Читаем без скачивания Криабал. Апофеоз - Рудазов Александр

Сам он помочь толком и не успел. Проткнул только одного культиста шпагой, когда тот вытащил из-за пояса кривой нож.

Массено же бесполезно стоял в сторонке. Против смертных чародеев он ничего сделать не умел, а с упырями уже расправился ножевой. Массено ему бы только помешал.

Жаркая битва заняла около двух минут. Две минуты – и вот на земле булькают шесть разлагающихся луж и лежат два трупа – пронзенный насквозь и с пробитой головой.

Еще трое культистов пока что были живы. Антимаги не особенно успешны в убийствах – обычно они просто лишают волшебников сил, а там уж делают с ними что восхочется.

Так что инквизитору осталось кого допросить.

– Кто это такие? – хмуро спросил ножевой, вытирая крис. – Демониты? Или «двадцать седьмые»?

– Не те и не другие, – ответил инквизитор, приставляя клинок к горлу лежащего культиста. – Это…

И тут в центре пентаграммы вырос дымный гриб. Мгновенно распухши, он повис над поляной… и ночь словно стала еще темнее. Массено почувствовал, как ноги предательски дрожат, как мысли путаются, а по спине ползут мурашки.

В этот мир явилось что-то кошмарное.

– Что?.. Как?! – вскрикнул инквизитор. – Мы же прервали ритуал!.. Остановили!..

– Остановили?.. – насмешливо хмыкнул культист. – Ничего вы не остановили. Мы закончили его еще до вашего появления. Вы опоздали!.. кх-х!..

Полоса стали вошла в его горло, и он захлебнулся кровью.

Двоих оставшихся культистов тоже прикончили, но это уже ничему не помогло. Клуб жирного черного дыма продолжал набухать и расползаться. Все зачарованно глядели на него, пытаясь понять, что это такое, чем грозит.

Массено подумалось, что вот если бы они были в приключенческом романе, то непременно явились бы в самый нужный момент. Аккурат к началу ритуала или прямо перед его завершением.

Но так бывает только в романах. На деле так везет редко. Если бы не авария на железной дороге, они были бы тут еще несколько часов назад и не позволили бы культистам даже приступить к их черному делу. Возможно, даже хозяева усадьбы остались бы живы – их ведь явно принесли в жертву, а обескровленные тела подняли черной магией.

Но авария произошла. Без чьих-то козней, без вмешательства злых сил – просто случайность.

Случайность, спутавшая все карты.

– Что это такое? – спросил антимаг, разминая пальцы. – Заклинание?.. Ну, разрушать заклинания – моя работа…

– Не трогай!.. – вскрикнул инквизитор.

Но было уже поздно. Антимаг сделал еще шаг, и черный дым метнулся к нему. Налетел… и развеял пылью. Мгновение – и почтенный Росенгальт просто исчез.

– Кир Космодана!.. – ахнул ножевой, раскручивая крис.

Секундой спустя мертвым упал и он. Из недр черного дыма вырвался словно луч света… только чернильно-черного, густого, как кисель. Этот ужас вонзился Госу в голову, и та взорвалась, разлетелась в клочья, как лопнувший арбуз.

При виде этого Массено почему-то подумалось, что теперь уж он не узнает окончания истории, которую ножевой рассказывал в поезде.

Кошмар из пентаграммы убил антимага и ножевоя. Инквизитор и солнцегляд остолбенели, застыли в изумлении – так быстро и жутко это произошло.

Но инквизитор тут же опомнился. Швырнув в черный дым трость и прыгнув в другую сторону, он крикнул:

– Брат Массено, давай!..

И солнцегляд сорвал с глаз повязку.

Светлая Госпожа воспрещает своим служителям отверзать очи без крайней нужды. Их дар – не игрушка, не баловство. Но сейчас Массено их отверз – и из пустых глазниц хлынул солнечный свет.

Ночь обратилась днем. Божественные лучи ударили в черный дым, полоснули, как ножом. Тот задергался, точно живой.

Чернильный клуб безумно заметался. Ринулся к Массено, но тут же шарахнулся. Солнечное Зрение рвало его в клочья, сжигало эту мерзкую нечисть, чем бы она ни была.

Тогда тварь устремилась в другую сторону. Бурля и клокоча, она полетела прочь… туда, где стоял инквизитор.

В последний миг тот еще успел упасть, откатиться с ее пути. Но один из дымовых завитков все же задел старика – и было это похуже удара мечом. Плечо рассыпалось пеплом, инквизитор беззвучно раскрыл рот и замер, как мертвый.

