Читаем без скачивания Полное собрание сочинений. Том 19. Анна Каренина. Части 5−8. - Толстой Лев Николаевич

Степа́н Арка́дьич мог быть споко́ен, когда́ ду́мал о жене́, мог споко́йно чита́ть газе́ту и пить ко́фе; но когда́ он уви́дел её изму́ченное, страда́ющее лицо́, услы́шал э́тот звук го́лоса, у него́ на глаза́х появи́лись слёзы.

– Бо́же мой, что я сде́лал! До́лли! Ра́ди Бо́га! Что я могу́ сказа́ть?.. Одно́: прости́, прости́… Вспо́мни, ра́зве де́вять лет жи́зни не мо́гут прости́ть мину́ты…

Она́ опусти́ла глаза́ и слу́шала, как бу́дто проси́ла его́ о том, что́бы он ка́к-нибудь сказа́л ей, что э́то непра́вда.

– Мину́ты… увлече́ния… – вы́говорил он.

– Уйди́те отсю́да! – закрича́ла она́ ещё гро́мче. – И не говори́те мне про ва́ши увлече́ния!

– До́лли! – проговори́л он со слеза́ми на глаза́х . – Поду́май о де́тях, они́ не винова́ты. Я винова́т, так накажи́ меня́.

Она́ се́ла. Он слы́шал её тяжёлое дыха́ние, и ему́ бы́ло о́чень жа́лко её.

– Ты по́мнишь дете́й, что́бы игра́ть с ни́ми, а я зна́ю, что они́ поги́бли тепе́рь, – сказа́ла она́.

Она́ сказа́ла ему́ «ты», и он с благода́рностью взгляну́л на неё и хоте́л взять её ру́ку, но она́ отошла́ от него́.

– Я по́мню про дете́й; но я сама́ не зна́ю, чем я спасу́ их: тем ли, что увезу́ от отца́, и́ли тем, что оста́влю с развра́тным отцо́м… Ну, скажи́те, по́сле того́… что бы́ло, возмо́жно ли нам жить вме́сте? Вы никогда́ не люби́ли меня́; в вас нет ни се́рдца, ни благоро́дства! Вы мне чужо́й! – с бо́лью и зло́бой сказа́ла она́.

Он погляде́л на неё, и зло́ба на её лице́ испуга́ла и удиви́ла его́. В э́то вре́мя в друго́й ко́мнате закрича́л ребёнок; Да́рья Алекса́ндровна услы́шала его́ го́лос, и лицо́ её вдруг смягчи́лось. Бы́стро встав, она́ пошла́ к две́ри.

– До́лли, ещё одно́ сло́во.

– Е́сли вы пойдёте за мно́й, я позову́ люде́й, дете́й! Пуска́й все зна́ют, что вы ни́зкий челове́к! Я уезжа́ю сего́дня, а вы живи́те здесь со свое́й любо́вницей!

И она́ вы́шла, с си́лой закры́в две́рь.

Степа́н Арка́дьич вздохну́л и ти́хими шага́ми вы́шел из ко́мнаты. «Ах, како́й у́жас! И как она́ крича́ла», – говори́л он сам себе́, вспомина́я её крик и слова́. Степа́н Арка́дьич постоя́л не́сколько секу́нд оди́н, вы́тер глаза́, вздохну́л и, вы́прямив спи́ну, вы́шел из ко́мнаты.

– Матве́й! – кри́кнул он. – Пригото́вь всё в дива́нной для А́нны Арка́дьевны.

Пото́м Степа́н Арка́дьич наде́л шу́бу и вы́шел из до́ма.

Да́рья Алекса́ндровна между те́м, успоко́ив ребёнка и поня́в, что он уе́хал, верну́лась опя́ть в спа́льню.

«Уе́хал! Но чем же ко́нчил он с ней? – ду́мала она́. – Нет, нет, быть вме́сте нельзя́. Е́сли мы и оста́немся в одно́м до́ме – мы чужи́е!» – повтори́ла она́ опя́ть с осо́бенным значе́нием э́то стра́шное для неё сло́во. «А как я люби́ла, бо́же мой!.. И тепе́рь ра́зве я не люблю́ его́? Не бо́льше ли, чем ра́ньше, я люблю́ его́?..»

Вопросы

1. О чём в то утро думала Дарья Александровна?

2. Как вела себя Дарья Александровна при встрече с мужем?

3. О чём Степан Аркадьич просил жену?

4. О чём думала Долли после отъезда мужа?

V

Степа́н Арка́дьич занима́л прести́жное и с хоро́шим жа́лованьем1 ме́сто нача́льника отде́ла в одно́м из моско́вских министе́рств. Ме́сто э́то он получи́л че́рез му́жа свое́й сестры́ А́нны, Алексе́я Алекса́ндровича Каре́нина, занима́вшего в министе́рстве одно́ из важне́йших мест. Но е́сли бы Каре́нин не назна́чил бра́та свое́й жены́ на э́то ме́сто, то че́рез со́тню други́х лиц, бра́тьев, сестёр, родны́х, двою́родных, дя́дей, тёток Сти́ва Обло́нский получи́л бы э́то ме́сто и́ли друго́е тако́е же, ты́сяч в шесть жа́лованья, кото́рые ему́ бы́ли нужны́, так как дела́ его́ бы́ли пло́хи.

