Читаем без скачивания Идеология и филология. Ленинград, 1940-е годы. Документальное исследование. Том 2 - Петр Александрович Дружинин

уже вся целиком предвосхищена Салт[ыковым]-Щедр[иным] в образе Иудушки Головлева» (Марк Азадовский, Юлиан Оксман: Переписка. С. 286). Что касается статьи, подаренной в 1938 г., то, очевидно, имеется в виду рецензия: Чичеров В. «Русская революционная поэзия девятнадцатого века» // Литературное обозрение. М., 1938. № 8. 20 апреля. С. 64–67. («Составители ее Н. Н. Мордовченко, Е. Н. Купреянова, М. К. Азадовский, тщательно проработав и отобрав для сборника материал, сделали нужное дело…» (с. 64) и т. д.)

1287

Разные чувства диктовали подобные поступки, но главное – чувство страха, страха быть арестованным. Это чувство было всеобщим; и в данном случае Марк Константинович оказался в новом для себя положении. В 1929 г., когда шли аресты по «академическому делу», под угрозой оказался и близкий к М. К. Азадовскому академик и непременный секретарь АН СССР С. Ф. Ольденбург. 13 декабря супруга академика Е. Г. Ольденбург записала следующий факт: «Днем С. Ф. шел с женой около Академии наук, навстречу ему попался М. К. Азадовский. Увидев С. Ф., Азадовский так растерялся – здороваться или нет? Круто повернулся спиной и, не кланяясь, перешел на другую сторону» (цит. по: Каганович Б. С. Сергей Федорович Ольденбург. С. 193).

1288

Ковалев Влад. Ант. Наставник // Воспоминания о М. К. Азадовском. С. 86–87.

1289

Также В. В. Виноградов направил официальные обращения в защиту ученого, в том числе к депутату Верховного Совета СССР С. Ф. Баранову, в котором писал: «Мне кажется незаслуженно строгим лишение М. К. Азадовского всяких возможностей общественно обнаружить свою готовность и способность освободиться от прежних ошибок и способствовать развитию советского марксистского литературоведения и советской науки о научном творчестве» (цит. по: Житомирская С. В. М. К. Азадовский – историк декабризма // Азадовский М. К. Страницы истории декабризма. Иркутск, 1991. Кн. 1. С. 27).

1290

Азадовская Л. В. Из научного наследия М. К. Азадовского: Замыслы и начинания // Азадовский М. К. Статьи и письма: Неизданное и забытое. Новосибирск, 1978. С. 225.

1291

Архив РНБ. Ф. 2. Оп. 35/9. Д. 10. Л. 161 об., 181 об.

1292

Там же. Л. 194 об.

1293

РГАСПИ. Ф. 17 (ЦК КПСС). Оп. 119 (Оргбюро и Секретариат ЦК ВКП(б)). Д. 852. Л. 76–77.

1294

6 февраля 1946 г. он писал Г. Ф. Кунгурову: «Кроме того, работа трудна в силу бытовых условий. Вы видели воочию московские трамваи и метро. Метро у нас нет, а трамваи – хуже. Ходить пешком мне трудно; подниматься по лестницам – тоже; носить тяжести не могу. Не могу помногу носить книги из б[иблиоте]к на дом, а в читальных залах Пуб[личной] б[иблиоте]ки и Ак[адемии] наук холодно; все занимаются в шубах. Все это отражается на характере и темпах работы» (Марк Азадовский, 1888–1954: Неопубликованные письма ученого. С. 235).

1295

Азадовская Л. В. Сердце не знало покоя // Воспоминания о М. К. Азадовском. С. 18.

1296

Марк Азадовский, Юлиан Оксман: Переписка. С. 286.

В начале 1950-х гг. М. К. Азадовский говорил жене: «Эх, Мусенька, кабы не эти проклятые деньги! Если б я не должен был писать эти дурацкие рецензии и зарабатывать нам на хлеб! Эх, кабы выиграть тысяч сто, бросил бы я все, да засел бы года на два-три за книгу. Перечел бы все да и написал бы книгу “Пейзаж в русской литературе”» (Азадовская Л. В. Сердце не знало покоя. С. 16–17).

1297

Азадовский К. М. «Милый, дорогой друг…»: М. К. Азадовский и И. С. Зильберштейн // И. С. Зильберштейн: штрихи к портрету: К 100-летию со дня рождения. М., 2006. С. 125–127.

1298

Азадовская Л. В. Сердце не знало покоя. С. 18.

1299

Азадовский К. М. «Милый, дорогой друг…» С. 130–131.

1300

Марк Азадовский, Юлиан Оксман: Переписка. С. 332.

1301

Рюмин Михаил Дмитриевич (1913–1954), арестованный в марте 1953 г. и 7 июля 1954 г. приговоренный к ВМН (расстрелу) Военной коллегией Верховного суда СССР. В 1947–1951 гг. старший следователь следственной части по особо важным делам МГБ СССР, в 1951–1952 гг. заместитель министра государственной безопасности СССР (С. Д. Игнатьева) и начальник следственной части по особо важным делам МГБ СССР, в 1952–1953 гг. старший контролер Министерства госконтроля СССР.

1302

Марк Азадовский, Юлиан Оксман: Переписка. С. 335.

1303

Путилов Б. Н. Постоянство целеустремленности. С. 167–168.

1304

Из писем М. К. Азадовского (1941–1954). С. 258.

1305

Марк Азадовский, Юлиан Оксман: Переписка. С. 372. (Этот фундаментальный труд вышел-таки после смерти ученого: Азадовский М. К. История русской фольклористики: В 2 т. М., 1958–1963), исключительно благодаря стараниям Л. В. Азадовской, под грифом Отделения литературы и языка Академии наук СССР; вступительная статья в первом томе была написана В. М. Жирмунским.)

1306

Азадовская Л. В. Сердце не знало покоя. С. 21.

1307

Марк Азадовский, Юлиан Оксман: Переписка. С. 385. (Письмо С. А. Рейсера Ю. Г. Оксману, 4 декабря 1954 г.)

1308

Молдавский Д. М. Сквозь линзы времени. С. 148.

Вариант этой истории изложен К. М. Азадовским в интервью 1996 г.: «В конце 54-го года мой отец умер, и дирекция Пушкинского Дома ‹…› прислала на дом, в квартиру, где еще лежал мой отец, венок с траурными лентами. Моя мать, женщина рассудительная, сделала тогда следующее. Она отправила этот венок обратно, и одна наша знакомая отвезла венок и поставила его в вестибюле Пушкинского Дома. Это был, может быть, единственный запомнившийся современникам ответ на все то, что происходило в Пушкинском Доме в конце 40-х – начале 50-х годов» (Берг М. Ю. В тени Пушкина: Пушкинскому Дому – 90 лет // Час пик. СПб., 1996. № 98. 29 мая. С. 14).

1309

Цит. по: 80-летие Б. М. Эйхенбаума в ИРЛИ / Запись Ю. Бережновой // Эйхенбаум Б. М. «Мой временник»… С. 610. (Приводится запись выступления Г. А. Бялого, в котором он рассказывает о