Читаем без скачивания Зимних Дел Мастер - Терри Пратчетт

И тут она заметила синяки на пальцах. Они совсем не болели, но кожа посинела там, где рулевое колесо ударило по ним. Так…

— Фиглы? — позвала Тиффани.

— Кривенс, вдругоряд ты нас не надуришь, — отозвался голос из-под кровати.

— Вылезай оттуда и встань, чтобы я тебя видела, Вулли Валенок! — скомандовала Тиффани.

— Вот истиное каргоство, мисс, как ты мя завсегда узнаешь.

Под кроватью быстро пошептались, и Вулли Валенок — а это и правда был он — вылез на свет божий вместе с двумя другими фиглами и Горацио, сыром.

Тиффани уставилась на Горацио. Ну ладно, он все же голубой сыр и он такого же цвета, как и фиглы. И, без всяких сомнений, такое же поведение. Но почему он был обернут в грязный лоскут фигловского тартана?

— Он нас знашел, — сказал Вулли Валенок, обнимая Горацио обеими руками. — Можно, он останется со мной? Он все разумеет, что я не изреку!

— Это просто поразительно, потому что я — нет, — заметила Тиффани. — Слушай, мы попадали вчера в кораблерушение?

— Ох, айе. Почасти.

— Отчасти? Оно было на самом деле или нет?

— Ох, айе, — нервно ответил фигл.

— Да или нет? - настаивала Тиффани.

— Почасти было и почасти нет, — поежившись ответил Вулли Валенок, — мне верны слова не ведомы…

— Фиглы все целы?

— О, айе, мисс, — оживился Вулли Вуленок. — Нае проблемо. В конце концов, посудина и море только приснились.

— И айсберг тоже приснился? — спросила Тиффани.

— Ах, нет. Айсберг был настоящий, мистресс.

— Я так и думала. А ты уверен?

— Айе. Таки вещи мы разумеем, — ответил Вулли Валенок. — Верно, парни?

Два других фигла, оказавшись перед большой каргой вне спасительного окружения своих братьев, затрепетали, кивнули Тиффани и попытались спрятаться друг за дургом.

— В море плавает настоящий айсберг в виде меня? — в ужасе спросила Тиффани. — И кораблям попадется?

— Айе. Могет быть, — ответил Вулли Валенок.

— Сколько от меня будет бед! — сказала Тиффани, вставая.

Раздался щелчок, и конец одной из половиц выгнулся и завибрировал. Он выдрал два длинных гвоздя.

— А теперь еще и это, — слабо сказала Тиффани. Но фиглы и Горацио уже исзчезли.

За спиной Тиффани кто-то засмеялся, вернее загоготал, настоящим басовитым гоготом, с намеком, что кто-то услышал непристойную шутку.

— Чертенята не медлят, а? — сказала Нянни Огг, просеменив в комнату. — А теперь, Тифф, я хочу, чтобы ты медленно повернулась и села на кровать, подняв ноги. Можешь это сделать?

— Конечно, миссис Огг, — ответила Тиффани. — Послушайте, я не хотела…

— Фух, да подумаешь, половица, — ответила Нянни Огг. — Меня больше беспокоит Эсме Ветровоск. Она говорила, что может случиться что-то подобное! Она была права, а мисс Тик нет! Им теперь вместе не ужиться! Эсме так высоко задерет нос, что у нее ноги земли касаться не будут!

Еще одна половица выгнулась со звуком пиу.

— И будет неплохо, если твои тоже, мисс, — добавила Нянни Огг. — Я сейчас вернусь, одна нога здесь, другая там.

Что заняло в результате двадцать семь секунд. Нянюшка вернулась в комнату, держа в руках пару ядовито-розовых тапочек, украшенных зайчиками.

— Вот моя запасная пара, — сказала она, и тут позади нее доска сказала «треньк!», выплюнув четыре больших гвоздя в стену. Выскочившая ранее половица уже начала покрываться ростками, похожими на листья. Да, хоть и тоненькие и слабенькие, но это явно были листья.

— Я делаю все это? — нервно спросила Тиффани.

— Полагаю, что Эсме сама захочет рассказать тебе, — ответила Нянюшка, помогая Тиффани надеть тапочки, — но у тебя, мисс, запущенный случай Фертильности Стоп.

Где-то на задах памяти Тиффани доктор Сентимент Суетон на секунду очнулся ото сна и потрудился перевести.

— Плодородные Ноги? — сказала Тиффани.

— Молодец! Я не ожидала, что это возможно с половицами, уж поверь, но если подумать, то почему бы и нет. В конце концов, они деревянные, потому и пытаются расти.

— Миссис Огг? — сказала Тиффани.

— Да?

— Прошу вас? Я не имею ни малейшего представления, о чем вы говорите! Я ноги в чистоте держу! И еще, по-моему, я огромный айсберг!