Рядом валялась его рука.

Но добивать инквизитора чудовище не стало. Его продолжал жечь солнечный взгляд Массено. Страшась его, теряя лоскуты самого себя, оно резко взмыло, поднялось над деревьями и улетело.

Массено еще несколько секунд полыхал очами вслед. Потом до него донесся хрип инквизитора. Вернув на глаза повязку, солнцегляд подбежал к умирающему.

Что инквизитор умирает, было очевидно. Однорукий, он лежал в луже крови и стремительно бледнел. Кое-как стянув колпак, старик прохрипел пересохшими губами:

– Брат Массено, приблизься. Слушай внимательно, времени мало. Я все провалил. Я до последнего не верил, что не ошибаюсь. Не верил, что оно и в самом деле возвращается. В конце концов я получил неоспоримые доказательства, вызнал время и место… но было уже слишком поздно. Я бросился сюда что есть ног, вызвал по дороге всех, кто нашелся поблизости… в том числе тебя, брат Массено…

– Мне жаль, что я так мало сумел сделать, – скорбно сказал солнцегляд.

– Ты уже сделал больше, чем сумел я. Мне следовало в самом начале довериться тебе и тем двоим. Рассказать все заранее, подготовить к тому, что будет. Возможно, тогда бы мы справились. Но я до последнего надеялся успеть прежде, чем оно вылезет. Хотел сберечь секрет. Инквизиторий всегда хранит тайны… зря, напрасно… Я страшно ошибся, брат Массено. И мою ошибку предстоит исправить тебе.

– Что я должен сделать, святой отец?

– Мое имя – Стирамед Ро Акх-Гвинеатро. Я член центрального совета Инквизитория. И я не только инквизитор – я еще и нунций Космодана…

– Боги, спасите нас!.. – изумленно ахнул Массено.

– Не перебивай. Я умираю, но дело не закончено. Возьми мою пайцзу. Ты знаешь, что ее невозможно ни украсть, ни отнять, ни снять с трупа. Провозглашаю, что по доброй воле передаю ее тебе, а вместе с ней – святое звание нунция. Пока пайцза у тебя, всякий истинный севигист во всем станет тебе содействовать.

Трясущейся рукой инквизитор расстегнул воротник, обнажая висящий на шее кулон. С одной стороны на нем была двойная спираль – символ Космодана и всего севигизма, а с другой надпись: «От имени понтифика Отца Богов. Слово владельца сего – слово священное».

– Прочти еще и мои записки… – прошептал уже еле слышно инквизитор. – Ознакомься… Немного от них пользы теперь, когда оно освободилось… Но постарайся… постарайся… исправь мою ошибку, брат Массено… Поезжай в Астучию… в Инквизиторий… Расскажи обо всем… Прошу тебя…

– Я все сделаю, отец Стирамед. Но ответьте… что это было такое?!

– Анти… катисто…

Глава 11

Первый привал путники сделали уже на четвертом часу пути. Мектиг хмуро смотрел, как его новые друзья… хотя нет, не тянут они на друзей. Как его новые знакомые садятся у дороги и отдыхают. Отдыхают так, словно шагали весь день, а не прошли жалкую дюжину вспашек.

Вообще, в этой компании опыт долгих походов был только у Мектига. Остальные же… Плацента родился и вырос в Пайнке, ни разу не удалившись от него более, чем на половину дневного перехода. Отец Дрекозиус в юности несколько раз переезжал из города в город, но всегда делал это с комфортом. Джиданна путешествовала ровно два раза – в Мистерию и обратно.

А тут к тому же еще и горы. И зима.

Ну… точнее, уже не совсем зима. Сегодня Маладис – день вне сезонов, разделяющий зиму и весну. Но природа же не следует людскому календарю. Не бывает так, чтобы вчера лежал снег и было холодно, а сегодня все растаяло и почки на деревьях.

– Слышь, святоша, а это ничё, что вот сегодня Злой День, а мы тут премся куда-то? – спросил Плацента, смазывая грудь и руки тюленьим жиром. Кутаться полугоблин не любил, так что сберегался от холода методами своих предков по отцовской линии.

– Ничего, сын мой, – улыбнулся ему Дрекозиус. – Отправляться в путешествие греховно только в Бибидис, когда нужно чтить домашний очаг. А в Маладис путешествовать не грех, просто люди боязливые сидят по домам. Отрадно видеть, что среди нас все сплошь храбрецы.