Читаем без скачивания Синяя рыба. Добрая сказка для всех, кто любит волшебные приключения - Евгения Духовникова

Вика поправила капюшон куртки и пошла быстрее. До начала занятий оставалось всего десять минут.

Неожиданно мимо нее, надсадно пыхтя, с грохотом проехал невесть откуда взявшийся грузовик. Девочка едва успела отскочить в сторону, но заднее колесо попало в яму на дороге, обдав ее фонтаном грязно-коричневой жижи. Подмигнув на прощание задними фарами, машина скрылась за поворотом.

«Не повезло, – грустно подумала Вика, глядя на мокрый подол платья. – Впрочем, как и всегда».

Как всегда. В этом была ее судьба, ее проклятие, ее крест – называйте как хотите, суть от этого не менялась. А суть состояла в том, что Вика отличалась прямо-таки фантастическим невезением. Фортуна никогда не то что не поворачивалась к ней лицом – похоже было, что она обходит девочку за тысячу километров. И, несмотря на то, что Виктория Лисицына была отличницей, умела рисовать и играть в шахматы, в обыденных жизненных ситуациях ей не везло практически всегда.

Родители ее погибли в автокатастрофе, еще когда Вике было всего годик. Девочка жила с бабушкой, которая, будучи человеком глубоко верующим и даже религиозным, воспитывала внучку в строгом соответствии с канонами христианства. Каждый месяц они обязательно ходили в церковь на службу, причаститься и исповедаться. Молиться утром, вечером и перед приемом пищи было необходимо. Все посты неукоснительно соблюдались, а Библия имела официальный статус настольной книги. По выходным бабушка частенько усаживала Вику в старое плетеное кресло, клала перед ней на стол Евангелие в потрепанном кожаном переплете, и приказывала прочитать ту или иную главу, чтобы потом пересказать своими словами, что она уяснила из Писания и как она понимает Слово Божье. Место, на котором они остановились в прошлый раз, было аккуратно отмечено узкой ленточкой закладки.

Вика в Бога верила. И втайне надеялась, что когда-нибудь ее молитвы будут услышаны и Он поможет ей. Годы шли, и нынче осенью Вике исполнилось четырнадцать лет, но все оставалось по-прежнему.

Друзей у нее не было. Одноклассники не любили скромную, недрачливую Вику, отличницу и тихоню. И когда представлялся удобный случай, что было довольно часто, не упускали возможность бросить ей вслед какую-нибудь колкость. И так продолжалось все время, пока… Нет, давайте уж все по порядку.

– Смотрите! Мокрая лисица.

– О, Лисица! Ты что, решила искупаться по дороге? Как водичка?

– Послушай, Лисица, как тебя в таком виде вообще пропустили в школу?

Такие замечания градом посыпались на Вику, когда она медленно открыла дверь школьного класса и вошла внутрь. Она уже так привыкла ко всем этим усмешкам и оскорблениям, что относилась к ним, как к досадным, но неустранимым мелочам, вроде перфораторов по выходным у соседей сверху. Вика тихонько прошла за свою парту, открыла портфель и стала копаться в нем, стараясь выглядеть как можно незаметнее и молясь, чтобы одноклассники побыстрее забыли о ней.

– Лисица, ну ты даешь! – вдруг над самым ухом раздался чей-то голос. – Ты что, под ноги не смотришь? Сегодня же у нас открытый урок. Государственная комиссия. Мы не должны подвести Марию Павловну.

Вика резко обернулась. За партой рядом с ней сидел Митька Жуков. Его темно-карие глаза были лукаво прищурены, но в голосе и взгляде не было враждебности. Было что-то, чему Вика еще не знала названия.

– Привет, Жук. А я и не знала, что у нас проверка. Иду, вдруг вижу: лужа! Думаю, дай-ка залезу, проверю, глубокая или нет. Прыгала, прыгала, потом мне это надоело, вот и…

– Тебя машина обрызгала? – тихо перебил ее Митька.

Вика вздохнула и замолчала. Она хотела посмотреть ему в глаза, но почему-то не смогла заставить себя поднять голову. Он не смеялся и не издевался над ней. Он искренне сочувствует, он хочет помочь…

– Да уж, такая вот я невезучая, – Вика достала из кармана носовой платок и попыталась хоть как-то оттереть грязь. Парень молча наблюдал за ней.

Дмитрий Жуков был сыном то ли работника спецслужб, то ли какого-то министра, и другие дети его уважали, вернее, старались угодить и навязаться в друзья. Однако на их лесть и подхалимство Митька смотрел с гордым равнодушием: он уже научился быть выше всего этого, и никогда не опускался до словесных баталий, не принимал участия в дешевых школьных разборках. Напротив, со всеми, в том числе с Викой, Митька держался подчеркнуто-корректно. В Вике, в частности, Жуков видел прежде всего возможность получать более высокие оценки, так как она была самой сильной ученицей не только в их классе, но и на всем потоке, поэтому благоразумно сидел с ней за одной партой, усердно списывая все контрольные и диктанты. Поддерживать с Лисициной приятельские отношения было мудрее, чем дразнить из-за ее прямо-таки ядерного невезения. Он хотел стать дипломатом и после окончания университета работать где-нибудь в посольстве, поэтому заранее решил начать вырабатывать в своем характере необходимые качества, с удовольствием отмечая про себя, что поступает весьма дипломатично.

