги приближались, и, хоть убейте, не было совершенно ничего и никого на залитой луной площадке перед домом. Лева ждал, что хоть следы появятся в пыли, — посмотреть, какая у него нога, у невидимки? Но и следы не появлялись.

Лева взлетел на второй этаж, упал, зашиб коленку, встал, прижавшись спиной к надежной, такой материальной стене. Шаги стихли, и вдруг раздался взрыв хохота — заливистого, издевательского. Смеющийся прекрасно знал, какое впечатление на Леву он производит, и наслаждался этим впечатлением: не хуже, чем наслаждался Лева с прихлебателями, ухая и топая позади влюбленной пары. Ничего демонического, потустороннего не было в этом смехе, хотя Лева был уверен — смеется не человек; но, может быть, это уже у него не в меру разыгралось воображение. И никак не был этот смех чем-то призрачным, слышным одному только Леве, — смех отдавался эхом, гремел в подъезде очень явственно. Потом под ногами невидимки зазвучали ступеньки… И Лева вихрем влетел в квартиру.

На его счастье, никто не последовал за ним через входную дверь квартиры, не проник в дом, где он жил совершенно один. Никто даже не стучал и не звонил, не докучал сопением в дверную щелку, не обнаруживал своего присутствия поблизости и не ждал Леву завтра, когда он вышел из дома. Лева-то уже подгадал свой выход из квартиры, когда соседи сверху спускались и как раз проходили через его этаж. И зря, повторяю, потому что никто его не ждал.

Но с тех пор всякий раз, когда Лева возвращался один домой, и вообще всякий раз, когда он оставался один вечером, невидимка топал за ним так же точно, как и в первый раз. Лева, правда, не часто доставлял ему такое удовольствие, потому что повадился, если возвращаться поздно — то не одному, и оставлял даму ночевать, но ведь сам прессинг удручал… Кончится ли это безобразие?!

Я не знаю, кончилось ли это, и если кончилось, то когда и где, потому что Айзенберги стали мне окончательно неприятны, и я прервал это знакомство. А с самим Левой мы виделись только у них и напрямую практически не были связаны; ну, знал я его телефон, знал, но охоты позвонить как-то не было. И стать частью его свиты тоже не хотелось.

Но верю я в эту историю, совершенно верю! Потому что этим же летом я общался с Олегом, и в самой идиллической обстановке: в археологической экспедиции. Отношение к нему там было не ахти какое хорошее, пожалуй, несколько брезгливое. И только с очень небольшим кругом лиц он мог вести беседы о том, как это здорово — назначить одной женщине свидание на девять часов утра, второй — на час дня, а третьей — на четыре вечера, и переспать со всеми тремя в одной постели. Олег нервно подпрыгивал, ведя эти беседы, часто облизывал губы, суетился и был, говоря откровенно, не очень привлекателен (поведение выстроившихся шеренгами дам вызывало недоумение). Мне же он был крайне любопытен именно как виновник гибели человека: как у него по части раскаяния, понимания своей вины, желания что-то исправить? Изучал я его, что тут долго говорить.

Но главное — Олег рассказал мне точно такую же историю! В точности такую же, один в один! Жил он далеко от Левы; типичный «жаворонок», домой по темноте приходил крайне редко, но раза два пуганул его невидимка прилично. Чем закончилась эта история с Олегом, я тоже не знаю, потому что отношений мы, вернувшись из экспедиции, не поддерживали, но в его приключения я тоже верю. Ведь после гибели девушки Олег и Лева совершенно не встречались — осторожен был Лева… да, скорее всего, он и остался осторожен. А раз не встречались — вряд ли договорились об общем розыгрыше.

Мои объяснения? Наверное, поступки человека… некоторые из его поступков отдают человека во власть силам зла. Какие поступки — такого масштаба и существа вертятся вокруг человека. Я понимаю так, что образ жизни этих друзей-приятелей, как и убийство, совершенное одним из них, позволили какому-то некрупному бесу стать заметным для них и лишили защиты, которую обычно имеют люди от всякой потусторонней дряни. Вот бес и рад стараться, что можно безнаказанно гадить этим двум!

Я охотно выслушаю другое объяснение происшедшего, но сам не в состоянии дать никакого другого.

ГЛАВА 9

ПРИЗРАК НЕПЛАТЕЛЬЩИКА НАЛОГОВ

Я сборщик налогов… Тибб-тиби-таб!

Я езжу по дорогам… Тибб-тиби-таб!

Эта история может показаться настолько невероятной, что в нее просто не захотят поверить очень многие. Возможно, будет протестовать и красноярская налоговая полиция, как знать. И все-таки я включу в книгу эту историю; она очень важна как подтверждение того, что привидения возникают и сегодня и принципиально ничем не отличаются от исторических. Скажем, от призраков XVII или XIX веков.

Первым эту историю рассказал мне один злостный неплательщик налогов… Назову его NN, потому что даже его инициалы знать в Красноярске многим вредно… или, по крайней мере, знать совершенно не обязательно. Человек этот был славен в деловых кругах многим, в том числе и патологической скупостью. Естественно, налоги он тоже не платил под самыми фантастическими предлогами. Под любыми предлогами, лишь бы не платить ничего; и боюсь, что уже сейчас этого человека опознали многие красноярцы.

Фактом является то, что этот человек не заплатил ни копейки налогов с 1988 года, когда ушел в частное предпринимательство, и до 1999 года. Фактом является и то, что он все налоги заплатил после одной беседы в здании налоговой полиции. Сразу заявляю, что никаким физическим воздействиям он не подвергался, чего не было, того уж не было. Внезапное обращение этого человека на путь добродетели выглядит еще более невероятно. Что поделать! Таковы факты, а уж дальше начинаются истории, которым читатель вправе верить или не верить.

По словам NN, его часа два уговаривали «по-хорошему», а потом все-таки начали пугать. Сначала тем, что заставят все долги государству отработать. Так, мол, прямо и заставят мести улицы и мостить тротуары плиткой, пока все долги не окупит. NN лучше всякого офицера налоговой полиции знал, что даже за время пожизненной каторги он не отработает и одного процента того, что должен, и страшно ему не было совершенно.

Пугали его тем, что продадут на урановые рудники, где никто не выдерживает больше двух месяцев, и тем, что сдадут в аренду держателям мужских борделей… в смысле, борделей, где проститутки мужчины. Все это беспокоило NN не больше прошлогоднего снега.