Читаем без скачивания Воспаление колец - Евгений Шепельский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А это? – Фордо указал на дыру.
– Это? – Дядя растерянно моргнул. – Наверное, моль проела. Он ведь лет шестьдесят пылился в шкафу... Послушай, да здесь штопки на две минуты!.. В этом самом жилете я ходил на дракона! – Бульбо задумался. – Знаешь, это волшебный жилет! Владельца не будут кусать скорпионы, черные мамбы и вампиры!
Фордо с безразличным видом приник к телескопу.
– А кроме того, – не отстал Бульбо, – владельца больше никогда не станут донимать блохи!
– Беру! – рявкнул Фордо, вцепившись в жилет мертвой хваткой.
Едва племянник ушел, Бульбо подпрыгнул до потолка. Потом расхохотался и громко свистнул. На свист из-за рояля появилась эльфийка в коротеньком пеньюаре. Ее полные груди просвечивали сквозь розовый шелк. Миндалевидные глаза призывно блестели. Пухлые губы приоткрылись, язык скользнул по жемчужным зубам...
Издав страстный вздох, эльфийка сбросила пеньюар.
– Снимай-ка штаны, дружок! – велела она.
ГЛАВА 8
ЧУДИЩА! ЧУДИЩА! ВАЛЕРЬЯНКИ! ВАЛЕРЬЯНКИ!
Охранители снабдили себя превосходной экипировкой.
Гнусдальф натянул любимые кирзовые сапоги и мышиного цвета плащ с капюшоном. В руках мага была суковатая клюка: гибрид дорожного посоха и волшебного жезла – знаменитая ширпотребная палочка, вырезанная из гаррипоттерного дерева. В ее торец Гнусдальф вкрутил крохотную лампочку, дабы освещать дорогу впотьмах. К поясу маг привесил Хламидрин, древнюю заточку для прокалывания чумных бубонов, чье название в переводе на Общий звучало так: «Впендюрь поглубже, если ты не трус!» Хламидрин почитался в Раздеванделле как великий артефакт, и обошелся Гнусдальфу в круглую сумму. Впрочем, счет все равно отправился к Эглонду.
Элерон привесил к бедру отремонтированный Дрын и мрачно закутался в плащ цвета кабачковой икры.
Лепоглаз напялил зеленый поролоновый камзол, зеленые рейтузы и фиолетовый маскхалат, утыканный искусственными зелеными ветками. Из вооружения при нем был маленький перочинный нож с пилочкой для ногтей и верный раскладной лук с початой пачкой реактивных стрел.
Брагомир повесил за спину крикливо раскрашенный пенал, в котором лежал тяжелый меч под названием Квадрат, откованный из метеоритного железа с добавлением пригоршни глупости и щепотки идиотизма.
Гнивли, полный самых мрачных предчувствий, взял секатор (чик – и нет головы у чморка) и хорошо заточенную кирку, которой имел обыкновение бриться по утрам. На голову он водрузил отцовский подарок – гномий шлем-котелок с углублением на макушке, куда гномы вставляли свечку, когда спускались в свои подземелья.
Скулящие от страха братья Берикексы решили, что тысячестраничная двухкилограммовая «Тьма колец» – лучшее оружие. Свэм вооружился саперной лопаткой и топориком для рубки мяса. Фордо надел заштопанный суровыми нитками бронежилет и пристегнул к поясу Жлупец.
«Вернусь из похода – заделаюсь пацифистом», – пообещал себе он.
На скотном дворе Раздеванделла пахло фиалками, что совсем не понравилось Свэму. «Эльфы... – с отвращением подумал он. – От них можно всего ожидать, но чтобы так испоганить скотный двор?»
Охранители дожидались обещанного транспорта. Они были бесстрастны – уже смирившиеся со своей долей. Фордо тоскливо смотрел в пустоту.
– Ях-ху-у! – внезапно взвыл Элерон, и, вложив два пальца в рот, пронзительно свистнул. – А вот и наши скакуны!
Из стойла на противоположном конце двора появилось несколько упитанных ослов. Оглашая воздух душераздирающим ревом, они потрусили к охранителям.
За ослами шел Гнусдальф, деловито помахивающий плеткой-семихвосткой.
– Лошадей не будет, – мрачно заявил он, подойдя ближе. – Все поголовно заразились триппером от недавно привезенного жеребца-производителя. Кто ж мог знать, что он педераст-женоненавистник?
...Перед дворцом Эглонда собралась внушительная толпа эльфов с транспарантами. «Прощай, Фордо!», – гласили они. – «Хрюкки и эльфы – братья навек!», «Жирный хрюкк – лучший хрюкк!», «Концы кольца – в воду!» В толпе мелькали продавцы сладкой ваты и букмекеры, принимавшие ставки на исход путешествия.
Владыка Эльфов, наряженный в красный мундир с золотыми эполетами, стоял на высоком крыльце резиденции. Подданные вокруг него энергично махали флажками с изображением Кольца Власти.
