Читаем без скачивания Красная пирамида - Рик Риордан

В тот день Сейди, как всегда, двигала челюстями, жуя резинку. Приготовившись провести день с нами, она нарядилась в поношенные джинсы, кожаную куртку и тяжелые армейские ботинки. Похоже, собралась на концерт, где можно будет раздавить кого-нибудь из зрителей. На шее болтались наушники плеера. Понятно, если мы с отцом ей наскучим, благовоспитанная британская девочка заткнет себе уши.

[Надо же! Вытерпела и не въехала мне под ребра. Значит, согласна с таким портретом.]

— У нас рейс дважды откладывали, — сообщил я.

Сейди надула жвачку пузырем, потрепала кошку по голове и спустила с рук.

— Бабуль, я пошла! — крикнула она внутрь дома.

Оттуда донесся ответ бабушки Фауст. Слов я не расслышал, но, думаю, тоже что-нибудь традиционное вроде: «Не пускай их в дом».

Сейди закрыла дверь и уставилась на меня, как на дохлую мышь, принесенную Маффин.

— Ну что, снова? — спросила она.

— Ага, — ответил я.

— Тогда пошли, — вздохнула Сейди. — Продолжим родственное общение.

Вот такая у меня сестрица. Никаких тебе: «Привет! Как ты там провел эти полгода?» Никаких слов, что рада меня видеть. Но я не обижался. Когда видишься с родной сестрой дважды в год, привыкаешь относиться к ней как к дальней родственнице. Я считал, что у нас нет ничего общего, кроме родителей.

Мы спускались по ступенькам крыльца. От Сейди пахло жилищем стариков и жевательной резинкой. Я как раз думал об этом, когда она вдруг замерла. Еще немного, и я бы на нее налетел.

— Кто это там? — спросила Сейди.

Я почти забыл про толстяка в длиннополом пальто. Сейчас они с отцом стояли все под тем же высохшим деревом и, судя по всему, о чем-то здорово спорили. Отец находился к нам спиной. Но мне было достаточно видеть его жестикуляцию. Значит, его что-то взбудоражило. Человек в шляпе хмурился и качал головой.

— Черт побери, — пробормотал я. — Этот тип толкался здесь, когда мы подъехали.

— Вроде лицо знакомое, — сказала Сейди, пытаясь вспомнить. — Идем.

— Папа просил нас обождать в машине.

Мало ли что он просил! У Сейди был свой план. Она не стала переходить улицу. Прячась за стоявшими машинами, сестра прошла полквартала, пересекла улицу и спряталась за низкой каменной стеной. Теперь Сейди чуть ли не по-пластунски стала подползать к месту, где стояли отец с толстяком. Мне оставалось последовать ее примеру, хотя при этом я чувствовал себя довольно глупо.

— Шесть лет в Англии, и любая девчонка становится Джеймсом Бондом, — проворчал я.

Сейди наугад двинула меня локтем и продолжала ползти.

Вскоре мы очутились позади сухого дерева.

— …Должен был это сделать, — услышал я отцовский голос. — Ты знаешь, Амос, это правильное решение.

— Нет, — низким голосом возразил тот, кого звали Амосом.

Он говорил настойчиво, будто из последних сил старался переубедить отца. Манера речи выдавала в нем американца.

— Джулиус, если я тебя не остановлю, это сделают они. Пер Анкх уже висит над тобой.

— Какой еще Пер? — шепотом спросила Сейди.

Можно подумать, что я знаю ответ на любой вопрос.

Зато я знал другое: надо убираться, иначе мы с Сейди вляпаемся в крупную неприятность. Услышав об этом, моя сестрица только фыркнула.

— Они не знают моего плана, — продолжал отец. — А к тому времени, когда догадаются…

— А дети? — спросил Амос, и от его вопроса у меня волосы встали дыбом. — Что будет с ними?

— Я принял защитные меры, — ответил отец. — Пойми: если я этого не сделаю, опасность грозит всем нам. А теперь отойди.

— Не могу, Джулиус.

— Хочешь потягаться со мной? — на полном серьезе спросил отец. — Амос, тебе меня не одолеть.

Отца в разъяренном состоянии я не видел со времени «великого лопаточного инцидента», и мне очень не хотелось повторения. Однако они с Амосом были близки к тому, чтобы сцепиться.

Я еще ничего не успел придумать, как Сейди выпрямилась во весь рост и крикнула:

— Папа!

Отец удивился, увидев дочь совсем не в том месте, где ей полагалось находиться. Сейди перепрыгнула через заборчик и повисла у отца на шее. Амос, надо сказать, удивился еще сильнее. Он резко повернулся и едва не шлепнулся, наступив себе на пальто. Он устоял и даже вовремя поймал очки, грозившие слететь с носа. Сейди была права: я тоже где-то видел этого человека. Только где и когда?

— Я… мне пора, — пробормотал Амос.

Он поправил съехавшую шляпу и, переваливаясь, зашагал по тротуару. Отец глядел ему вслед. Одной рукой отец обнимал Сейди, другой — поправлял на плече свой рабочий рюкзак. Когда Амос скрылся за углом, отец облегченно вздохнул и улыбнулся Сейди.

— Ну, здравствуй, моя дорогая.

Сейди вывернулась из его объятий и встала, скрестив руки.

— К дорогим не опаздывают. Ты же знаешь, когда я должна быть дома. И что тут вообще было? Кто этот Амос и что еще за «пер анкх»?

Отец остолбенел. Он взглянул на меня. Наверное, прикидывал, многое ли мы с Сейди успели подслушать.

— Все это пустяки, — ответил он.

Так мы и поверили! Но похоже, еще больше поверить в это нужно было ему самому.

— А что вы скажете насчет особой экскурсии по Британскому музею?

Мы втроем уселись на заднее сиденье. Сейди плюхнулась между мною и отцом.

— Уму непостижимо, — по-старушечьи ворчала она. — Один вечер вместе с родной дочерью, и тут не удержаться от своих исследований.

Отец натянуто улыбнулся.

— Дорогая, будет очень увлекательно. Хранитель коллекций Древнего Египта лично пригласил.

— Велика важность! — фыркнула Сейди и тряхнула головой, убирая с лица красную прядь. — Канун Рождества, а мы идем смотреть заплесневелое египетское старье. Ты вообще способен думать о чем-то еще? Или только о своих чертовых мумиях, каменных плитах и прочей дребедени?

Скажи это я, отец бы на меня разозлился. Но на Сейди он никогда не злился. Он просто смотрел из окна на темнеющее небо и дождь.

— Да, дорогая. Способен, — тихо ответил он.

Когда отец говорил тихо и глядел в пространство, я знал: он думает о нашей маме. За последние несколько месяцев с ним это бывало очень часто. Сколько раз я приходил в гостиничный номер и видел отца с мобильником в руке, а с дисплея ему улыбалась мамина фотография. Мама снималась на фоне пустыни. Волосы она убрала под платок, а синие глаза восторженно глядели в мир.

И на раскопках я часто заставал отца разглядывающим горизонт. Он вспоминал, как они с мамой познакомились. Тогда они были молодыми учеными, оказавшимися в Долине царей,[1] где обнаружили затерянную гробницу. Отец занимался египтологией, а мама была антропологом и искала древние образцы ДНК. Эту историю он мне рассказывал не менее тысячи раз.