Читаем без скачивания Мерзкая семерка - Кэмерон Джонстон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сорок лет минуло с тех пор, как в последний раз Черная Герран вызывала его из уютного жара Хеллрата, тем не менее ужас беса был сейчас так же свеж, как тогда. Никакие доброжелательные слова не могли скрыть ее жестокости и амбиций, не меньших, чем у самого князя Хеллратского, а бес был не дурак. Он-то знал, что создания куда более могущественные, чем он, подвели когда-то Черную Герран. Им досталась судьба гораздо страшнее смерти, а вернее, они по сей день ее принимали.
Притаившись, бес наблюдал с высоты, невидимый для людского слабого зрения. После долгих часов темноты начинало подниматься солнце внешнего мира. Когда стали появляться первые люди, за которыми ему велено было шпионить, бес прищурил проницательные глазки. Сперва он испытывал лишь презрение, но по мере приближения людей начал чувствовать силу, которой они обладали. Задрожали рога, когти вгрызлись в камень. Улетучились все мысли о сне. Но бес старался оставаться как можно более незаметным.
Принц Сокол и его люди маршем шли на юг мимо заснеженной каменной пирамиды, воздвигнутой им много лет назад. Он почти забыл это место. Груда камней отмечала могильник, куда он сбросил бандитов – жалкие остатки разбитой армии Черной Герран. Он сам рыл эту яму и укладывал камни, теми же руками, которыми рубил врагов. Воспоминание об отлично сделанном деле подняло ему настроение.
С рассветом он въехал на окраину Борраха по нетронутой белизне снега в фут глубиной, восседая на горделивом боевом коне белой масти. Принц носил сверкающие серебряные доспехи, а позолоченное кованое забрало шлема напоминало о его хищном тезке. Глаза принца, сферы священного золотого огня, больше не были человеческими. Он – избранник Богини, несущий свет и святую истину.
Он привстал в седле, изучая убогую деревню внизу. Снегопад, последний этой зимой, начал утихать. Принц велел своим людям приступать к зачистке, и его дыхание затуманило ледяной воздух.
С флангов принца окружали три посвященных рыцаря-инквизитора, три носителя величайшего благословения Светлейшей. Три их белых коня были братьями могучего жеребца принца. А Великий инквизитор Маллеус, с суровыми чертами лица и бритой головой, возглавлял колонну из ста пеших воинов, в безмолвии марширующих вниз по склону холма. Горделивый знаменосец высоко держал эмблему Богини – золотое солнце с лучами на белом фоне. Рядом с ним, бормоча молитвы, двигался десяток жрецов в белых одеждах, бритых наголо и невозмутимых.
Они шли сквозь утренний туман, и восходящее над холмами солнце заливало красным белый мех и серебряные доспехи. Пехотинцы молча окружили дремлющую деревню и по двое направились к двери каждой лачуги. Кулаки в перчатках сжимали готовую к бою сталь. Взгляды воинов, ожидавших последней команды, были обращены к инквизиторам и божественному правителю.
Принц Сокол окинул взглядом крытые соломой лачуги язычников и печально покачал головой. Его меч взметнулся и опустился, блеснув алым в лучах рассвета. Его люди начали ломать двери. Там, где было закрыто накрепко, использовали топоры.
Деревенские жители громко кричали – их вытаскивали из постелей на площадь. С них сдирали одеяла и мех и уколом меча заставляли опуститься на колени на промерзшую землю. В одном доме раздались лязг мечей и крики, и оттуда вывалились два пехотинца – один без руки, а другой с разбитым лицом. Вслед за ними в дверной проем, бешено размахивая топором, с воплем выбежал дородный крестьянин, весь покрытый шрамами – следами множества битв.
Принц Сокол поморщился и, направив на него острие клинка, возгласил:
– О Светлейшая, великая и могущественная! Порази же этого прислужника зла.
Разъяренный и готовый убить крестьянин обратил на него гневный взгляд.
С острия клинка сорвался золотой огонь и прожег в груди варвара отверстие размером с кулак. Крестьянин рухнул на снег с зияющей дырой на месте сердца.
Все посвященные рыцари имели способность разить врагов, управляя крошечной частью обжигающей силы Светлейшей, но принц Сокол владел чем-то большим, нежели простой инквизитор. Он гордился тем, что стал Ее избранником, Ее стражем, Ее возлюбленным.
Это неприглядное зрелище положило конец всякому сопротивлению. Принц со свитой, пришпорив коней, поскакали на площадь, куда согнали крестьян. Пехотинцы кланялись проезжающим всадникам, опустив глаза.
– Что тебе от нас надо? – спросила одна старуха, полураздетая и дрожащая от зимнего холода. Она с вызовом смотрела на рыцарей в блестящих доспехах.
Великий инквизитор Маллеус поднял палец, и солдат ткнул старуху в живот древком копья. Взвыв от боли, она свалилась наземь, и Маллеус взглянул на нее сверху вниз.
– Обращайся к его святейшеству, только когда тебя спросят, тварь.
Принц Сокол сошел с коня и протянул поводья стоящему наготове солдату.
– Мы – посвященные рыцари Империи света, – произнес он. – Кто из вас поклоняется Светлейшей?
Никто не поднял руки.
– Очень жаль.
Он прошелся взад-вперед, изучая лица крестьян.
– До нас дошли мрачные слухи о том, что творится в этой гнусной деревне – колдовство и черная магия. Может быть, даже нечто худшее. Кто из вас занимается подобными мерзостями? Кто идет на сделки с демонами и монстрами? Сознавайтесь, и будет вам снисхождение.
Все молчали.
Принц холодно улыбнулся и направился к молодой женщине, крепко прижимавшей к груди младенца. Когда он поднял стальную перчатку, женщина задрожала от страха. Ледяной железный палец скользнул под ее подбородок, поднял вверх лицо, и взгляд женщины встретился с обжигающим взглядом принца.
– Дочь моя, скажи, кто здесь занимается грязными делами? Просвети нас, и милосердие ждет и тебя, и твое дитя. Вам обоим простятся все грехи.
Она крепче прижала к себе ребенка.
– Здесь нет темной магии или поклонения демонам. Мы идем путями Старых богов, вот и все.
– Ваши Старые боги, как и ваш Небесный Отец – это гнусные демоны, прячущиеся под масками, – сказал он, разглядывая ребенка. – Я люблю детей. Такие чистые. Такие невинные. Позволять их душам сойти с праведного пути и впасть в язычество было бы преступлением. Скажи, твой ребенок прошел обряд посвящения вашим ложным богам?
Нервно сглотнув, женщина покачала головой, потом бросила взгляд направо. По ее щеке скатилась слеза.
Принц Сокол обернулся к сморщенному старику, опиравшемуся на трость.
– Значит, местный колдун – это ты?
Палка взметнулась вверх, кончик лязгнул о нагрудный доспех принца Сокола. Старик зло оскалился, показывая почерневшие зубы на обрамленном белыми лохмами лице. Вонь горящего олова наполнила воздух – темное колдовство испустило из посоха острые когти, чтобы атаковать принца Сокола.
Пока
