Читаем без скачивания Властелин Хаоса - Роберт Джордан

Памятуя о необходимости производить хорошее впечатление, Перрин не стал говорить, что предпочел бы снова стать кузнецом.

— Я обращаюсь с Фэйли, как умею, — промолвил он, взвешивая каждое слово. Башир снова хмыкнул:

— Как умеет, а?.. Тебе стоит научиться этому как следует, парень, а не то… Надеюсь, ты меня понял. Жена не солдат, чтобы бегать туда-сюда по приказу. К ней можно применять разве что половину той строгости, какая тебе кажется необходимой. Иначе будет плохо. Ты ведь не хочешь, чтобы Заринэ было плохо? Надеюсь, мы друг друга поняли. — Неожиданно улыбка Башира стала чуть ли не смущенной, а голос зазвучал почти по-дружески. — Вообще-то из тебя может получиться неплохой зять, Айбара, но если ты сделаешь ее несчастной…

— Пальцы его снова коснулись рукояти меча.

— Постараюсь, чтобы она была счастлива, — серьезно ответил Перрин. — Обидеть ее — последнее, чего бы я мог захотеть.

— Вот и прекрасно. Потому как это последнее, что тебе удалось бы сделать в этой жизни. — Башир попрежнему ухмылялся, но у Перрина не было оснований сомневаться в серьезности его слов. — А сейчас, пожалуй, самое время отвести тебя к Дейре. Пойдем ка туда, покуда они друг дружку не поубивали. Они малость увлекаются, когда спорят, а Заринэ уже слишком большая, чтобы ее так запросто можно было отшлепать. — Башир поставил кубок на стол и, уже направляясь к двери, произнес: — Одно, парень, я советую тебе иметь в виду. Если женщина говорит, будто чему-то верит, это далеко не обязательно правда. То есть она-то говорит правду, потому как действительно верит, но то, во что верит женщина, еще далеко не истина. Учти это.

— Непременно, — пообещал Перрин. Кажется, он понял, что имел в виду Башир. Фэйли порой обращалась с истиной весьма вольно. Не в том, что было действительно важным или казалось таковым ей, но… Если она давала обещание, исполнять которое ей не хотелось, то всегда ухитрялась оставить какую-нибудь лазейку, позволявшую поступить по-своему, формально не нарушив слова. Чего он не мог взять в толк, так это того, какое отношение имели слова Башира к матери Фэйли.

Идти пришлось далеко, по длинным коридорам и вверх по высоким лестницам. Салдэйцы во дворце встречались не часто, зато айильцы, прежде всего Девы, чуть ли не на каждом углу. То и дело попадались одетые в красно-белые ливреи слуги — они кланялись или приседали, — а также женщины и мужчины в белом, вроде тех, что увели лошадей. Эти сновали с подносами или ворохами белья, потупя очи и, кажется, не замечая никого вокруг. Неожиданно Перрин заметил, что у многих из них на голове такие же красные повязки, как и у некоторых айильцев. Должно быть, они тоже айильцы. Но он обратил внимание и на другое — такие повязки носили и мужчины и женщины из числа одетых в белое, тогда как среди айильцев в обычных нарядах — только мужчины. Ни одной -Девы в такой повязке он не углядел. Гаул рассказывал ему кое-что об айильцах, но ни о каких повязках даже не упоминал.

Как только Перрин с Баширом вошли в комнату, устланную узорчатым красно-зелено— золотым ковром, на котором стояли инкрустированные костью кресла и маленькие столики, чуткий слух Перрина мигом уловил доносившиеся из-за двери, из внутренних покоев, женские голоса. Слов он не разобрал, понял только, что один из голосов принадлежит Фэйли. Неожиданно донесся шлепок и почти сразу же за ним другой. Перрин поежился. С одной стороны, нужно быть последним болв'аном, чтобы встрять между женой и тещей, когда они ссорятся, — обычно такому дураку достается от обеих. Однако, хоть он и не сомневался в способности Фэйли постоять за себя, ему доводилось видеть, как женщины сильные и решительные, сами имевшие детей, а то и внуков, перед своими матерями робели, словно девчонки.

