Читаем без скачивания Храм украденных лиц - Екатерина Красавина

— Слушай, Вить. Я понял, что меня поразило в ней.

— Что?

— Она не пролила ни одной слезинки!

Но к этому сообщению Витька отнесся весьма спокойно.

— Просто такой тип. Железная женщина. Такие слезы зря не льют. Кремень.

— Кремень? — переспросил Губарев. Его мысли путались. — Какой кремень? Маленькая, худенькая…

— А что, по-вашему, железные женщины должны быть обязательно под два метра роста и с плечами, как у мужика?

— Да нет, я так не думаю. Но все равно. У меня сложилось такое впечатление, что она… спокойна. Даже чересчур спокойна. Странно.

— Задала она вам загадку!

— А ведь точно, Вить! — вскрикнул Губарев. — Ты прав!

— Не кричите, а то охранник уже из будки выглядывает.

— Да, в самом деле, что-то я разорался, как павиан. Майор замолчал. Они подошли к будке. Губарев наклонился к окну:

— Кто дежурил третьего ноября? Вы?

— Нет. — Охранник, молодой парень лет двадцати пяти, открыл дверь и вышел к ним навстречу. — Мой напарник. Виктор Кузьмич Моргунов. Он будет завтра.

— Хорошо, — кивнул Губарев. — Вы знали убитого? Лактионова Николая Дмитриевича?

— Я тут недавно. Второй месяц. Еще не всех жильцов хорошо знаю.

Губарев переглянулся с Витькой.

— Забыл взять фотографию убитого, — вспомнил он.

— Может, вернуться? — предложил Витька.

— Не надо. Зайдем завтра.

Косметологическая фирма «Ваш шанс» располагалась на Ленинградском шоссе. Когда Губарев с Витькой приехали туда, контора напоминала растревоженный улей. Сотрудники сгрудились в приемной и о чем-то громко переговаривались. При появлении Губарева и Витьки наступила тишина. Опер из местного отделения Фенякин подошел к ним.

— Кабинет опечатан? — спросил Губарев.

— Да.

Он окинул взглядом сотрудников и вздохнул:

— Я буду вызывать вас по одному. Где список работников фирмы? Кто заместитель Лактионова?

— Я, — крупная светловолосая женщина лет сорока с небольшим шагнула вперед.

— Как вас зовут?

— Лазарева Ирина Владимировна.

— Очень хорошо. Останьтесь. А остальных попрошу выйти.

У Фенякина заверещала рация.

— Вызывают.

— Будем держать связь, — кивнул ему Губарев, усаживаясь на черный кожаный диван. Витька встал у стены.

Приемная была небольшой. Отделана в серебристо-серых тонах. На полу — серо-лиловый ковролин. Рядом с диваном — журнальный столик с рекламными буклетами. И черной круглой пепельницей. Около противоположной стены — рабочее место секретаря. Высокий полукруглый стол, напоминающий стойку в баре. За ним другой стол, пониже, с компьютером. Про себя Губарев так и обозвал это место — секретарская стойка. Приемная соединялась с двумя коридорами, куда выходили двери кабинетов.

Допрашивать сотрудников, сидя на диване, было неудобно. Диван был мягким, на нем хотелось откинуться и отдохнуть.

— У вас есть стулья? — спросил он Лазареву.

— Да. А сколько вам надо?

— Три.

— Сейчас принесут.

Стулья принесли. Губарев расставил их вокруг журнального столика. На расстоянии. А столик отодвинул от дивана. Теперь можно было приступать. Он посмотрел на Лазареву. Она стояла перед ним. На лице были видны следы слез. Она была в халате нежно-бирюзового цвета. Волосы спутались и падали на лицо неровными прядями. Время от времени она откидывала их назад.

Заместитель должна быть в курсе всех дел, подумал майор. Правая рука главного.

— Присаживайтесь, — указал Губарев на стул. Сам он сел напротив. Витя опустился на диван. — Вы давно работаете с Лактионовым?

— Три года.

— С момента основания клиники?

— Нет. «Ваш шанс» был основан шесть лет назад.

— Вы раньше знали Лактионова?

— Нет.

— Он сам выбрал вас на должность заместителя?

— Да.

— Каким образом?

— Мы встретились с ним на конференции Всероссийской ассоциации хирургов. Познакомились. Разговорились. У нас оказались общие интересы. Он читал мои статьи в специализированных журналах. Ему захотелось со мной работать. Так… все и получилось.

— Что вы можете сказать о нем как о специалисте?

— Он был талантливым хирургом. Лучшим в своей области! К нему обращались многие звезды кино, театра, эстрады. Вы, наверное, понимаете, что эта тема деликатная. Мы не всегда можем афишировать имена наших клиентов. Врачебная этика…

— Так… — Губарев испытующе посмотрел на Лазареву. — А были ли у Николая Дмитриевича неудачные операции? У каждого, даже выдающегося, профессионала случаются ошибки и провалы.

— Н-нет, — для большей убедительности Лазарева помотала головой. — Не было такого никогда. Николай Дмитриевич — гений.

Второй раз за день Губарев слышал эти слова. Гений без страха и упрека. Памятник самому себе. Хирург мог сделать «не то» лицо, и человек решил отомстить. Вдруг это какая-нибудь звезда, которая ожидала, что станет новой Мэрилин Монро, а увидев результат, пришла в ярость. Люди творческие, они все импульсивные, эмоциональные.

— У вас оперировались только известные люди?

— Нет. К нам мог обратиться любой человек, располагающий необходимой денежной суммой. Со стороны. Мы никому не отказывали.

— У вас дорогая клиника?

— Не дешевая. Высококачественные услуги всегда стоят дорого. Можно закурить? — спросила Лазарева.

— Пожалуйста. — Он придвинул к ней пепельницу. Лазарева достала из кармана халата пачку «Кэмела» и закурила. — Вы работали каждый день?

— Шесть раз в неделю. Четыре дня — с девяти до шести. Два — с одиннадцати до восьми.

— Вы хорошо знали Лактионова?

— Как — хорошо? — Лазарева пожала плечами. — Отношения между нами были сугубо профессиональными. Вы это хотели узнать? — И она в упор посмотрела на него.

— В общем, да. — Губарев решил не церемониться. Не ходить вокруг да около. Да и сама Лазарева представлялась ему женщиной решительной, без предрассудков и условностей.

— Были ли у Лактионова любовницы среди сотрудников, точнее, сотрудниц клиники?

— Нет.

Губарев подумал, что он упорно старается сузить поле своей деятельности, очертить ареал поисков. Но ему это никак не удается. Он чуть было не задал вслух вопрос: почему? Почему у Лактионова не было любовниц в клинике? Но вовремя спохватился.

— Вы были в курсе всех дел начальника?

— По работе — да. Я так думаю, — поправилась Лазарева. — Но быть в чем-то до конца уверенной…

Это точно, подумал про себя Губарев. Она могла и не знать о тайной любовнице шефа. Стал бы он афишировать эту связь? Зачем ему это надо? «Доброжелатели» в момент донесли бы жене! А вдруг у него и правда никого не было? Дина Александровна — интересная женщина. Но, с другой стороны, они все-таки семь лет женаты…. Лактионова могло потянуть на сторону… «Черт его знает, как все было на самом деле, — рассердился на себя Губарев. — Я сижу и гадаю на кофейной гуще! Совсем спятил на старости лет». Однако по опыту своей работы майор знал, что запутанные семейные отношения и наличие левых любовниц часто становятся причиной криминальных разборок со смертельным исходом.