Читаем без скачивания Мюнхен и Нюрнберг - Елена Грицак

Фонтан «Брачная карусель»

Пышно украшенный фонтан «Купидон» придает эффектный, хотя и немного странный вид городской ратуше, выходящей на рыночную площадь своим длинным фасадом. Невозможно догадаться, что за внешними стенами, отделанными в начале XVII века по канонам итальянского Ренессанса, скрывается зал, который старше самого здания на два столетия. Кроме роскошных деревянных сводов, его украшают фрески, выполненные по работам Дюрера: «Триумф императора Максимилиана», «Музыкант и глава певцов», «Мидан, убеждающийся в своем невежестве». Росписи оконных проемов принадлежат кисти немецкого живописца Гиршфогеля, тоже избравшего исторические и библейские сцены. На средней колонне зала изображена казнь на гильотине, что удивительно, поскольку, по всеобщему мнению, этот смертоносный инструмент был изобретен во времена Великой французской революции.

Некогда потолок в длинном коридоре ратуши покрывал гипсовый барельеф с фигурами в натуральную величину. Изображенная на нем сцена – рыцари, сражающиеся на нюрнбергском турнире 1446 года, – принадлежала новому зданию, как и художественно оформленный план Вены, подаренный городу австрийской императрицей Марией-Терезией. В более поздних помещениях тоже имелись великолепные потолки из резного дерева. Созданные по средневековым образцам, они служили достойным обрамлением для предметов искусства ушедшей эпохи.

Члены городского совета не без помощи императоров украшали свой дом очень ценными в материальном и в духовном отношении вещами, приобретенными за большие деньги либо подаренными представительствами других городов. В многочисленных помещениях ратуши находились такие предметы, как обрамленное резным деревом распятие из Ландау, старинная рака, красивая посуда из стекла, большое деревянное панно со сценами Страшного суда, чаши древних корпораций, рельефный план окрестностей Зальцбурга и план средневекового Нюрнберга. Две серебряные чаши составляли композицию с двумя миниатюрными ящерицами, выполненными из того же металла и тем же, вероятно, голландским ювелиром. Прославленный мастер Петер Вишер специально для этой выставки выполнил из бронзы две статуэтки – собаку и амура.

Мост мясников Фляйшбрюке, созданный по подобию венецианского Риальто

Живописное собрание нюрнбергской ратуши составляли работы Дюрера («Карл Великий» и «Император Сигизмунд»), Рембрандта («Портрет юноши»), Рубенса («Богородица»), Каналетто («Состязание венецианских гондол»), Вольгемута («Христос, судья мира»), Пенча («Портрет Эразма Роттердамского»), а также большое полотно Ханса Бургкмайра «Турнир в Аугсбурге, при восшествии на престол Карла V».

Воплощенная в ратуше эпоха барокко продолжается в формах и украшениях Моста мясников (нем. Fleischerbrucke). Созданный по подобию знаменитого Риальто в Венеции, он является произведением мастера Вольфа-Старшего, чей сын немного позже построил ратушу. О заказчиках и поначалу основных пользователях моста – городских мясниках – напоминает статуя быка, горделиво возлежащего над латинской надписью, которая в примерном переводе означает: «Все имеет начало и конец, но лишь этот бык никогда не был теленком».

Продолжением темы домашних животных служит фонтан «Человек с гусями», где тонкие струйки воды льются из птичьих клювов. Он стоит на соседней, тоже рыночной площади, именовавшейся Гусиной (нем. Gansemarkt), поскольку на ней издавна торговали птицей. Ассортимент базара с годами расширялся, и власти города, желая увековечить ее давнишнее назначение, заказали статую-символ молодому ваятелю Лабенвольфу, ученику знаменитого Вишера. Глядя на его творение, зритель сразу понимает, чем издавна славилась эта часть Нюрнберга. Небольшая отлитая в бронзе скульптура изображает обаятельного крестьянина Гансеманхена, который несет на рынок продавать птиц. Вместе с тем незатейливая композиция рассказывает о том, как герой заложил в пивной все свое имущество, а добрые птицы каким-то образом спасли его от пьянства и даже способствовали тому, что к хозяину вернулись заложенные вещи.

Гении храма

Северные районы Нюрнберга получили название из-за церкви Святого Себальда, построенной протестантами в 1273 году на Рыночной площади. Возведенная по подобию Бамбергского собора, она имеет готический облик, правда, если не принимать во внимание западный клирос – один из двух приделов храма, наделенный романскими деталями. Подобно залу ратуши, он выглядит так, словно возник намного раньше самого здания. Такое впечатление создается при сравнении западного клироса с южным, готическим, построенным на столетие позже на месте снесенного романского.

