Читаем без скачивания Когда сливаются реки - Петрусь Бровка

Неизвестно, как обернулся бы спор дальше, если бы в это время не появились Каспар Круминь с Яном Лайзаном и Мешкялис с Йонасом.

— Свейки, друзья!.. Свейки! — восклицал, пожимая руки, Мешкялис, и по лицу его, расплывавшемуся в улыбке, было видно, что он чем-то очень доволен.

По-стариковски спокойно здоровался и поглядывал на всех Ян Лайзан.

— Вот добре, что вы все сразу собрались, — порадовался Якуб Панасович, приглашая гостей садиться. — А у нас тут как раз коса на камень нашла...

— Что такое? — спросил Каспар Круминь, присаживаясь к столу, на котором была разостлана калька с чертежами.

Каспару хотел ответить Якуб Панасович, но спохватился, что это может обидеть инженера. И в самом деле, Березинец провел рукой по своим усам и тоном, в котором еще чувствовалось раздражение, заявил:

— Не доверяют мне!.. Я доказываю, что надо оставлять сток для воды и строить мост для прохода машин и для подвоза материалов, а товарищ Иванюта говорит, что этого не нужно.

Наступило неловкое молчание. Алесю хотелось объяснить, что он вовсе не ставит под сомнение знания инженера и не собирается спорить из-за упрямства, а заботится лишь об ускорении строительства. Но он решил послушать, что скажут другие.

— Я думаю, надо сделать так, как советует Борис Васильевич! — первым подал голос Ян Лайзан. Он больше доверял инженеру Березинцу, человеку пожилому и опытному, к тому же ему припомнилась неудачная попытка Алеся спасти мельницу.

— Я также думаю, что проектировщик отвечает за все, — присоединился к мнению Лайзана Захар Рудак. — Знаешь, Алесь, иногда не худо послушать старших.

Алесю было обидно, что с его мнением не хотят считаться.

— Что ж, я не возражаю, но оставляю за собой право еще подумать, — сказал он. — Конечно, в моем предложении заключен риск, но есть в нем и огромная выгода...

Березинец собирался ответить Алесю, но тут деловито вмешался Юозас Мешкялис.

— Значит, можно начинать работу? Так, товарищ Березинец?

— Я думаю, товарищ Иванюта сам знает, что уже можно делать. Да вы фактически работы уже начали — подвозите материалы. Можно вести и земляные работы, например, копать канал, чтобы повернуть воду речки Погулянки в озеро Долгое. Так, товарищ Иванюта?

— В этом я с вами согласен, — кивнул головой Алесь.

— Ну вот, значит, работы у вас хватит, пока я окончу проект.

— Это смотря по тому, как мы работать будем, а то и не хватит, — не вытерпел Мешкялис.

— Ишь ты, какой быстрый! — возразил ему Каспар Круминь. — Давай-ка не забегать вперед, а браться за дело спокойно.

Ионасу стало обидно за своего председателя, он попытался защитить его. И Мешкялис, почувствовав поддержку, снова перешел в атаку:

— Ты думаешь, я на взвей-ветер говорю, уважаемый товарищ Круминь? А ты знаешь, что у нас есть? Я не хочу говорить, лучше ты сам объясни, Йонас. Дают ведь нам передвижную электростанцию, бульдозер, тракторы... Я помню, как у нас в дивизии...

— Подожди ты со своей дивизией, Юозас! — остановил его Каспар Круминь. — В первую очередь надо построить барак и столовую, чтобы людям было где жить и питаться...

— Вот вам и работы хоть отбавляй. Правда, товарищ Мешкялис? — обратился к Юозасу Березинец. — А теперь мне надо с вами попрощаться... Надо попасть сегодня на поезд.

После отъезда Березинца Алесь почувствовал, что вся ответственность ложится на его плечи. Чтобы не попасть впросак, он попросил председателей колхозов обсудить создавшееся положение.

— На трех объектах мы можем начинать работы сейчас, — сказал он. — Это — канал на речке Погулянке, строительство барака и столовой. Кроме того, надо непрерывно подвозить материалы. Давайте прикинем, кому что по силам...

— Что за вопрос? — вскочил Мешкялис. — Речка Погулянка наша, так нам с ней и придется поговорить по-свойски... Погуляла сотни лет, а теперь пусть поработает!.. Подробности обсудим потом, когда я прикину, сколько человек могу выделить.

А Круминь и Рудак договорились о том, что совместно примутся за строительство барака и столовой. Возглавить это дело взялся Ян Лайзан. После этого председатели осмотрели местность и выбрали под стройку высокий бугор на берегу.

— Чтобы отовсюду видно было, — одобрил Якуб Гаманек. — И стройка на виду, и жизнь тоже...

Когда с общими делами было покончено, Захар Рудак попросил Круминя и Мешкялиса немного задержаться.

— Пойдемте, посоветуйте, что мне делать... Я на этой работе человек новый и не знаю, за что ухватиться...

Он повел их на ферму, пригласил и Алеся.

