Читаем без скачивания Одна ночь - Евгений Шварц

Ольга Петровна. Вы подумайте.

Марфа. Я привычная. Я всегда к беде готова. Но она, окаянная, так пути подберет, каждый раз с такой особенной стороны подойдет, с какой и не ждешь её.

Ольга Петровна. Это надо же!

Марфа. У меня муж на фронте. Ушел тоже в ополчение, а теперь в летучей ремонтной бригаде танки чинит. Миша и Ваня, старшие сыновья, один в артиллерии лейтенант, другой в инженерных войсках. Дочка в вашем городе на военном заводе. Сережа из всех моих детей самый неладный, самый трудный.

Ольга Петровна. Смотрите, пожалуйста!

Марфа. Не могу я его отдать. (Стучит кулаком по столу.) Не желаю! Был у меня полный дом! Хороший дом, веселый, терпеливый. Первого – впятером провожали, а последнего – вдвоем. Я говорю: «Ну, Сергей, только ты теперь со мной остался». Молчит. И на трудработы молча уехал.

Ольга Петровна. Это надо же!

Марфа. Я одна стала жить в доме, ко всем бедам готовая. А кругом вещи мужа и детей. Легко ли это? То Мишина рубашка мне под руку попадется, то Ванин нож перочинный, то Дашин кушачок. Хожу, креплюсь, дела себе придумываю. Писем жду. И вот нате вам! Сережа, дурак нескладный, такую штуку учинил. Не отдам его! Не желаю! Пошла я через все фронты, чтобы забрать его обратно из школы.

Ольга Петровна. А он не идет?

Марфа. Школу не могу найти! Перевели её в новое помещение. А куда – не говорят. У них сегодня выпуск! Уедет он – как его искать! Помоги, сделай милость! Даша должна знать, где его школа!

Ольга Петровна. Да, господи, пожалуйста. Сейчас мы столик отопрем. Вот и отперли. Сейчас мы списочек разыщем. Вот и разыскали.

Марфа. Васильева, Дарья Степановна, смотри скорей.

Ольга Петровна. Сейчас, сейчас… (Смотрит список.) Как хочешь, тетя, можешь обижаться, но нет здесь такой.

Марфа. Нет?

Ольга Петровна. Вот слушай сама. Сизых А. И., преп. музыки, 1896 года рождения. Преп. – преподаватель значит. А может, преподавательница. По такой фамилии разве поймешь? Барский С. Н., военный прокурор, 1908 года рождения.

Глухой, но явственный удар.

Вот и артобстрел начался… Краммер А. И., юрисконсульт, 1889 года рождения. Краммер М. М., иждивенка, 1917 года рождения, – на молоденькой женился, это надо же! Кузикова Л. П., пенсионерка, 1874 года рождения. Вот сколько разного народа, без вещей, без крова. Воромыкин Э. Э. Что за имя Э. Э.? Эраст Эрастович, наверное. Служащий, 1898 года рождения.

Глухой удар.

Кучеренко В. И., артист, 1870 года рождения. Смотрите-ка! Семьдесят один год, а он все артист. Красовская Д. С., 1918 года рождения.

Марфа. Она!

Ольга Петровна. Как, то есть, она?

Марфа. Она, она. Я-то и не подумала. Записалась она с ним, значит…

Ольга Петровна. С кем?

Марфа. С Колей Красовским. Я не вмешивалась. Но рада все-таки. Записались. Это лучше. Инженер. Тоже из Ореховца. Стой, дай-ка я платок сниму, даже в жар меня ударило. Нашла дочку, а она замужем… Вот, говорила я, что она здесь!

Ольга Петровна. А может быть, это не она?

Марфа. Как же, она! Должность – чертежница?

Ольга Петровна. Да. Написано – чертежник.

Марфа. Она. Спасибо, дежурная. В какой она квартире?

Ольга Петровна. Сейчас скажем. А он-то, муж-то, почему к нам не переехал?

Марфа. А правда, он-то где? Ну, сейчас узнаем… Назови мне квартиру.

Ольга Петровна (вскрикивает). Ой!

Марфа. Что такое?

Ольга Петровна. Она в девятой квартире прописана.

Марфа. Ну и что здесь худого?

Ольга Петровна. У них жиличка пропала… четвертый день нет её.

Марфа. Как туда пройти?

Ольга Петровна. Постой… Там две жилички прописаны. Ей-богу две. Кузикова Л. П., пенсионерка, там же прописана. Она пропала, наверное, она. Ей-богу! Зачем молодой пропадать! (Снимает трубку.) Сиди, я сейчас к ним позвоню. (Набирает номер.) У них телефон не сняли – там хозяин врач-психиатр, такой ходовой человек. Кто со мной говорит? Какая Лилия Павловна? Ах, Кузикова? Пенсионерка? Из конторы домохозяйства спрашивают. Это надо же. А скажите, у вас Красовская там живет? Это надо же! (Вешает трубку.) Она, мать… Действительно четвертый день не приходит домой дочка твоя.