– Мне почему-то казалось, что мы должны были выйти тайно? – недоуменно поджал плечами Фордо.
– Жажда наживы творит с людьми чудеса, – немного печально, и вместе с тем назидательно ответил маг. – А эльфов она вовсе сводит с ума.
Сказав так, он незаметно сунул букмекеру три сотни.
– Все на Цитрамона... Нет-нет-нет, футболок не нужно! – Он отвел руку эльфа с протянутой футболкой, на которой в цветастых ковбойских костюмах были изображены все девять охранителей. – Посмотри, как раздает чудодейственные автографы Бульбо! Вон он, левей Эглонда, под плакатом «Я – родственник охранителя Фордо!»
Одетый в доспехи из папье-маше, Бульбо наскоро подмахивал протянутые бумажки. Две миловидные эльфийки собирали с любителей автографов деньги.
– Но пасаран! – прокричал через рупор Эглонд, когда охранители отъехали от дворца на порядочное расстояние. – Мы будем ждать вестей нетерпеливо и обязуемся в скором времени собрать деньги на скромный памятник в вашу честь! Оревуар, как говорят у нас в Раздеванделле... смертнички мои, – донесся до ушей охранителей усиленный рупором шепот.
– Не далек от истины, с-сволочь! – с чувством сказал маг и пришпорил осла.
Так началось то знаменитое путешествие, в результате которого значительно повысились котировки акций моргов и кладбищ, Цитрамон низринулся в зловонные глубины, а Фордо заделался героем. Еще где-то там, далеко-далеко во Вселенной, взорвалось пять сверхновых, что явилось знамением пришествия эры продувных лопухов.
Отрядом руководил чародей. Он планировал путь на день, сверяясь с Атласом Среднего Хреноземья (издательство «Мрак и жуть», восьмая редакция). На ночь путники останавливались в дешевых гостиницах, где Гнусдальф требовал, чтобы их, как охранителей волшебного кольца, обслуживали бесплатно.
Мрачные силуэты Плечистых гор постепенно росли на горизонте. Когда они заслонили пол неба, маг дал знак остановиться, повернулся к охранителям и сказал:
– Имеющие уши да услышат!.. Гм, к ослам это не относится... Так вот. Здесь, прямо под копытами моего скакуна, начинаются скорбные земли Угариона. Это опасная страна. Я советую вам не говорить громко: нас могут услышать враги!
– Да, но, – возразил поднаторевший в следопытстве Элерон, – если мы не будем разговаривать громко, нас могут заметить издалека!
– Ты прав, – неохотно признал чародей. – И дабы предотвратить это, мы будем раскладывать на ночь большие костры!
– Инстинкт лесного жителя подсказывает мне, что здесь нас поджидает опасность! – во всеуслышанье объявил Лепоглаз, как бы ненароком вытащив из кармана белый платок.
– И ты прав, – кивнул чародей. – Здесь рыщут приспешники Цитрамона, но мы должны пересечь эту страну. За нею – Плечистые горы. Как известно, в этих горах имеется перевал. Мы одолеем его и выйдем с той стороны. Ну а там... там видно будет. Да! Еще здесь живет...
– О, не произноси это имя! – схватившись за нижнюю челюсть обеими руками, простонал Элерон. – Здесь обитает Дипломированный Дантист, зловещий демон ада! Он злопакостен и безжалостен!
– Да, лучше с ним не встречаться, – кивнул маг.
Пустынен и неприютен был Угарион. Ни людей, ни зверей, ни гномов не встретили путники. Лишь чьи-то обглоданные кости валялись там и тут. Близился закат. Ночевать решили под массивным дубом, чьи ветви свисали до самой земли. Используя кресало, Гнусдальф попытался развести огонь. Через час, потный и злой, он закинул кресало во тьму и извлек спички. Минуту спустя перед магом весело потрескивал костер.
Охранители достали эльфийские военные пайки, презентованные Эглондом (какая-то соленая дрянь в виде маленьких разноцветных косточек с надписью «дог фуд» на каждой), и поужинали, ощущая на себе сотни заинтересованных читательских глаз.
Гнусдальф вытащил раскладной стакан, плюнул в него и протер своей бородой.
– Жителей здесь немного, – сказал он, наливая в стакан вечернюю порцию эля. – Но вот что я знаю наверняка, так это то, что Цитрамон подверг их чарообработке, и теперь они способны превращаться в злобных, не знающих жалости свиней-оборотней! Они бродят, рыщут, завывают... Нет, мне самому страшно!
– Бродят, завывают, – передразнил мага Гнивли. – В жизни не поверю в эту фигню!
Тут в темноте кто-то грозно захрюкал, и в свет костра ступил жирный хряк, одетый в полосатую пижаму. Его длинное рыло украшали очки в золотой оправе. Следом, хрюкая не в пример тише, появилась одетая в голубую ночнушку свинья. За ней притрусил выводок голеньких поросят с розовыми, закрученными в колечки хвостиками.