Полови́на Москвы́ и Петербу́рга была́ родня́ и знако́мые Степа́на Арка́дьича. Он роди́лся в среде́ тех люде́й, кото́рые бы́ли и ста́ли си́льными в э́том ми́ре. Обло́нскому не ну́жно бы́ло осо́бенно стара́ться, что́бы получи́ть вы́годное ме́сто; ну́жно бы́ло то́лько не отка́зываться, не зави́довать, не ссо́риться, не обижа́ться, чего́ он, по свое́й доброте́, никогда́ и не де́лал.

Степа́на Арка́дьича люби́ли все за его́ до́брый, весёлый хара́ктер и че́стность. Его́ уважа́ли колле́ги и все, кто име́л с ним де́ло. Он был равноду́шен к де́лу, кото́рым он занима́лся, никогда́ не увлека́лся и не де́лал оши́бок.

Прие́хав к ме́сту свое́й рабо́ты, Степа́н Арка́дьич прошёл в ма́ленький кабине́т, переоде́лся и вошёл в приёмную министе́рства. Ещё не́ было двух часо́в, когда́ больши́е стекля́нные две́ри приёмной вдруг откры́лись, и кто́-то вошёл; но слуга́, стоя́вший у две́ри, не дава́л ему́ войти́.

Степа́н Арка́дьич, прочита́в бума́ги, встал и пошёл в свой кабине́т.

– Кто э́то приходи́л? – спроси́л он у швейцара.

– Како́й-то, ва́ше превосходи́тельство2, без разреше́ния вошёл, когда́ я в другу́ю сто́рону смотре́л. Вас спра́шивал. Э́тот са́мый, – сказа́л швейца́р, ука́зывая на си́льного широкопле́чего челове́ка с курча́вой бородо́й, кото́рый, не снима́я ша́пки3, бы́стро и легко́ поднима́лся по ле́стнице.

– Ле́вин! – проговори́л Степа́н Арка́дьич с дру́жеской, насме́шливой улы́бкой. – Как э́то ты реши́л найти́ меня́?

– О́чень хоте́лось тебя́ ви́деть, – отвеча́л Ле́вин серди́то и беспоко́йно огля́дываясь вокру́г.

– Ну, пойдём в кабине́т, – сказа́л Степа́н Арка́дьич.

Ле́вин был его́ това́рищем пе́рвой мо́лодости. Они́ люби́ли друг дру́га, несмотря́ на разли́чие хара́ктеров и вку́сов. Ле́вин приезжа́л в Москву́ всегда́ взволно́ванный и торопли́вый. Степа́н Арка́дьич смея́лся над э́тим и люби́л э́то. То́чно так же и Ле́вин в душе́ презира́л и городско́й о́браз жи́зни своего́ прия́теля4, и его́ слу́жбу и смея́лся над э́тим. Ра́зница была́ в том, что Обло́нский смея́лся самоуве́ренно и доброду́шно, а Ле́вин не самоуве́ренно и иногда́ серди́то.

– Мы тебя́ давно́ жда́ли, – сказа́л Степа́н Арка́дьич, войдя́ в кабине́т. – Заче́м ты прие́хал?

– Когда́ ж мы уви́димся? Мне о́чень ну́жно поговори́ть с тобо́й. – отвеча́л Ле́вин, покрасне́в.

– Я бы позва́л тебя́ к себе́, но жена́ не совсе́м здоро́ва. А е́сли ты хо́чешь ви́деть Щерба́цких, они́, наве́рное, в Зоологи́ческом саду́. Ки́ти5 на конька́х ката́ется. Поезжа́й туда́, а я зае́ду, и вме́сте куда́-нибудь пое́дем обе́дать.

– Прекра́сно, до свида́ния.

Ле́вин вы́шел из кабине́та.

Комментарии

1 Жалованье – заработная плата, деньги за работу.

2 ваше превосходительство – обращение к высокому чину; в современной дипломатии обращение к главам государств и правительств, министрам, послам, епископам и т. п.

3 Не снимая шапки – при входе в дом мужчина должен снять шапку, но Левин забыл.

4 приятель – хороший знакомый, но не очень близкий, ср. друг.

5 Кити – домашняя форма имени Екатерина.

Вопросы

1. Что вы узнали о Степане Аркадьиче?

2. Кто такой Левин?

3. Какие были отношения между Левиным и Степаном Аркадьичем?

4. Что Степан Аркадьич предложил Левину?

VI

Когда́ Обло́нский спроси́л у Ле́вина, заче́м он прие́хал, Ле́вин покрасне́л, потому́ что не мо́г отве́тить ему́: «Я прие́хал сде́лать предложе́ние сестре́ твое́й жены́», хотя́ он прие́хал то́лько за э́тим.

Дома́ Ле́виных и Щерба́цких бы́ли ста́рые дворя́нские1 моско́вские дома́ и всегда́ бы́ли ме́жду собо́ю в бли́зких и дру́жеских отноше́ниях. Связь э́та укрепи́лась ещё бо́льше во вре́мя студе́нчества Ле́вина. Он вме́сте гото́вился и вме́сте поступи́л в университе́т с бра́том До́лли и Ки́ти. Константи́н Ле́вин был влюблён в дом, в семью́ и в же́нскую полови́ну семьи́ Щерба́цких.