Нянюшка Огг медленно окинула ее ласковым взглядом. Тиффани пристально смотрела в темные мерцающие глаза. Не пытайся одурачить ее или что-либо скрыть от этих глаз, сказал ее Третий Помысел. Говорят, что она лучшая подруга Матушки Ветровоск с юности. Что означает, скрывающиеся под этими морщинками стальные нервы.

— Там внизу чайник, — оживленно сказала Нянюшка. — Почему бы нам не пойти вниз и не поговорить?

Тиффани посмотрела слово «профурсетка» в Полном Словаре и обнаружила, что оно означает «женщина, не настолько хорошая, какой ей полагается быть» и «особа легкого поведения». После некоторого размышления она пришла к выводу, что миссис Гита Огг, известная как Нянюшка, весьма уважаемая персона. Начать с того, что она знает, как легко вести себя. И, если она не настолько хорошая, какой ей полагается быть, значит, она настолько хороша, насколько должна.

У нее были подозрения, что мисс Тенета имела в виду что-то другое. Но ведь с логикой не поспоришь.

Во всяком случае, Нянни Огг оказалась отличной слушательницей. Она вся превращалась в одно большое ухо и прежде, чем Тиффани успела осознать, она выложила ей все. Все. Нянюшка сидела напротив нее за огромным кухонным столом, спокойно попыхивая трубкой, украшенной вырезанным ежиком. Иногда она задавала незначительные вопросы, вроде «И почему это так?» или «А затем что случилось?», и разговор продолжался. Дружелюбная легкая улыбка Нянюшки могла вытянуть из вас то, о чем вы и не подозревали, что знаете.

Пока они разговаривали, Третий Помысел Тиффани краем глаза обследовал комнату.

Она была на удивление чистая и светлая, и уставленная украшениями — дешевыми, красочными, на каких обычно пишут «Лучшей в Мире Мамочке». А там, где украшений не было, стояли портреты семей, детей и младенцев.

Тиффани раньше думала, что в таких домах живут только знатные люди. Здесь были керосиновые лампы! Была жестяная ванна, удобно подвешенная на крюке снаружи уборной! Насос прямо в доме! Но Нянюшка сновала по дому в своем черном платье и совершенно не была знатной.

С лучшего кресла в комнате за Тиффани следил огромный серый котяра, полуприкрыв дьявольски мерцающий глаз. Нянюшка сказала о нем: «Грибо… Не обращай внимания, он уже старый увалень», что опытная Тиффани перевела как «Если ты подойдешь к нему, он вцепится тебе в ногу».

Тиффани говорила как никогда раньше. Это какой-то вид магии, сделал вывод ее Третий Помысел. Ведьмы быстро находят способы, как подчинить человека своим голосом, но Нянюшка вслушивалась в вас.

— Этот парнишка Роланд, который не твой молодой человек, — сказала Нянни, когда Тиффани остановилась чтобы перевести дыхание. — Думаешь выйти за него замуж?

Не лги, настаивал Третий Помысел.

— Я… Что только не взбредет в голову, когда не следишь за своими мыслями, верно? — ответила Тиффани. — Но я не думаю об этом специально. Да и все равно, остальные мальчишки, кого я ни встречу, лишь опускают глаза! Петулия говорит, что это из-за шляпы.

— Сними шляпу, это поможет, — сказала Нянни Огг. — И, уж поверь, когда я была девушкой, мне также помогал глубокий вырез у лифа!

Тиффани посмотрела в темные глаза, пристально смотрящие на нее. Она рассмеялась. Миссис Огг расплылась в широченной ухмылке, которую следовало бы приличия ради изолировать от публики. И отчего-то Тиффани стало гораздо лучше. Она прошла испытание.

— Должна сказать, что с Зимовым это наверняка не сработает, — добавила Нянюшка и уныние вернулось.

— Я ничего не имею против снежинок, — сказала Тиффани. — Но айсберг… По-моему, это уж слишком.

— Пускает девушкам пыль в глаза, — сказала Нянюшка, попыхивая трубкой с ежиком. — Обычное дело.

— Он может погубить людей!

— Он зима. Это то, чем он занимается. Но я полагаю, что сейчас он немного не в себе, так как никогда раньше не влюблялся в человека.

— Влюблялся?

— Возможно, что он так считает.

И опять Нянюшка внимательно наблюдала за Тиффани.

— Он стихия, а они на самом-то деле просты, — продолжала Нянни Огг. — Но он пытается быть человеком. И это сложно. В нас столько всего, что он не понимает — не способен понять. Например, злоба. Буря не испытывает злобы. Шторм не ненавидит тех, кого губит. Ветер не проявляет жестокости. Но чем больше он думает о тебе, тем больше ему приходится думать о подобных чувствах, и нет никого, кто мог бы ему растолковать. Он не очень-то и умен. Ему никогда не нужен был ум. И что интересно, ты тоже меняешься…

В дверь постучали. Нянни Огг поднялась и открыла. За дверью стояла Матушка Ветровоск, а из-за ее плеча выглядывала мисс Тик.