Тяжелый удар. Значительно ближе.

Вот проклятые, за свое взялись, проклятые. И так каждый день, каждый день…

Марфа. Адреса ее служебного нет в списке?

Ольга Петровна. Нету.

Марфа. Конечно, нету. Номерной засекреченный завод…

Входит управхоз Иваненков. Он очень весел.

Иваненков. Ну, мамаша, дождались меня, мамаша? Что смотрите невесело? Надо бодро держаться!

Ольга Петровна. Дочка ее у нас проживала.

Иваненков. Нет. Дарьи Васильевой у нас нет и не было.

Ольга Петровна. Замуж она тут вышла. Красовская её фамилия теперь.

Иваненков. Д. С.? Дарья Степановна? Что же ты мне сразу не сказала! Эх, мамаша, мамаша!

Ольга Петровна. Вот пропала она.

Иваненков. Кто?

Ольга Петровна. Красовская.

Иваненков. Почему же это она пропала?

Ольга Петровна. Четвертый день домой не возвращается.

Иваненков. Так и должно быть. Я знал, что она пару дней домой не вернется.

Марфа. Знал?

Иваненков. Знал.

Марфа. Откуда?

Иваненков. Она сама меня информировала. И оставила мне телефон заводской на тот случай, если спрашивать ее будут. Только не тебя она, мамаша, ждала, а мужа.

Марфа. Колю?

Иваненков. Сейчас посмотрю. (Достает записную книжку.) Да, Красовский, Николай Семенович.

Марфа. Красовский.

Иваненков. Пусть будет Красовский.

Марфа. Где он?

Иваненков. На фронте, испытывает пулеметы, которые делают у них в цеху. А у дочки твоей срочное задание. Днем и ночью находится она на заводе. Телефон их заводской засекречен. Однако мне как начальнику объекта она оставила номерок. Раз мать приехала, да еще через фронты, значит, следует позвонить?

Марфа. Позвони.

Иваненков. А ну, пропустите меня, Ольга Петровна. (Набирает номер.) Сейчас мы ее удивим. Дарью Степановну. Занято. Ну понятно! Такой завод. Повеселели, мамаша?

Марфа. Да.

Иваненков. Эх, мамаша. И я повеселел. Радость у меня.

Ольга Петровна. Достали что-нибудь?

Иваненков. Нет, тети мои дорогие. Ничего я не доставал. Нет мне времени по магазинам бегать. А сказали мне сегодня в райсовете, что будет о нашем доме завтра в газете подвал!

Ольга Петровна. Ой! Боже мой! Как так подвал?

Иваненков. Самая нижняя на газетной странице статья. Называется подвал. Я сам было испугался: о вас, говорят, подвал будет. За что подвал? Чем мы хуже других? Ну тут посмеялись, объяснили мне. Хвалить нас будут!

Ольга Петровна. Смотрите, пожалуйста!

Иваненков (набирает номер). Опять занято! Говорит кто-то. Докладывает или запрашивает. Идут дела. Терпи, мамаша.

Глухой удар.

Людоеды стараются. А мы живем, живем. (Кричит.) Захар! А Захар! Куда ты пропал, старый черт?

Ольга Петровна. А за что нас хвалят, товарищ Иваненков?

Иваненков. Сейчас. Надо Захара позвать. Надо позвать связистов, окаянного Шурика с Нюсей и Олей. Надо командира санзвена и всех пожарных собрать, – обо всех о них говориться в статье. Также и о вас, Ольга Петровна.

Ольга Петровна. Надо же! Обо мне!

Иваненков. Мне показывали оттиск статьи. Нет ли, товарищ Иваненков, в фамилиях ошибки? Нет. Все правильно!

Ольга Петровна. Это, наверное, хвалят нас за то, как мы зажигательные гасили.

Иваненков. Ох, умело написано! Неплохо написано, гладенько, аккуратненько! Как налетели стервятники… сейчас, сейчас вспомню. Как город ощетинился… и так далее. Завтра прочтете. (Кричит.) Захар!

Входит Лагутин.

Лагутин. Вот я, Паша. Зачем кричать?

Иваненков. Где пропадал, герой?

Лагутин. Во дворе стоял.

Иваненков. Что делал?

Лагутин. В небо глядел.

Иваненков. Чего искал?

Лагутин. Сегодня опять ужасная погода, Паша.

Иваненков. Разве? Я спешил, бежал – не заметил.

Лагутин. Страшная погода, Паша! Ни облачка нету на небе. Стоит над городом полная луна и освещает нас без пощады…