Церковь Святого Себальда

Петер Вишер-Старший. Автопортрет. Деталь раки Святого Себальда, 1507–1519

Среди множества примечательных деталей внешней части храма первым внимание привлекает северный вход под названием «Дверь невесты» (нем. «Brautthur»). Расположенный рядом надгробный памятник со сценами Положения во гроб – вершина творчества резчика по камню Адама Краффта. Внутри церкви, в западном приделе, некогда стояла купель, где в 1361 году крестили будущего императора Вацлава. Превосходная работа местных литейщиков, она кажется обычной посудиной рядом с великолепными произведениями Вишера «Мадонна в венке лучей» и надгробным памятником Себальду, украшенному скульптурными сценами из жизни святого. Гробницу покровителя города, особенно почитаемого нюрнбергскими протестантами, мастер завершил в 1519 году после 13 лет вдохновенного труда и вряд ли сумел бы выполнить эту тяжелую работу без сыновей. Мощи святого были скрыты 12 крупными статуями апостолов, расставленными вокруг могилы. Рядом размещалось столько же более мелких фигур пророков и отцов церкви.

Немногие из сегодняшних посетителей церкви могут удержаться от возгласа восхищения, глядя на композицию из 70 миниатюрных статуй гениев, нереид, фантастических животных. В одной из нижних ниш можно заметить фигуру еще одного гения – скульптора Вишера, изобразившего самого себя в переднике, с резцом в руке и с устремленным вдаль взглядом. Рядом с деревянной кафедрой располагается полотно «Положение во гроб», которое по традиции приписывается Дюреру, несмотря на отсутствие подписи и личного знака, которым великий живописец отмечал все свои работы.

В свое время семейное предприятие Вишеров было самой крупной мастерской художественного литья не только в Нюрнберге, но и во всей Германии. Основанное в середине XV века, оно испытало расцвет в начале следующего столетия, когда его возглавлял прославленный мастер, известный как Петер Вишер-Старший. Постепенно к нему присоединились сыновья Герман, Питер и Ганс – скульпторы, которые, унаследовав талант и переняв почерк отца, в работе были настолько похожи друг на друга, что различить их произведения можно только по документам.

Петер Вишер-Старший с сыновьями. Рака Святого Себальда, 1507–1519

Так же трудно дать оценку человеческим качествам Вишеров. Одни биографы приписывали успех семейного дела сыновьям, считая отца начальником, извлекавшим выгоду из способностей и трудолюбия детей. Другие называли старшего Петера вдохновенным художником, чей дар нуждался в исполнительных помощниках, каковыми признавались Вишеры-Младшие. Видимо, истина посередине: отец заработал признание по праву, ведь он был ценим, когда трудился один. Похожую репутацию приобрели сыновья, не менее способные, сумевшие проявить себя даже в коллективной работе. Кроме того, двое из них учились в Италии, а третий изучал рисунок у Дюрера.

Петер Вишер-Старший. Самсон. Деталь раки Святого Себальда, 1507–1519

Развитие семейного, или вишеровского, стиля заметно даже неспециалисту. Вишер-Старший стал первым мастером бронзового литья, в совершенстве освоившим скульптуру. В изготовлении художественных предметов из металла, как литых, так и кованых, ремесленники Нюрнберга не знали себе равных еще со Средневековья. Однако их произведения долго не выходили за рамки прикладного искусства, а итальянцы в ту же эпоху создавали из металла настоящие скульптурные шедевры. Вишер отважился перейти границы ремесла, сумев превратить литейную мастерскую в ателье скульптора. Таким образом, германская пластика родилась не из деревянной резьбы и не из каменной скульптуры. Она вышла из бронзового литья, которое в эпоху готики не поднималось выше уровня народного промысла.

Через несколько десятилетий после возведения храма Святого Себальда напротив была построена часовня, посвященная святому Маврикию (Морицкапелле), позже убранная картинами известных немецких и фламандских мастеров. С ней соседствовал Дом священника, вначале привлекавший внимание прекрасным готическим балконом. С XVI века это непритязательное строение приобрело известность тем, что в нем жил отец Пфинцинг, служитель храма и неплохой светский литератор. Созданную им поэму «Тейерданк» читала вся Германия: избежав религиозных нотаций, автор описал подвиги баварского курфюрста Максимилиана, сумевшего добиться руки Марии Бургундской.