Читаем без скачивания Блокада. Книга 2. Тень Зигфрида - Кирилл Бенедиктов

Черепа, проломленные, полусгнившие, с черными провалами глазниц, с беззубыми дырами ртов. Длинные берцовые кости, изогнутые дуги ребер, россыпи позвонков — жутковатое ассорти брошенных в беспорядке останков. Иные были выбелены временем дочиста, на других висели сгнившие лоскутья не то одежды, не то плоти. На третьих, музейной сохранности, блестели современного вида металлические бирки. Кое-где среди фрагментов скелетов чернели обглоданные ржавчиной полоски мечей, обломки доспехов. Синеватый химический свет придавал открывшейся оберштурмбаннфюреру картине совершенно инфернальный оттенок.

Запястье Гегеля сжали чьи-то холодные пальцы, и он, вздрогнув, крутанулся на каблуках.

— Что вы делаете? — зашипел на него Хирт. — Я же просил вас смотреть и слушать, не сходя с места!

Возразить контрразведчик не успел — монументальная фигура, возвышавшаяся в центре зала, развернулась к ним, как тяжелое артиллерийское орудие.

— Хирт! — во всю мощь рявкнул человек в сером хитоне. — Хирт, мерзавец, сукин сын, вы сбили мне концентрацию!

У заклинателя было тяжелое породистое лицо с широким носом и массивными надбровными дугами. Длинные серебряные волосы падали на мощные плечи, мешая Гегелю сосредоточиться — лицо человека в хитоне было ему определенно знакомо, но, кажется, у него была тогда другая прическа. А что, если сейчас это парик?

Гегель мысленно сорвал серебряный парик с головы заклинателя, и все тут же встало на свои места. Перед ним был никто иной, как Карл Мария Вилигут — некогда любимец Гиммлера, сделавший стремительную карьеру в рядах СС и неожиданно низвергнутый с высших ступеней иерархии за несколько месяцев до начала войны[1]. Ходили слухи, будто неизвестные доброжелатели положили на стол рейхсфюреру досье, в котором говорилось, что Вилигут был завсегдатаем у психиатров и даже провел несколько лет в психиатрической лечебнице. Гегель слышал, что старик — Вилигуту было хорошо за семьдесят — живет где-то в глуши под присмотром сиделок из СС. А он, оказывается, вот где — в своем любимом Вевельсбурге, распевает гимны на древнегерманском и призывает каких-то древних мертвецов.

— Хайль Гитлер, бригаденфюрер! — Гегель сделал шаг вперед и вскинул руку в римском приветствии.

Бригаденфюрером Вилигут, скорее всего, уже не был — три года назад Гиммлер лично принял у него назад кольцо «Мертвая голова», кинжал и шпагу, которые когда-то сам и вручил — но никогда не мешает подсластить пилюлю. Впрочем, на старика нехитрая лесть Гегеля не произвела никакого впечатления.

— Кого вы сюда привели, Хирт? — грозно прорычал он. Гегель заметил, что сизые змеи, свивавшиеся кольцами у ног Вилигута, распадаются и тают, как туман в лучах рассветного солнца. — Вы тупоголовый болван, Хирт! Я запрещал приводить в Храм посторонних!

«Ага, — подумал Гегель. — Мы, оказывается, в Храме!»

На Хирта было больно смотреть.

— Господин Вайстор, — пробормотал он, — это тот самый человек, о котором я вам докладывал. Оберштурмбаннфюрер Гегель из Имперского управления безопасности. Он выполняет личное задание фюрера…

— И что? — загремел Вилигут еще оглушительнее. — С каких пор это оправдывает грубейшее нарушение орденской дисциплины? У этого вашего Гегеля хотя бы печать есть?

— Разумеется, господин Вайстор, — Хирт повернулся к контрразведчику и сделал страшные глаза — «доставайте немедленно». — Одну секунду…

Гегель вновь извлек сардониксовый цилиндрик и продемонстрировал его Вилигуту. Но тот, похоже, уже потерял к нему всякий интерес.

— Вы, двое злонравных тупиц, сорвали Обряд! Две недели я сидел на хлебе и воде, ночи напролет проводил в медитациях и молитвах, и все это пошло псу под хвост! Следующая Красная Луна появится на небосклоне лишь через полгода! Как мне оправдаться перед рейхсфюрером? Бессмертные воины Арминия были готовы воплотиться вновь, и они воплотились бы, если бы не вы, безмозглые кретины, не имеющие никакого представления о Великом Обряде!

Гегель усмехнулся про себя. Любому другому такое оскорбление не сошло бы с рук — но обижаться или гневаться на выжившего из ума старика было нелепо.

— Прошу простить меня, господин Вайстор, — покаянно склонил голову Хирт. — Это моя вина. Оберштурмбаннфюрер ничего не знал об Обряде…

— Зачем же вы тогда его сюда притащили? — подозрительно осведомился Вилигут.

— Я хотел продемонстрировать ему, с какими силами имеет дело наше Общество, — продолжал каяться Хирт. — Видите ли, господин Вайстор, задание, полученное оберштурмбаннфюрером, имеет непосредственное отношение к нашим изысканиям…

— И что с того? — громыхнул седовласый.

— Я полагал, что если господин Гегель своими глазами увидит нисхождение теней, это изменит его отношение к «Аненербе»…

Хирт замолчал, глядя в пол. Карл Мария Вилигут тяжело дышал, крылья его массивного носа широко раздувались.

— Проваливайте оба! — заорал он, наконец. — Жалкие профаны! В следующий раз я прикажу Гансу стрелять в каждого, кто посмеет приблизиться к Черной Лестнице! Прочь с глаз моих, недоумки!

Он запрокинул голову и уставился на медленно таявшее под куполом темное облачко.

— Пойдемте, — потянул Гегеля за рукав Хирт. — Нам лучше покинуть подземелье.

Гегель не стал спорить.

Обратный путь проходил в молчании, хотя теперь необходимости соблюдать тишину уже не было.

— Я полагал, старик давно ушел на покой, — заговорил Гегель, когда они добрались до середины лестницы. Хирт кашлянул.

— Его вернули. Речь не об официальном восстановлении в звании, как вы понимаете. Но Вайстору позволили работать по… некробиотической тематике.

— Вызывать духов? — хмыкнул Гегель.

— Это не спиритизм, — возразил Хирт. — Он занимается настоящим воскрешением. Тем, про которое сказано в Писании.

Голос его звучал сдавленно — видимо, нетренированному доктору было сложно одновременно говорить и подниматься по крутой лестнице.

— Вы хотите сказать, что все эти кости…

— Конечно! Это останки воинов-херусков, победителей римлян, раскопанные Вайстором в Тевтобургском лесу и в Шварцвальде. Великий Обряд должен был воссоединить тела и души погибших героев.

— И мы все испортили? — с иронией спросил Эрвин. — Теперь я понимаю, почему старик так разбушевался…

Хирт, поднимавшийся по ступеням впереди него, остановился так внезапно, что Гегель едва не врезался ему в спину.

— По правде говоря, — пробормотал он, отдышавшись, — у Вайстора могло бы не получиться и без нашего вмешательства. Великий Обряд — страшно сложная процедура. Вайстор работает над ней уже второй год…