Читаем без скачивания Искатель. 1993. Выпуск №5 - Роберт Силверберг

Теперь позвольте объяснить вам, как происходит покупка и продажа акций.

Допустим, что вы, мистер Ворнан, желаете купить сто акций «Икс-игрек-зет спейс транзит корпорейшн». Во вчерашней сводке вы увидели, что текущая рыночная стоимость одной акции — сто долларов, то есть вы должны инвестировать примерно четыре тысячи долларов. Первым делом вы должны связаться с вашим брокером. Для этого достаточно снять телефонную трубку и набрать соответствующий номер. Вы передаете ему свой заказ, а он незамедлительно переадресует его в торговый зал. Там ваш заказ попадает в банк данных, в котором хранятся все сведения об операциях с акциями «Икс-игрек-зет спейс транзит корпорейшн», где он и фиксируется. Компьютер проводит аукцион, как это делается с зарегистрированными на бирже акциями с 1792 года. Предложения о продаже акций «Икс-игрек-зет» сопоставляются с заявками на их покупку. Со скоростью света он определяет, что из себя представляют продавец, — предлагающий сто акций по сорок долларов за штуку, и покупатель, готовый заплатить такую цену. Сделка совершается, о чем и уведомляет вас брокер. С вас также берутся комиссионные брокеру и небольшая сумма на оплату компьютерных услуг биржи. Часть этих денег идет в пенсионный фонд тех сотрудников биржи, что обеспечивали куплю-продажу акций до наступления компьютерной эры.

Раз все управляется компьютерами, у вас может возникнуть логичный вопрос: а что делают в торговом зале все эти люди? Все, что вы видите, — лишь дань традициям Нью-Йоркской фондовой биржи. Хотя нужды в этом более нет, мы сохраняем некоторое число брокеров, которые покупают и продают акции, как это делалось в прежние времена, до появления компьютеров. Позвольте рассказать вам…

Четким, хорошо поставленным голосом она начала объяснять происходящее внизу. И вскоре я понял, что все это не более, чем цирк, ибо в конце дня все сделанные покупки признаются недействительными. Всем заправляет компьютер. А шум, засыпанный бумагами пол, картинные жесты — художественное воспроизведение давно минувших дней, спектакль, который играют люди, потерявшие цель в жизни. Завораживающее и печальное зрелище являли они: ритуал обращения денег, приводной ремень капитализма. Старые брокеры, не ушедшие на пенсию, участвовали в этом забавном ежедневном представлении, которое игралось вокруг компьютера, того самого, что десять лет назад лишил их работы, сверкающего символа их практической ненужности.

Наш гид говорила и говорила об акциях, включаемых в биржевой список, об индексе Доу-Джонса, расшифровывала символы, проплывающие по экрану, растолковывала нам, кто такие «быки», а кто — «медведи», что такое продажа на срок или предписываемая законом маржа.

Рассказ ее произвел должное впечатление. Я, никогда не игравший на бирже, почувствовал непреодолимое желание позвонить своему брокеру, знать бы, где его найти, чтобы внести свою лепту в это фантастическое действо.

Гид смолкла. Радостно улыбаясь, подошел мистер Нортон, президент фондовой биржи.

— Теперь, если у вас есть еще вопросы…

— Есть, — прервал его Ворнан. — Так для чего, собственно, нужна фондовая биржа?

Нортон побагровел. Столь подробные объяснения… и уважаемый гость спрашивает, а что все это значит? Недоумение отразилось и на наших лицах.

— Следует ли из ваших слов, мистер Ворнан, — обратился к нему, придя в себя, президент биржи, — что в ваше время, время, из которого вы прибыли к нам, нет такого понятия, как обмен ценными бумагами?

— Никогда об этом не слышал.

— Может, у вас используется иное название?

— Не могу подобрать эквивалента.

Долгая пауза.

— Так как же вам удается переход из рук в руки части акционерной собственности?

Никакой реакции. Лишь легкая, возможно, насмешливая, улыбка Ворнана.

— В вашем времени есть акционерная собственность?

— Прошу меня извинить. Я изучал ваш язык непосредственно перед путешествием сюда, но в знаниях моих много провалов. И если вас не затруднит объяснить мне на элементарном уровне…

Хладнокровия и доброжелательности Самюэля Нортона как не бывало. Щеки его побагровели, глаза засверкали. Нечто подобное произошло и с Уэсли Брутоном, когда тот узнал от Ворнана, что его великолепный особняк, построенный на века, словно Пантеон или Тадж-Махал, затерялся в столетиях, и если и существует, то уж паверняка не используется по назначению, а являет собой забавный пустячок, свидетельство бестолковости древних. Президент биржи и представить себе не мог, что Ворнан абсолютно ничего не знает о его любимом дитяте.

— Акционерное общество… это компания, — начал Нортон. — Группа людей собирается вместе с тем, чтобы получить прибыль. Чтобы производить какой-либо продукт, оказывать некие услуги…

— Прибыль, — Ворнан словно пробовал слово на вкус. — Что такое прибыль?

Нортон прикусил губу и промокнул носовым платком выступивший на лбу пот. После короткой паузы продолжил:

— Прибыль — это превышение вырученных средств над затратами. Как говорят, добавочная стоимость. Главная цель акционерного общества или корпорации — получение прибыли, которую затем можно разделить между ее владельцами. При этом необходимо обеспечить высокую производительность труда, дабы издержки производства оказались ниже цены, которая диктуется условиями рынка. Причина, по которой люди объединяются в акционерные общества вместо того…

— Извините, я за вами не поспеваю, — прервал его Ворнан. — Мне бы попроще. Цель корпорации — получить прибыль, чтобы потом разделить ее между владельцами, так? Но кто такой владелец?

— Я как раз к этому и подхожу. В юридическом смысле…

— И какая польза от этой прибыли?

Я чувствовал, что Ворнан сознательно заводит президента биржи. В тревоге посмотрел на Колффа, Элен, Хеймана. Те вроде бы ничего не замечали. Холидей, приставленный к нам представитель администрации, чуть хмурился, возможно, потому, что вопросы Ворнана Девятнадцатого казались ему очень уж скучными.

Ноздри Нортона зловеще раздулись. С огромным трудом ему удавалось сдерживаться. Один из репортеров, от которого не укрылась перемена в настроении президента биржи, приблизился к нему. Яркая вспышка фотокамеры еще более рассердила Нортона.

— Следует ли из ваших слов, — медленно процедил он, — что в вашей эре акционерное общество неизвестно даже как понятие? А деньги вышли из обращения?

— Боюсь, что должен ответить утвердительно, — с улыбкой проинформировал его Ворнан. — Анализируя ваши объяснения, я не могу подобрать каких-либо эквивалентов.