— Эх-х, нелегкий у нас хлеб, — вздыхал Рудак, делясь с товарищами думками о председательском житье-бытье.

— А ты что думаешь, все само придет? Нет, брат, пять пудов соли съешь, пока все до дела доведешь, — поучал Мешкялис.

— Ты только начал, а уже стонешь, — усмехнулся Каспар.

— Тут застонешь, когда увидишь вот такое, — показал Рудак на грязный двор животноводческой фермы.

И правда, вид у фермы был жалкий. Огромный и старый, может быть еще панских времен, сарай стоял без всякого присмотра. Деревянные стены покривились, местами бревна выпирали, как выломанные ребра, и казалось, вот-вот отвалятся совсем. На крыше, поросшей зеленым мохом, светились дырки. Кучи навоза лежали прямо среди двора, по ним топтались коровы и свиньи.

— Невеселая картинка, — свистнул Юозас Мешкялис. — Кто это у тебя фермой руководит?

— Работал тут один Пилюта. Ну и доработался... Со вчерашнего дня прогнал!

— А вы куда глядели? — с присущей ему прямотой спросил Каспар Круминь.

Рудак молчал, потому что ему не хотелось сваливать вину на Самусевича. Молчал и Алесь. Ему было тоже неприятно: его мать работала на ферме, и он как бы чувствовал и свою вину за эту грязь и запустение... Внутри сарая возле стен тоже лежали кучи неприбранного навоза, тонкие жердочки едва обозначали стойла, проход посередине был загрязнен настолько, что под сапогами чавкало. Лишь в конце сарая они обнаружили уголок, который выглядел лучше.

— Вот это другое дело, — отметил Мешкялис. — Тут чувствуется, что работает заботливый человек...

— Если бы все так работали! — похвалил кого-то Рудак. — А знаете, кто этот человек? Вот его мать! — показал он на Алеся, и тот густо покраснел.

— А где коровы? — поинтересовался Каспар,

— В поле... Да ты их, я думаю, видел?

— Нечем вам похвалиться, — поспешил заметить Мешкялис.

И они вышли из коровника.

— Вот видите, какие у нас дела, — чувствуя, что все воздерживаются от советов, обратился Рудак к соседям. — Хуже некуда...

— Плохой Самусевич председатель, если до этого довел! — махнул рукой Мешкялис.

— Да черт его побери, Самусевича! — вздохнул Рудак. — А вот что нам дальше делать?

— Так ты же сам сказал, что за все надо браться сразу, — вот и берись, — прогудел Круминь.

— А как?

— Прежде всего на ферме навести порядок. Там страшно скотину держать.

— Оно-то так. Хвостов много, а толку мало. Порода плохая. Ты ее хоть раскорми, а молока она тебе не даст.

— Так... так... — бормотал себе в рыжие усы Каспар Круминь, уже догадываясь, куда гнет Рудак. Он прикинул, сколько породистых телят и по какой цене попытается Рудак купить у него и Мешкялиса. Круминь готов был оказать помощь соседу, но беспокоился и о росте собственного стада.

— У меня к вам просьба, соседи, — сказал наконец Рудак, считая, что почва подготовлена достаточно. — Не пошли бы вы мне навстречу? Заготовку тебе, Юозас, сдавать надо, и тебе, Каспар, тоже. Вот и сделайте нам такое одолжение: возьмите у меня по весу десяток откормленных коров и сдайте на мясо, а мне дайте породистых... А?

Мешкялис задумался. Ничего подобного ему не приходило в голову, и он размышлял — не будет ли от этого убытка и согласятся ли колхозники? Мало ли что... Но на выручку Рудаку пришел Каспар Круминь. Он быстро прикинул все насчет этого обмена, понял, что он безубыточен, и усмехнулся.

— Дельный из тебя хозяин выйдет, Захар!.. Что ж, Юозас, он правду говорит. Нам все равно, а ему это большая помощь!

— Я-то не против, но вот что правление скажет, — пробовал оттянуть решение вопроса Мешкялис.

— А я и не советую тебе без правления решать. Но ты же знаешь по опыту, что хорошее дело, если его основательно разъяснить, люди всегда поддержат... Так как же, а?

— Что с тобой поделаешь! — засмеялся Мешкялис. — Вот и в дивизии солдат всегда выручал солдата...

На том и распрощались. Рудак пошел на ферму — наводить порядок. Алесь повернул на пригорок, куда подвозили материалы. Ему хотелось побыть одному и собраться с мыслями... Свежий ветер забивался под расстегнутую рубашку, холодил кожу. На дворе август, осени почти не видно, но Алесь, родившийся и выросший в селе, хорошо узнает ее еле приметное дыхание. Киноварь тронула желтые ягоды рябины, легкий пух осота летает над полями, а с одинокой липы сорвался и полетел через дорогу маленький пожелтевший лист. Толстые, откормившиеся скворцы, сбившись в стаю, порхают над ячменным полем... Да, осень близка, она уже где-то рядом, за каждым пригорком, за каждым кустом!..