Читаем без скачивания Размороженная зона - Михаил Серегин

– Чего вы хотите? – хрипло пролаял он в мегафон.

– Вот об этом и поговорим, – раздалось из-за локалки. – Давай так – от вас пять человек, от нас пять человек, встречаемся посередине и говорим. Ты даешь гарантию, что вертухаи стрелять не будут.

– Согласен! – тут же отозвался Васильев. Ему самому меньше всего хотелось вести переговоры так, чтобы их слышал весь лагерь.

– Так, со мной идете ты, ты, ты и ты, – Васильев опустил мегафон и ткнул пальцем в «кума», дежурного помощника начальника колонии, капитана и одного из сержантов с автоматом. – Всем быть начеку, оружие держать наготове, но не стрелять. Слышите?! – Васильев повысил голос. – Никому не стрелять! Пошли!

Группка из пяти человек двинулась к локалке. Тут же из дыры начали одна за другой выныривать фигуры в черных зэковских клифтах. Тоже пятеро. Они двинулись навстречу администрации лагеря. В двух шагах друг от друга зэки и Васильев со своими сопровождающими замерли.

– Наши требования такие, – безо всякого вступления начал выступивший вперед Рука. Но договорить он не успел. Под ногу блатному подвернулся какой-то камень, он споткнулся, подался вперед, неловко взмахнул единственной рукой…

На одной из вышек вспыхнул пульсирующий огонек, и стылый воздух разорвал треск автоматной очереди. Перепуганный вертухай был не виноват, ему показалось, что блатной шагнул к Васильеву и замахнулся на него, все остальное сделали вбитые в подкорку рефлексы, оказавшиеся быстрее разума. Рука пошатнулся и рухнул наземь, упал и стоявший у него за правым плечом Хромой, получивший единственную пулю, зато точно в сердце. В следующую секунду остальные трое блатных рванулись на начальников, а из дыры в заборе ломанулись еще несколько человек.

«Кум» прыгнул назад, вскидывая пистолет. Коротко тявкнул выстрел из «макарова», еще один блатарь рухнул в снег, держась за простреленную грудь, но остальные два зэка добрались до замешкавшихся начальников. Васильев все же сумел отпрыгнуть в сторону, но Клебанов, дежурный помощник начальника колонии, не успел. Здоровенный Степан сграбастал его за ворот шинели, мгновенно развернул к себе спиной и прижал к горлу заточку. За спиной Степана тут же укрылся пятый зэк, выскочившие за локалку мгновенно сориентировались в ситуации и полезли обратно.

Все произошло так быстро, что большая часть вертухаев, от которых блатных заслоняли спины их же собственного начальства, просто не успели ничего понять. А когда поняли, было уже поздно – Степан медленно пятился к дыре в локалке, держа заточку у горла застывшего от ужаса Клебанова.

Стрелять было нельзя. Снайперов, способных с тридцати метров попасть в глаз или лоб зэка, среди вертухаев не было, а если бы и были – перехватить горло заложнику Степан все равно успел бы. А не он, так спрятавшийся у него за спиной Чиж.

– Если выстрелите, замочу его! – рявкнул Степан, и почти одновременно раздался истошный вопль Васильева:

– Не стрелять!

Степан сделал еще несколько шагов и, пятясь задом, влез в дыру, а потом рывком втащил за собой пленника. На пространстве, разделяющем территорию бывшего «сучьего» логова и бойцов лагерной охраны, остались только три лежащие на снегу черные фигуры.

– Кто выстрелил?! Какой урод стрелял?! – раздался бешеный крик Васильева. – Я же приказал не стрелять! Сгною, мать вашу! Кто?!

– Это с вышки, товарищ подполковник, – подал голос капитан.

– С какой?!

– С левой угловой, кажется, – включился «кум». – Тьфу ты, да какая сейчас разница?! С этим еще разберемся! Успеем! Ты понимаешь, что они заложника взяли?! Клебанова! Ты понимаешь, в каком мы говне?! – От перехлестывавшего через край возбуждения «кум» перешел на «ты». Но его можно было понять. Когда бунтующие зэки умудряются захватить заложника из числа офицеров – это полный абзац. У них появляется мощное средство давления на администрацию.

– Бери мегафон, что ты стоишь?! – рявкнул «кум», тряхнув за плечо Васильева. Тот, немного опомнившись, взял протянутый мегафон и поднял его ко рту:

– Заключенные! Это была ошибка! Я приказал не стрелять, вы все это слышали! Виновный будет наказан! Предлагаю продолжить переговоры…

– Иди ты в задницу, урод! – раздался бешеный крик из-за локалки. – За пацанов ты ответишь! Будут тебе сейчас переговоры, слушай! Слушайте все! Наши требования: смягчить режим, убрать отсюда Васильева, прислать представителя Минюста из Москвы! Наказать виновных в беспределе офицеров! Еще – выдать нам сюда всех оставшихся «сук», здесь были не все! Немедленно выпустить Батю из ШИЗО! И еще – обязательно присутствие независимых теле– и радиожурналистов! Все, больше никаких переговоров, пока не прибудет представитель Минюста. А если требования не выполните – заложнику хана!

