Читаем без скачивания Перекрестье Миров. Часть1. Итог - Екатерина Савельева

Тогда я ещё не понимала, что происходит. Просто переступала с ноги на ногу, любуясь красотой зимней сказки, прислушиваясь к легкому и таинственному хрусту снега под озябшими ногами, и треску деревьев в глубине леса. Мороз покалывал лицо, оставляя естественный румянец, и заставлял спрятать под плед все возможные участки кожи.

Сзади со стуком распахнулась дверь, и мужской окрик разорвал умиротворённую тишину. Я резко обернулась, встретившись взглядом с расширенными от ужаса глазами. В первый момент я не узнала ни Демиана, ни Рикона, хотя их голоса были мне знакомы, в отличие от внешности. Но, несмотря на это, губы сами собой стали расплываться в улыбке.

Именно в тот момент мы все поняли, что кошмар закончился.

Я минут пятнадцать стояла на морозе не меньше двадцати градусов. У меня замерзли ноги, и я почти не чувствовала пальцев рук и собственного носа, но при этом впервые не испытывала никакой боли.

После властвующей несколько дней в этом районе метели, наш дом чуть ли не доверху был засыпан снегом. Рикон быстро отчистил от него окна, чтобы пустить в помещение хоть немного света. Комнату проветрили впервые за последние несколько месяцев и Демиан, чья голова к моему удивлению почти полностью оказалась седой, захлопотал с завтраком. Поев, мы тепло оделись, и пошли все втроём отчищать дом.

Ребята постоянно косились в мою сторону, боясь нового приступа, но ничего плохого не происходило. К обеду мы расшвыряли снег во все стороны, и ввалились в дом довольные, счастливые и замерзшие, при этом сами ничем не отличаясь от построенного нами снеговика и снежной крепости, которая получилась, пожалуй, только благодаря магии. На варежки налипло столько снега, что не то, чтобы слепить снежок, даже просто сжать руку в кулак стало невозможным.

Наверно тот день высосал из меня последние эмоции, хотя и не могу сказать, что сильно радовалась происходящему, но мои братья смеялись, улыбаясь во все тридцать два зуба, и, любуясь ими, я старательно отражала выражения их лиц.

Да, потом были отголоски приступа, которые с легкостью купировались новым лекарством. Демиан пару раз уезжал в город, или проведать лабораторию, чтобы запастись медикаментами. Рикон скрыл все его воспоминания от телепатии, и я не думаю, что эту защиту можно сломать, сохранив при этом жизнь моему Покровителю. А видя дерганое состояние братьев, мне не особенно хотелось знать, что происходило все те несколько месяцев, что мы провели вдали от цивилизации.

Они вздрагивали от каждого моего неосторожного движения, постоянно против собственного желания, следили за моими перемещениями, по двадцать раз на дню мерили температуру и ещё чаще спрашивали о моём самочувствии.

Сейчас я бы возмущалась такому пристальному вниманию, но тогда у меня и мыслей подобных не возникало. Всё, что они делают, воспринималось, как единственно верное и не подлежало обсуждению. Дальше наша цель поменялась, болезнь отступила, и ребята начали разбираться с последствиями, первыми из которых стали провалы в памяти и нехарактерное проявление эмоций, граничащее с их полным отсутствием.

От Розали:

- Первое время она напоминала куклу с зеркальной функцией. Скажешь встать, встанет, лечь - ляжет. Увидит, что улыбаешься, улыбнётся в ответ; оскалишься - так она повторит и это выражение лица, да ещё с такой точностью, что в дрожь бросало. Воспоминания тоже частично отсутствовали. Нам пришлось знакомиться заново, прежде чем Алларинка, смогла нас вспомнить. Рассказывали о родителях, о Догеве, о чувствах и выражении эмоций. Что-то она вспоминала, что-то старалась запомнить, чему-то научиться. Как-то я даже завёл разговор об Эдварде. Его Рина вспомнила гораздо быстрее, чем кого-либо другого. Частично вспомнила, что они расстались, но когда я спросил, не больно ли ей о нём говорить, она почти сразу ответила, что эта тема просто кажется ей ненужной. Я в начале даже опешила, ведь ещё несколько месяцев назад, даже в бреду она звала его и плакала понимая, что его больше нет в её жизни. Как выяснилось позднее, ситуация не сильно изменилась, но теперь ей не нужно было его вспоминать. Он сам напоминал о себе, каждую ночь являясь в её кошмарах.

Где-то около месяца ушло на то, чтобы она научилась изображать из себя относительно нормальную Повелительницу, а мы перестали дергаться от каждого её не согласованного с нами действия. Но единственным, довольно странным пожеланием моей сестры, стало изменение имени. Видимо "Рина" ассоциировалась у неё не с детством, а исключительно с долгим периодом болезни и мучительным выздоровлением. Да если честно, и для нас её имя, произнесённое в соседней комнате, звучало не хуже пожарного колокола, заставляя сорваться с места, готовясь останавливать человеческое воплощение разъярённой гарх'аши.

Даже после нескольких недель затишья мы ждали появления новых приступов. Ждали каких-то глобальных неприятностей и в конечном итоге дождались. Правда, месяцев через пять. Когда приступы начались вновь, а болезнь развивалась настолько стремительно, что достигла своего пика буквально через неделю. Но на этот раз мы уже знали, что делать.

От Аллари:

- Ребята были настолько вымотаны, что переезд домой на машине стал для них поистине невыполнимой задачей. После тщательного продумывания деталей, они решили добраться самостоятельно только до ближайшего крупного города, где обратились в логистическую компанию с просьбой перегнать машину Демиана. А сами переночевали одну ночь в гостинице, поверхностно ознакомив меня с прелестями и опасностями цивилизованного мира, и купили билеты на поезд дальнего следования. Закрыв наше купе, мои братья погрузились в нечто сродни медвежьей спячке, просыпаясь только для того, чтобы открыть дверь официанту с обедом и прогуляться по вагону до заветной комнатки с пометкой "туалет". Мне же выходить без их конвоя, было строжайше запрещено, а спать не хотелось совершенно. Обещание снов пугало не хуже приступов. И что бы ребята не волновались, я уверяла их, что за последние полгода выспалась раз и на всегда, и теперь не хочу упускать возможность заново знакомиться с этим миром, пусть и через окно поезда.

В особняке Демиана мы оставались около двух недель. Провели необходимые исследования и убедились, что я могу вернуться домой, не представляя опасности ни для себя, ни для окружающих.

Родителей обмануть не удалось. Перемены во мне были слишком очевидны, как и провалы в памяти, да и вид ребят заставил Келлу причитать на всю Догеву. Теперь их приводили в чувства, отпаивали успокоительными и общеукрепляющими отварами.