Читаем без скачивания Два дурака на чемодан алмазов (СИ) - Александр Богатырев

   ******

   Когда вернулись на яхту, то оказалось, что и её тоже пытались ограбить. Не вышло. Ни отмычки (их просто некуда было совать), ни фомки, ни кувалды не помогли налётчикам. Вся выполненная из сверхпрочных материалов, яхта представляла из себя эдакий пятидесятиметровый, компьютеризированный сейф, открывающийся только их истинным хозяевам.

   Тем не менее, все перипетии налёта на яхту братья получили, что называется на блюдечке. В форме видео.

   Все рожи налётчиков там были настолько хорошо отображены, что Григорий не удержался и распечатал каждый портрет в формате 30х40см и отнёс в полицию.

   - Ну, брат... Если это современная Одесса, то... Что-то мне не хочется тут жить... Почему? Прежде чем с комфортом тут располагаться, придётся делать тотальную зачистку города от гопоты и оргпреступности. А то, чую, спокойной работы тут не будет.

   - Я того же мнения. - Буркнул Василий.

   - И куда тогда нам податься?

   - В Питер.

   - А почему именно в Питер?

   - Там лучшая в Европе уголовная полиция.

   - О! Это замечательно... - выговорил брат. - А! Кстати! Ты где так метко стрелять научился?

   - Да я случайно...

   - Хорошо, однако! Хм... Случайно!

   - Однако дерьмо! - неожиданно в сердцах воскликнул Василий, и с силой саданул кулаком по столику.

   - Не спорю! - примирительно заявил брат. - Ну так чо? Поплыли?

   - Пошли! - поправил его Василий. - Корабли -- ходят, а плавает -- только дерьмо.

   Вот так они и покинули славный город Одессу. Но всё равно обещали вернуться. Уркам это обещание не понравилось. Но их мнения никто и не спрашивал.

   ******

   Обогнуть Европу -- неслабое мероприятие. Но если у вас полностью автоматизированная яхта, да ещё комп может вполне нормально "стоять вахту" полностью подменяя и капитана, и штурмана, и рулевого, да ещё сама яхта самовосстанавливающаяся, самоподчиняющаяся, да сама же ещё всё необходимое для своего функционирования добывает из морской воды -- такое путешествие не будет шибко затруднительным. И главная трудность тут -- скука.

   Каждый её убивал по-своему.

   Григорий, извращался с написанием романов, на полную эксплуатируя возможности компа, предоставленного им Гайяной.

   Василий же корпел над вычислениями.

   Но как он ни пытался найти решение из того положения, в которое они попали, по любому выходило, что они в этом мире, буквально замурованы.

   Да ещё он далеко не полностью понимал все следствия той теории Мировых Линий, которую получил от Гайяны. Так что ломать голову у него было над чем. И конца этому разбирательству в теориях он не видел.

   Но как он ни крутил, всё равно получалось, что из того, что он видел на приборах яхты, отсюда выхода нет.

   По крайней мере -- пока нет.

   Он не уставал по пути следования "драконить" каждую подходящую и неподходящую точку для перехода. Причём всегда выбирал настройки на разные миры.

   Это, конечно, было опасно, но учитывая прочность яхты, да возможность быстро закрыть "окошко", если что не так пойдёт, прибавляла наглости в экспериментах. Но всё было впустую.

   Когда прошли Гибралтар, Василий уже постоянно пребывал в крайне скверном настроении.

   Он был зол на себя, на этот Мир, и на каждого, кто проплывал мимо их яхты. Точнее, по-морскому, надо бы говорить "проходил". Но у Василия, всё окружающее стало скоро ассоциироваться с большим-пребольшим клозетом. И что там может мимо "ходить"... Нет! Только проплывать!

   В этом мнении он был, конечно, не прав. Просто он был сейчас зол. И именно этот злой настрой подвиг его самого на хулиганство.

   А собственно что? Григорий в мегахулиганстве уже отметился?

   Отметился!

   Пора бы и Василию тоже. Всё же одна кровь.

   Но не эта мысль Василием двигала.

   Его двигало исключительно и только - наличное, текущее зверское настроение.

   Василий вспомнил, какую бездну бед, - вот эти "общечеловеки", то бишь Европейцы, за двадцатый век доставили России. Своей жадностью, подлостью.

   Постоянным стремлением объявить всех кто слабее их недочеловеками или вообще животными, чтобы их убивать и порабощать "с чистой совестью".