Васильев не успел ничего ответить, практически в тот же момент, когда блатной за локалкой смолк, его постучали сзади по плечу.

– Чего надо? – яростно зарычал «хозяин», развернувшись и увидев перед собой начальника режима.

– Там к вам приехали…

– Кого еще принесло?! Ты подождать не мог?! Не видишь, положение какое?!

– Там Николай Петрович, вы сами велели доложить сразу, как он появится, даже если вы спать будете…

– Кто?! Еременцев?!

Начальник режима кивнул.

Васильев секунду помолчал, а потом повернулся к «куму»:

– Я сейчас ненадолго уйду. Вы держите блокаду. Никого оттуда не выпускать, если сунутся, стреляйте. В переговоры без меня не вступать.

«Кум» кивнул, и Васильев почти побежал к зданию штаба.

Через несколько секунд он уже открывал тяжелую дверь.

– Что у вас тут творится? – даже не поздоровавшись, с порога спросил его Еременцев, едва успевший снять тяжелое пальто и шапку.

– Что-что! – рявкнул в ответ Васильев. – Бунт! «Разморозка»! Достукались мы с этим планом и перевоспитанием! Теперь с меня начальство погоны снимет, как пить дать, и хорошо еще, если только этим обойдется! Могут и под суд отдать! Зэки шестой барак захватили, «сук» наверняка перерезали!

– Ясно…

– Тебе ясно! А мне вот неясно, что дальше делать! Ты лучше скажи, – Васильев затаил дыхание, – «груз«взяли?

Москвич нахмурился и коротко проронил:

– Пока нет. Но это дело ближайших дней.

– Ядрена вошь! Ты же говорил, что…

– Не вышло пока! Ладно, не волнуйся…

– Как мне не волноваться! Ты понимаешь, что у меня «разморозка» началась?!

– Да, пожалуй, перестарались мы с этим насаждением устава, – задумчиво сказал Еременцев. Теперь он и правда немного сожалел, что они так круто надавили на зэков. Но ведь нельзя было иначе! Никак нельзя! Слишком важен «груз», чтобы ограничиваться полумерами!

– Что мы! Тебе-то по фигу, свалишь к себе в столицу, и порядок! А я тут за все отвечай! Там, – Васильев ткнул пальцем себе за спину, – уже три трупа только мы положили, и еще хрен знает сколько народу блатари в пресс-хате вальнули! Всем я в причине смерти инфаркт не напишу!

– Если мы «груз» все-таки получим, то тебе и не такое простят.

– «Груз» еще то ли будет, то ли нет, а у меня тут уже куча трупов и заложник! Они Клебанова взяли, не мог этот придурок несчастный в сторону отскочить!

– А что требуют? – деловито спросил Еременцев.

– Выпустить Батю, отдать им оставшихся в живых «сук», наказать виновных в беспределе. Еще требуют сюда журналистов и представителя Минюста из Москвы, только с ним они дальше разговаривать согласны. В общем – полный абзац! Если сюда еще и журналюги понаедут, то мне точно крышка. Судить будут – сто пудов. А если они Клебанова убьют, тоже не лучше.

– Успокойся, – серьезно и удивительно хладнокровно отозвался москвич. – Я ведь тоже кое-что могу. Прикрою. Постараюсь, чтобы это дело в Москве спустили на тормозах.

– Да? – с надеждой переспросил Васильев. – Ну, хорошо, если так, – теперь в его словах звучало легкое недоверие. – А что теперь с этим татуированным быдлом делать?

– Скажи этим уголовным рожам, что представитель Минюста уже на месте и эта часть их требований выполнена, – решительно ответил Еременцев. – С заместителем министра юстиции они будут говорить. Надеюсь, это не слишком мелко для них? Так что я сейчас пойду к ним, а ты, как про меня скажешь, иди к Бате, попробуй договориться. Он, насколько я понял, не совсем дурак, должен сообразить, что компромисс в такой ситуации выгоден всем.

– Хорошо, – кивнул Васильев.

Еременцеву удалось немного успокоить его, и когда он вышел из штаба, руки уже не тряслись, а лицо приняло почти нормальное выражение. Следом за ним, накинув на плечи пальто, шагнул в северную ночь и замминистра юстиции.

21

Приземлившись в Якутске, получив все свои вещи и за небольшую взятку уговорив толстую тетку, отвечавшую здесь за камеру хранения, принять их, Коля Колыма, Горец и София поднялись на второй этаж якутского аэровокзала и прошли в небольшой ресторанчик, располагавшийся в том же самом месте, что и тот, в котором они сидели в Ростове-на-Дону. Словно и не летели никуда. На самом деле объяснялось это просто: больше половины всех аэровокзалов России строилось по единому образцу, невесть кем спроектированному еще в советские времена, так что, научившись ориентироваться в одном из таких вокзалов, можно было легко найти все, что тебе нужно, и в другом.