Читаем без скачивания Главный противник - Николай Басов

Потом сознание его все-таки стало таким мутным, что Бабурин даже попробовал довести его до выхода из пещеры. Но зато уже через неделю «известковый» рецепт Ростика оправдался. Бабурин даже выразил некую степень восхищения Ростиковыми способностями, правда, в специфической форме:

– Теперь я понимаю, почему тебя вызвали из затворничества.

Комплимента Рост не понял, но простодушно поинтересовался:

– А почему?

– Ты не прикидывайся, – строго отозвался Бабурин и стал говорить об отравленном вале, который, опять же, сооружали его подчиненные.

С этим отравленным валом было много неурядиц. Вначале, когда солдатикам приказанные меры предосторожности показались излишними, отравилось сразу два отделения. Зато потом они шарахались от этой работы, как от чумы. И лишь после трех недель объяснений, поощрительных пайков и практики небывало миролюбивых увещеваний дело пошло.

Теперь, обнаружив поблизости от подходящего района очередную «звезду», Бабурин высылал гравилет, который, зависнув неподвижно, бросал с высоты метров сорока-пятидесяти тридцатикилограммовый кованый гарпун в середину тела животного. Ускоренный искусственной гравитацией, тот прошивал «звезду», как правило, насквозь, даже если она ползла по дну болотин на глубине метров двух. Потом животное начинали вытаскивать на поверхность. Иногда зазубрины разрывали тело, и тогда «звезда» срывалась. Иногда удавалось вытащить лишь часть… Но и тогда летели в то место, где изготавливали бомбы.

А вот если животное вытаскивали целиком, то скоренько-скоренько, практически на предельной скорости, разумеется, вытравив канат, на котором «звезда» болталась под гравилетом, тащили на полосу, которую теперь даже официально стали называть Перекопом.

Тут уже сидела, как правило, затянутая в комбинезоны команда из трех-пяти человек. Когда им подтаскивали очередное животное, они уже примерно знали место, где разместить его было разумнее всего – чаще всего на верхушках холмов, – откуда отрава быстрее растекалась по округе. Летуны, зависнув, позволяли наземной службе стащить зверя с гарпуна, что иногда оказывалось непросто.

Но, как правило, это делалось довольно быстро, главным образом потому, что ребята на земле не церемонились. Теперь они могли делать со «звездой» что угодно, и даже требовалось нанести ей как можно больше повреждений, чтобы она поскорее начала разлагаться.

Потом «звезду» прибивали к земле колышками, увязывали всю конструкцию бечевкой из местной конопли, чтобы зверюга не сползла с них, а заодно, чтобы сами колышки крепче сидели в земле. И то даже через месяц после этих предосторожностей были случаи, когда «звезда» срывалась с «распятия» и приходилось всю работу делать заново.

Зато когда она покрывалась бурыми волдырями, свидетельствующими, что животное находится при смерти, можно было надеяться, что округа в радиусе километров двух будет основательно отравлена. Хотя, насколько основательно, не знал никто. Это знание должно было возникнуть только в результате опыта, то есть в бою, не раньше.

Глава 11

В какой-то момент стало казаться, что с этим отравленным валом работы не очень много. Но из-за того, что следовало соблюдать предельную осторожность, из-за того, что то один, то другой из ребят, занимающихся его постройкой, заболевал, а это давило на психику, все получалось медленнее, чем Рост ожидал.

И все-таки к началу июня они перекрыли почти весь Перекоп, оставив только небольшую, всего-то километров семь шириной, неотравленную зону, на гребне вытянутого холма почти в середине возведенного вала. Проход этот требовался, чтобы перегнать на ту сторону вала насекомых, с которыми тоже все получалось не так, как хотелось бы, хотя все-таки понемногу получалось.

С самого начала, как выяснилось, аймихо не очень-то уверенно определяли «королев» будущих роев. Особенно старых, которые пролежали под землей, скрываясь от морозов и борыма, несколько лет, а может быть, и десятилетий. Такие самки, обессиленные и вялые, тем не менее могли производить невероятное количество насекомых. Должно быть, те самцы, с которыми эти самки пытались переждать зиму или несколько зим, перед самой смертью делали свое дело, для того чтобы самки, в случае успеха, все-таки произвели потомство, если поблизости окажется металл. К тому же такие старые самки страшно раздувались, когда выползали на поверхность и пытались заложить рой.

Молодые «королевы» плодили не очень большое количество насекомых, но это были сильные и, как высказался Пестель, «смышленые» особи. Что-то в них действительно наводило на мысль о сильном инстинкте или о более продуктивном сознании, как Рост заметил еще в первое лето своего пребывания в Полдневье. Или о памяти, или об умении адаптировать какие-то дальние, блуждающие мысли, сгенерированные невесть где находящимися цивилизациями. О том, что возможно перехватывать некое знание, растворенное в ноосфере Полдневья, никто уже, в общем, не сомневался.

Эти «молодые» рои, несмотря на меньшую численность, довольно быстро пожирали «стариков», лишь иногда щадили самок, которые, получив питание от других насекомых, становились еще больше, еще плодовитее, хотя очень быстро умирали. Иногда буквально за пару недель. Как заметил Пестель, в таком случае потомство этих застарелых «кланов» оставалось подчиненным и в первую очередь становилось жертвами каннибализма.

Вообще, обычай пожирать сородичей, по-видимому, вводили в употребление сами самки. По крайней мере, как свидетельствовал Пестель, который в последнее время стал настоящим знатоком гигантских богомолов и кузнечиков, до того, как самка не сжирала первую жертву, никто из членов роя не рассматривал соплеменников как «бифштекс». Зато потом устанавливалась короткая вакханалия убийств. А в результате рой делался меньше, но сильнее, и самка начинала производить куда более агрессивных и сильных солдат. И почему-то получалось, что после «открытия» сезона каннибализма в течение дней десяти самка откладывала яйца только с солдатами. Зато и солдаты эти добывали охотой невероятное количество пищи, разумеется, если местность не была уже опустошена соседним роем.

В конце апреля и начале мая старцы аймихо под руководством Пестеля «разбудили» на зеленой равнине к юго-востоку от полуострова пернатых около пятидесяти роев. Около двадцати из них оказались старыми и были быстро поглощены соперниками. Но, как сообщил Пестель в середине мая, общая численность насекомых перевалила, по оценке старцев, за тридцать тысяч особей.

Ростик знал, что время еще есть, но все-таки забеспокоился. Слишком уж несопоставимым было число богомолов и кузнечиков с надвигающейся на них армией пауков. Это заставило его задуматься над тем, что делать, чтобы насекомых стало больше. Ответ, который ему дали старцы аймихо, был прост – кормить. И они стали кормить. Вернее, попробовали.