   И вдруг жгуче захотелось завернуть тут рядом. К одному из самых гнусных персонажей мировой политики -- к англичанам. В Лондон. Тёмной ночкой. И вдолбить по Тауэру.

   Но, эта мысль была тут же отброшена. Против эскадр Британии, если они навалятся все вместе, им не вытянуть заведомо. Так что если и мстить, то, как говорят: "месть такое блюдо, которое надо потреблять холодным".

   Также и совесть потом не даст спокойно спать. Ни в чём не повинные люди, которые даже и близко не относятся к тем, кто отдаёт преступные приказы не должны страдать.

   Василий задумался. И все мысли его вертелись вокруг, можно сказать только что, учинённого хулиганства с эбола-психозом. Да, этот психоз пока охватил очень узкий слой народонаселения Европы. Во-первых, самый высокообразованный, во вторых, читающий романы. Но и это уже было что-то. Уж очень сильно в свете предстоящей мести, Василию понравились как разворачивающиеся события в Европе, так и вообще предполагаемые последствия. Но пока никаких особых, перспективных идей в голову не приходило.

   Яхта как раз почти пересекла Бискайский залив и подошла к проливу Ла-Манш. К его южным "воротам".

   Погодка была хоть и не штормовая, но небо было заложено низкими, плотными облаками, которые ветер нёс куда-то на юго-восток. Луна ещё не взошла. И на бескрайних просторах океана, были видны только навигационные огни проходящих здесь судов. Радар же показывал ещё большее количество проходящих, нежели было видно в прямой видимости.

   - Оу! Какая толпа!!! - услышал он за спиной восклицание Григория. Тот заинтересовавшись над чем братец так долго размышляет, решил посмотреть тому через плечо на большой навигационный экран.

   - Дык "канал". Тут всегда, во все времена было столпотворение. - уныло сказал Василий. Он пребывал до сих пор в депрессии. Но Григорий был совершенно иного мнения.

   - А это кто тут шляется? - задал он вопрос в пространство и тут же сам ринулся искать на него ответ. Благо телескоп и прочие примочки к нему позволяли хорошо видеть в темноте.

   - Наглы... Наглы... Наглы... О! Швед... Наглы... Наглы... Француз... Снова наглы... Да что они, ВСЕ ЗДЕСЬ?!!

   - Так "канал" и есть "агличский"... - буркнул Василий и вдруг оживился.

   - Ненавижу наглов!!! - зарычал он и тут же полез что-то перебирать в программах компа, управляющего яхтой.

   Григорий замолк и с интересом стал следить за тем, что озверевший братик "ваяет". Минуты через две он понял, замысел брата и стал подавать ценные советы.

   - Да! Класс! А теперь сделай их проекцию "рваными". Во! Супер! И теперь ещё проекцию сюда... Ну помнишь, я изгилялся, модели строил? Возьми моего, он танец классно танцует с саблями! Да. Сюда. И проекцию на облака -- череп и кости... Или ещё лучше - "Весёлого Роджера"! Во, смак получилось!

   Сильно повеселевший Василий, завершив программирование проекционной системы яхты нажал на "ввод"...

   В мгновение ока, вид яхты преобразился. И всё благодаря обыкновенным проекторам. Да, чуть-чуть подняли борта метаморфозом. Чтобы очертания корабля приблизились к формам старинного пиратского брига. И ещё пару щитов, чтобы можно было на них вывести изображение. Но всё остальное сделали проекторы, превратившие надутые паруса в колышущиеся под слабым ветерком, рваные обрывки. По "палубе" расхаживали скелеты, выряженные в полуистлевшие камзолы, размахивающие самым разнообразным оружием семнадцатого-восемнадцатого века. И всё это объятое зеленоватым "пламенем", неслось на север по мрачным волнам. К проливу Ла-Манш. И самый смак -- над кораблём, на низких облаках плясало такое же зелёное изображение "Весёлого Роджера". Причём не на много меньшее, нежели сам "корабль-призрак".

   ******

   Дикий, крик вахтенного, выбросил шкипера Янсена из гамака. Он даже не мог представить, что скромный Густав, может так орать. Так, чтобы было слышно в его каюте, да ещё так громко.

   Густав продолжал орать, будто его все черти ада, сейчас, прямо на палубе расстилают по адской сковородке. И в его крике было столько ужаса, что шкиперу стало самому не по себе.

   Когда шкипер всё-таки вылетел на палубу, то застал бедного Густава всё также орущего, но уже почти осипшего, ползающим на брюхе по доскам настила. Причём вид у него был такой, как будто он в эти доски натурально зарыться хочет.