Читаем без скачивания Позывной «Курсант» - Павел Барчук

Скинул с себя эту долбанную подушку, а потом жадно несколько раз хапнул ртом спёртого воздуха.

— Суки…– Произнёс громко и отчётливо.– Ссыкло.

Поднялся на локтях, покрутил головой.

В просторной комнате, рассчитанной на двадцать человек, нас находилось гораздо больше. Кровати стояли едва ли не впритык. Большинство из них были сколочены из грубых досок. Для детдомовцев и такое сойдет.

В спальне стояла абсолютная тишина. Все пацаны лежали, не двигаясь. Некоторые даже сопели и похрапывали.

Ты посмотри, какая милая картина…Будто сейчас вообще никто не пытался вонючей подушкой меня придушить.

— Я все равно узнаю, кто это был. А когда узнаю, сломаю руки.– Сказал тихо, но так, чтоб каждая тварь услышала. Те, кто не спят, конечно. К спящим вопросов не имеется.

Это уже вторая попытка. Вторая! За неделю. В первый раз меня спасло внезапное появление воспитателя. Хотя именно тогда у малолетних уродов все могло получиться.

Я был в шоке и не мог до конца принять мысль, что очнулся в прошлом. Еще и в таком прошлом, где моим «бонусом» оказался семнадцатилетний ботан, которого ненавидит бо́льшая часть воспитанников детского дома. Эти детали выяснились, конечно, несразу. Насчет ботана, прошлого и детского дома. Сначала просто было состояние офигевания.

И что получается? Детишки поставили цель убить меня? На обыкновенный способ проучить — мало похоже. Видимо, наша первая стычка, которая вылилась в коллективную драку, сыграла слишком большую роль. Впрочем, как и мое поведение в следующие дни. Но тут имеется некое оправдание, если уж на то пошло. Даже в стрессе, я не мог смириться с тем фактом, что какая-то малолетняя шпана пыталась учить меня жизни.

Как? Как вообще я оказался в этой дебильной, ненормальной, фантастической истории? Если пытаюсь думать, искать ответы на подобные вопросы, возникает четкое ощущение, что схожу с ума. Потому что по всем законам природы не могут адекватные, обычные люди внезапно просыпаться в прошлом. Это невозможно. Мы ведь не в сказке живём!

Ровно неделю назад, я, вполне здравомыслящий, взрослый человек, отправился в клуб, чтоб обмыть с товарищами удачно завершенное дело. Конечно, насчет дела — это повод. В реальности просто была пятница, а по пятницам мы отдыхаем в определённом месте. И пил-то, не сказать, чтоб много. Как обычно. Вискарь, кола, немного химии для остроты ощущений.

В какой момент началась та заварушка, не понял. Мне лично было весело. Кто из моих пацанов закусился с соседним столиком, понятия не имею. Поэтому и просрал момент, когда по башке прилетело пузырем виски. Вырубился в одну секунду. Просто в голове звонко ухнуло, а затем вместо мельтешащих цветных огней клуба и громкой музыки меня резко накрыло вязкой темнотой.

Когда очнулся, подумал, в больничку, похоже, забрали. Этот момент удивления не вызвал. Сначала. Просто бывало уже такое. Человек я горячий, по мнению бо́льшинства — охреневший. Даже от друзей частенько слышу, мол, бабло и папины связи испортили меня окончательно. Поэтому иногда происходят ситуации, в которых я не считаю нужным держать мнение при себе.

Соответсвено, бывало такое, что после какой-нибудь особо грандиозной попойки просыпался в клинике. Но это всегда определённая клиника. В которой сутки пребывания стоят как месячная зарплата среднестатистического гражданина.

А вот сейчас ситуация выглядела совсем иначе. Я реально подумал, что в драке вырубился и меня забрали в обычную больничку. В очень убогую больничку для бомжей. Правда, непонятно, с хрена ли. Документы при себе. Да и товарищи мои не дали бы такому произойти. Даже если администрация клуба вызвала ментов. Особенно, если вызвали ментов.

Те просто уже не связываются с нашей компанией, зная ее состав поименно, ибо неоднократно бывали последствия после их вмешательства. Последствия, естественного, не для нас. А для доблестных сотрудников внутренних органов. Соответственно, друзья отправили бы меня в клинику, а никак не в руки бесплатной медицины. Только если прикола ради. Типа, поглумились.

Почему я решил, что нахожусь в какой-то жопе? Да потому что открыл глаза и увидел серый потолок в разводах. Будто кто-то долго и часто на него ссал. Честное слово. Вот прямо очень похоже.

В палате было темно, ни хрена не видно. Я попытался сесть и в тот же момент понял, больничка не просто для бомжей. Она для самых поганых бомжей. Под задницей были жесткие доски, на которые бросили какое-то подобие матраса. Тонкое, со сбившейся комками ватой. Воняло это подобие так, что меня едва не вывернуло.

Второй момент, который, скажем прямо, сильно удивил, — это количество живых душ на один квадратный метр помещения. Впрочем, как и само помещение. Оно тоже вызвало недоумение своими старыми окнами, дощатым полом, лампочкой, висевшей на длинном проводе. Эту «красоту» я смог оценить даже в темноте.

Кроме того, большая комната была натурально набита кроватями. Просто, одна к одной. В полумраке я насчитал штук тридцать пять, не меньше. По идее, настолько плохой больнички даже в самой провинциальной глубинке, даже в самой жопе мира быть не может. В дополнение ко всему, в комнате стоял хреновенький запах, то ли несвежего белья, то ли потных ног, то ли грязных тел.

В следующую секунду меня буквально подкинуло на месте. Я отчётливо понял, в постели, где лежу, имеется своя, самостоятельная жизнь. Судя по всему, клопы или блохи. Ибо грызли они мое родное, любимое тело, нещадно.

— Это что за ерунда…– Сказал вслух, но сразу же заткнулся. Просто…

Голос был не мой. Нет, я, конечно, никогда не пытался оценить свой тембр со стороны и не особо этим вообще заморачивался. Если ты не вокалист, то по хрену, что там с голосом. Однако фраза, которая теоретически прозвучала от взрослого тридцатипятилетнего мужика, была сказана кем-то более молодым. Значительно «более».

— Су-ка…сука…су-ка… — Снова высказался вслух, медленно, по слогам. Пытался оценить, как звучит голос. А потом нервно хохотнул. Ибо он реально был не мой! Не мой, блин! Это как? Ну, или у меня с башкой что-то не в порядке.

— Слышь, придурок. — С одной из кроватей приподнялась голова.

Тело там, само собой, тоже имелось но оно лежало. А вот голова оторвалась от подушки и уставилась прямо на меня.

В комнате было темно. Единственный источник света — за окном, где-то совсем не близко, был уличный фонарь. Поэтому рассмотреть хорошо данного товарища я не мог, но при этом понял без малейших сомнений, со мной говорит подросток. Лет шестнадцать где-то. Башка у него была лысая, круглая, как мяч, и ушастая. Голос — раздраженный.

— Спи,