Вика ничего этого не знала. Митя всегда ей нравился, и в ее душе с недавних пор жила отчаянная мысль, что она тоже нравится ему. Вика знала, что он получает высокие оценки только потому, что списывает у нее, но из деликатности никогда не напоминала ему об этом.

Пронзительно-громкий звонок, возвестивший о начале занятий отвлек девочку от размышлений. В класс вошла Мария Павловна.

– Дети, доброе утро, – учительница обвела глазами класс. – У меня есть небольшое объявление. Как вам уже известно, в нашей школе эту и следующую недели работает федеральная комиссия. Думаю, стоит напомнить, что вы должны показать себя с наилучшей стороны.

В этот момент несколько человек обернулись и многозначительно посмотрели на Вику, кто-то кашлянул, сдерживая смех.

– Алексеев, это и к тебе относится, – будничным тоном заметила Мария Павловна и продолжала:

– И еще одно. Городской комитет по образованию объявил конкурс среди учеников младших классов и средней школы. Конкурс рисунков на тему «Моя мечта». Все желающие могут принять участие. Победителей, разумеется, ждут призы, так что ваши старания будут не напрасны. Работы принимаются до четверга. Если кто-то решит участвовать, свои рисунки можете отдать мне, или положить на мой стол в учительской.

Одинокая капля дождя улиткой ползла по оконному стеклу. Сначала медленно, потом все быстрее и быстрее, по дороге вбирая в себя другие капли, и в конце концов ручейком обрушилась вниз, напоследок ярко блеснув отраженным светом уличного фонаря. И было в этом блеске что-то такое, что Вика неожиданно для самой себя подумала: «А почему бы и нет?..»

В самом деле, должно же ей хоть когда-нибудь повезти?

* * *

Дождь, наконец, закончился. Вика сложила зонтик. Она шла домой. Вика знала, что дома из-за грязного платья ей предстоит лекция от бабушки на тему «почему она такая неаккуратная и невнимательная». Но, несмотря на это, настроение у нее было лучше, чем утром: она твердо решила принять участие в этом конкурсе, и обязательно победить. Доказав самой себе и всему миру, что она – такая же, как все нормальные люди, которые периодически терпят поражение, но иногда и празднуют победу.

Надо только верить, что удача ей улыбнется, и настроиться на результат. Надо только верить, и чудо произойдет. В жизни ей доставалось так мало успеха, что для того, чтобы уравновесить все несчастья, порция позитива должна была быть по меньшей мере размером с футбольный стадион. И высотой с небоскреб.

«Итак, „Моя мечта“. Ну и выбрали же они темку!».

Перед Викой лежал белый лист ватмана. Рядом – кисточки, толстые и тонкие, с кокетливо загнутыми хвостиками. В граненом стеклянном стакан – чистая вода. Краски, карандаши, цветные пастельные мелки – все было готово.

«Моя мечта».

«О чем же я мечтаю?»

Вика переплела пальцы, и положив руки на стол, уперлась подбородком в ладони. Закрыла глаза, несколько раз глубоко вздохнула. О чем она мечтала?

Чтобы ее родители были живы, никакой катастрофы не было, и они все вместе поехали отдыхать куда-нибудь на море? Вряд ли. Это фантастика. Чтобы ее невезение закончилось? Возможно, но как это изобразить…

Вика моргнула. И в последний момент успела заметить перед своим внутренним взором две горящие точки. Будто бы чьи-то глаза. А на листе было нарисовано…

Вика моргнула опять. Нет. Показалось. Лист бумаги был абсолютно чист. Она взялась за карандаш. Девочка уже знала, что она нарисует.

Поздно вечером, когда за окном стемнело, и на улице зажгли фонари, работы был закончена. Усталая, но довольная, девочка зачарованно смотрела на свое творение. Фантастическое переплетение линий, образующих узоры, орнаменты, немыслимые сказочные фигуры. Цветущие деревья, птицы с длинными, как у павлинов, хвостами, животные, для которых в нашем мире нет даже подходящий названий. А в самом центре листа, посреди этого буйства красок – глаза. Обычные, человеческие глаза, они были настолько реалистичны, что, казалось, это живой человек смотрит на тебя с картины, как с экрана телевизора. Темно-карие, с длинными ресницами и густыми бровями, эти глаза смеялись, подмигивали, и звали, манили… куда? Вика не знала. Она вообще не могла понять, как она смогла придумать и изобразить все это. Да, она знала, что неплохо рисует, но на этот раз результат превзошел все ее ожидания.