Читаем без скачивания Ключ к Айруниуму - Кеннет Балмер

Он ел, не задумываясь о еде и полностью обратив свои мысли к девушке, немного ошеломленный и все еще веселый. Она ела с аппетитом, он мог ясно это видеть, не задумываясь, о чем он размышляет. Почему она должна это делать? Она летит в роскошных условиях беспосадочным перелетом в Рим, хорошо ест и пьет; пребывая в предвкушении ожидающих ее впереди приключений, она ни о ком более, кроме себя, не беспокоится. На него у нее пока не будет времени. Пока.

Возможно, после того как она покинет Чиампино-Вэст и познает Рим, ей потребуется друг, с которым можно было бы разделить эти новые для нее удовольствия. Роберт Инфэми Престин с сардоническим смехом обнаружил, в каком направлении движутся его мысли и что он все еще неспособен остановить это дурацкое движение одним шагом.

Скоро они будут, как положено, кружить над Чиампино-Вэст, и затем гладко и безопасно сядут, как обычно и садятся Трайденты. Только как ему сделать предложение держаться дальше вместе молодой девушке, о существовании которой он и не подозревал несколько часов назад. Отсутствие жизненной практики в этом отношении пугало Престина. Он должен будет что-то придумать и, подобно посадке Трайдента, действовать автоматически и безупречно. Пока он раздумывал, Фритси оставила свое место и пошла напудрить свой нос. Ненапудренный нос вызвал у него усмешку, и он решил подождать ее возвращения.

Блондинка высунулась в проход и оглянулась. Она слегка улыбнулась Престину.

— Я не видела, чтобы Фритси поднималась, — сказала она хриплым голосом. — Я слышала, как вы с ней разговаривали, — это не было объяснением, — но ведь скоро нам придется пристегнуться, не так ли?

— Не волнуйся, Сибил, — резко произнес субъект в толстых очках, — ты же знаешь, Фритси еще более сумасшедшая, чем мартовский заяц. Стюардесса выпроводит ее оттуда.

— Да уж, я надеюсь, — сказала Сибил. Она откинулась на спинку кресла и вытянула свои округлые ноги, которые вместе с ее нейлоновыми чулками и короткой юбкой заставили Престина вспомнить об инциденте с длинными и элегантными ногами Фритси; его теория, что она путешествует одна, и все его планы внезапно разлетелись в пух и прах.

Он наклонился вперед и бросил взгляд через проход на Сибил и мужчину на соседнем сидении. Он выглядел — да, это как раз подходящее слово отталкивающе. С высоким лбом, светлыми волосами и непонятно каким образом оказавшимся большим носом — мягким, как замазка — он смотрелся чересчур громоздким, раздутым. Его кожа была покрыта мелкими ямочками, как у апельсина. К тому же его лицо имело оранжевый оттенок. Престина никогда не интересовало, какого цвета у человека кожа, но этот странный цвет наводил на мысль о невоплотившихся стремлениях… он не смог отчетливо определить причину своего инстинктивного отвращения к этому человеку.

Фритси не вернулась на свое место.

— Где же она может быть? — забеспокоилась Сибил.

Престин находил это странным. В любую минуту их самолет пойдет на посадку, и тут без пристяжных ремней не обойтись. Фритси, конечно, поразила его, оказавшись чуждой условностей девушкой, немного сумасбродной, как они говорили, когда в моде последний раз были ультра-короткие юбки, и она могла делать все что угодно. Но это уже было очень серьезно.

Стюардесса, проходя мимо, бросила взгляд на пустое место, нахмурилась и вопросительно повернула голову к Сибил.

— Нет, — сказала Сибил. — Я так не думаю.

— Я проверю, — решительно произнесла стюардесса и, покачиваясь, ушла, и вслед за ней прошла волна успокоения.

Вскоре она вернулась, отрицательно качая головой.

— Ее там нет. Это очень странно. Я везде проверила — где же она еще может быть? — стюардесса, молодая, деловитая, чисто одетая и практичная, нашла эти непредвиденные осложнения более чем загадочными. — Я должна поговорить с капитаном. Он знает, что делать.

Когда самолет был уже рядом с Чиампино, капитан самолично появился в его кормовой части. Среднего роста, кряжистый, начинающий немного толстеть, с круглым, преданным своему делу лицом, он обыскал со стюардессой все возможные места. Люди вокруг начали оборачиваться. Всеобщая беседа стала похожа на частные теле-каналы «я говорю о тебе». Трайдент безмятежно свистел в воздухе, и ответы капитана становились все короче и короче.

— Люк не открывался. Двери прочно закрыты. Во всяком случае, как нам известно, давление воздуха в норме.

— Она должна где-то быть…

Странная, волнующая дрожь непрошенной тревоги неприятно защекотала Престина.

— Вы имеете в виду, — резко сказал он, — что она должна быть где-то на борту?

— Да, — ответила стюардесса, словно Престин был лунатиком. — Да, разумеется, сэр.

— Фритси не стала бы выпрыгивать из самолета! — вскрикнула Сибил, словно эта мысль оскорбила ее до глубины души. — Конечно, она не стала бы…

— Она не могла! — Капитан не хотел больше ничего слышать о пассажирах — его пассажирах — выпрыгивающих из самолета. — Она где-то на борту. И если это шутка, то когда я найду ее, я… я…

— Если, — не слишком громко добавил Престин, — если она еще на борту.

С этого момента и до тех пор, пока Трайдент с легким толчком, от которого на мгновенье погас свет, не коснулся запасной полосы, внутренности самолета были обысканы, обысканы второй раз и затем еще раз обысканы.

Фритси нигде не было.

Исчезла.

Пропала.

Больше не числилась в списке пассажиров.

— Но, — произнесла бледная как мел Сибил. — Не могла же она просто раствориться в воздухе!

— Не могла, — сказал Престин. — Но она растворилась!

2

Наконец полиция закончила свои расспросы.

Наконец репортеры убрались прочь.

Наконец пассажирам с неохотой сказали, что они свободны.

Наконец — после долгого промежутка времени, проведенного в постоянном напряжении — Престин мог отоспаться.

Никто не знал, где была Фритси Апджон. Все сходились на том, что скорее всего, они этого никогда не узнают. Поисковые партии все еще отправлялись вдоль траектории полета, но то, что они случайно найдут ее, казалось маловероятным; от одного — единственного, легкого и хрупкого длинноногого тела свободное падение с такой высоты мало что оставит для опознания.

Но — что-то же должны были найти. Поисковые группы по отдельности продолжали исследование. И Роберт Инфэми Престин отправился спать.

Или, точнее, он пытался отправиться спать. В конце концов он отказался от тщетных попыток заснуть и отдал распоряжение сонному гостиничному швейцару принести ему в номер чашку кофе. В таких случаях когда время шло незаметно, ощущения сходились до минимума, и большими оставались лишь проблемы — он жалел о том, что бросил курить.