Расправив плечи, он шагнул к дверям, но Башир опередил его и неспешно, словно времени у него немерено, постучался костяшками пальцев. Ну конечно, он-то ведь ничего не слышал и небось не знает, что они там сцепились, словно кошки в мешке. Мокрые кошки.

Стук мигом прекратил перепалку — ее как ножом обрезало.

— Войдите, — послышался громкий спокойный голос.

Перрину все же удалось не проскочить вперед мимо Башира, но, оказавшись внутри, он тут же принялся искать глазами жену. Она была там — сидела в кресле с широкими подлокотниками, поставленном так, чтобы яркий свет из окна не слепил глаза. Ковер в этой комнате лежал темно-красный, что наводило на мысль о крови, а на одной из шпалер красовалось изображение женщины, верхом на коне охотившейся с копьем на леопарда. На другой была изображена яростная битва, завязавшаяся вокруг знамени с Белым Львом. От Фэйли исходило множество запахов, свидетельствовавших о противоречивых, накладывавшихся одно на другое чувствах, а на левой щеке виднелся красный след от пощечины, но, завидев Перрина, она слабо улыбнулась.

Зато сам Перрин удивленно заморгал. После всех этих разговоров о голубках он ожидал увидеть хрупкое, воздушное существо, но леди Дейра оказалась на дюйм выше мужа и весьма… величавой. Не крупная, как госпожа Лухан, и не такая здоровенная, как Дейз Конгар, которой впору махать молотом в кузне, но величавая. И полногрудая, хотя, конечно, не следовало думать так о собственной теще. Теперь Перрин понял, от кого досталась Фэйли ее красота. Лицом она точь-в-точь походила на мать, только без проблеска седины в волосах. Если, доживи до таких лет, Фэйли будет выглядеть так же, Перрин может считать себя счастливейшим человеком. С другой стороны, характерный салдэйский нос делал леди Дейру похожей на орлицу, а устремленный на Перрина взгляд темных раскосых глаз усиливал это впечатление. Ни дать ни взять орлица, готовая закогтить нахального кролика. От нее исходил запах ярости и презрения. Но Перрин с удивлением отметил, что и на ее щеке красуется багровый отпечаток.

— Отец, мы только что говорили о тебе, — промолвила Фэйли с нежной улыбкой и расцеловала Башира в обе щеки. Перрин ощутил легкий укол ревности:

почему это она расточает нежности отцу, а не мужу? С него, значит, и улыбочки хватит?

— Обо мне? Так, может, Заринэ, мне не помешало бы куда-нибудь спрятаться? — со смехом отозвался Башир. Со смехом, будто не заметил, что они надавали друг дружке пощечин!

— Она предпочитает, чтобы ее называли Фэйли, Даврам, — рассеянно обронила леди Дейра. Сложив руки под пышной грудью, она с ног до головы окинула Перрина откровенным, оценивающим взглядом.

— Теперь все зависит от него, — шепнула Фэйли отцу. Тихонько, но Перрин услышал. И вынужден был признать: наверное, так, коли дело дошло до обмена оплеухами.

Расправив плечи, он уже собрался сказать леди Дейре, что будет обходиться с Фэйли ласково, словно она котенок, а вести себя смирно, словно сам он ягненок. Конечно, на самом деле все обстояло несколько иначе — смиренного ягненка Фэйли мигом насадила бы на вертел, — но деваться Перрину было некуда. Чего не сделаешь ради сохранения мира. Кроме того, он ведь и вправду старался быть нежным с Фэйли. Ну а лорд Башир, наверное, завел свою песню насчет мягкости из-за леди Дейры — мало у кого хватило бы смелости обращаться с ней иначе.