Читаем без скачивания Особенный. В твоих руках - Натали Эклер

— Всем приветики! — громко и задорно здоровается Лера, ступая на дощатый помост.

Бармен вскидывает на нее заинтересованный взгляд, несколько посетителей у стойки оборачиваются. Среди них и Костя, на лице которого читается некоторое замешательство.

— Привет, девчонки! Как дела? — спохватывается он, когда мы приближаемся. — Отдыхаете здесь?

— Нет, скучаем. Ты обещал позвонить. Я ждала, ждала… Не дождалась и решила приехать.

Лера выпячивает грудь и подходит к нему вплотную. Выглянув из-за ее спины, я приветственно взмахиваю рукой и натянуто улыбаюсь. Думала, мы сделаем вид, будто случайно тут оказались, а она прямо в лоб заявила Косте, что приехала ради него.

— Я тут с друзьями, — как бы оправдывается Баринов, делая шаг назад.

— Ты рассказывал, что на твоем пляже можно классно потусить и покататься на водных скутерах, — наступает на него Нечаева. — Этот бар тоже твой? Коктейли нам закажешь?

Черт! Это не Валерия, а гусеничный танк. Она прет, а я не знаю, куда себя деть. Испанский стыд, как он есть.

— Конечно, куколки! Заказывайте все, что хотите!

Костик делает жест бармену, чтобы обслужил нас и спешит свалить к друзьям, ожидающим его на одном из установленных рядом топчанов.

Пока для нас мешают манговый мохито, я шепотом уговариваю Леру уйти, но она меня не слышит. Хватает ярко-желтые бокалы, украшенные листиками мяты, и дефилирует к тому самому топчану, размашисто виляя бедрами. Прекрасно видела, что Костик ей не рад, но это ее не останавливает.

— Мы к вам присоединимся, — ставит перед фактом компанию на топчане.

— Присаживайтесь, — натянуто улыбается Костик и подвигается.

Сбросив шлепанцы, Лерка заползает и с пластикой гулящей кошки устраивается рядом с ним. Я сажусь с краю, оставляя ноги на песке и прикрывая их пляжной сумкой. Послеоперационный шрам на лодыжке все еще заметен и привлекает ненужное внимание.

— Привет, — произношу хрипло, скользя взглядом по всей троице.

Костик старательно изображает невозмутимость. Девушка, приехавшая с ним, растеряно улыбается. У татуированного парня, сидящего напротив меня, на глазах дорогие очки от солнца, а на губах надменная ухмылка.

— Привет-привет, — здоровается он.

Низкий голос направлен в мою сторону, как и оценивающий взгляд, который из-за темных стекол авиаторов я не вижу, зато отлично ощущаю и ловлю себя на мысли, что хочу уйти.

Глава 3

— Знакомьтесь, — лениво произносит Костя, глядя на нас с Лерой. — Это мой друг Макс, а это Маша…

Дальше повисает пауза. Все молчат и переглядываются. Лерка растеряно улыбается и хлопает ресницами в ожидании, когда Костя представит ее, но он молчит. Прицокнув языком, я качаю головой. Ладно, он не помнит, как зовут меня — мы толком не поговорили, но забыть имя девушки, с которой была близость — верх свинства.

— Привет, Лиза, — неожиданно обращается ко мне девушка. — Ты меня не помнишь? Я тоже занималась танцами в «Арабесках», была в группе на год младше…

Дернув плечом, виновато улыбаюсь. Не помню эту милую девушку, из младших редко кого примечаешь.

— …Ты была моим кумиром, Елизавета Бережная, — еще более неожиданно признается она.

Услышав свое полное имя, я машинально тяну вверх подбородок, как делала, поднимаясь на пьедестал. Глаза вспыхивают, а плечи сами собой расправляются. Когда речь заходит о танцах, тщеславие становится моим вторым «я». Теперь, когда все заслуги и почести остались в прошлом, поплескаться в лучах славы хочется особенно сильно, но я знаю, что откат будет болезненным.

— Спасибо. Я больше не танцую, закончила карьеру, — осаживаю себя. — А ты еще занимаешься?

— Бросила два года назад. Мне было далеко до твоих высот, но КМС я получила. Потом заболела мама, я больше не могла ездить на соревнования.

— Ты еще можешь вернуться, в бальные танцы никогда не поздно, — повторяю фразу, которой все вокруг пытались успокоить меня после травмы.

— Наверное, но я скоро уезжаю, далеко и навсегда, — лепечет Маша, потупив взгляд.

Татуированный Макс наклоняется к ней и берет за руку. Я смотрю на эту картину и подвисаю. Они что, встречаются? Он же сильно старше. Куда смотрят ее родители? Ей хорошо если есть шестнадцать, а он взрослый мужик. Вот извращенец! Достоин своего дружка-мудака, не помнящего имя девушки, которая недавно делала ему минет. Терпеть таких не могу! Ничего из себя не представляют, но живут так, словно весь мир крутится вокруг них и тех бабок, что им удалось урвать.

Костя с невозмутимым видом залипает в телефон, Лерка молча цедит свой коктейль. Ее так и не представили. Наш диалог с Машей свел тему знакомства на нет, но так не пойдет, я не согласна.

— Знакомься, Валерия, — обращаюсь к подруге, делая акцент на ее имени. — Эту девочку зовут Мария. С ней мы занималась в одной школе танцев, — показываю рукой на Машу. — А это Максим, который почему-то прячет глаза за темными очками, — перевожу руку на забитого татухами качка, не решаясь глянуть на него. — Ну а это… — сразу двумя руками дирижирую в сторону Кости. — …Это у нас Константин! У него крутая тюнингованная тачка, в которой он развлекается с девочками из ночного клуба, не запоминая их имена.

Оторвавшись от телефона, Костя удивленно выгибает брови. Нечаева поджимает губы и отворачивается. Ей не понравился мой выпад, но комментировать его она не решается. Качок в татуировках хмыкает и сверлит меня взглядом, не снимая очков. И только Маша слегка разряжает обстановку, продолжая наивно улыбаться.

— Кость, ты обещал покатать меня на гидроцикле, — вспоминает она, разрывая неудобную паузу.

— И мне обещал, — напоминает Лера, подскакивая на месте.

— Ща, девочки, пиво допью и покатаемся, — лыбится Костя, отхлебывая из высокого запотевшего стакана.

— Смени поставщика, Костян. Это не пиво, а ослиная моча, — с надменным видом советует Макс.

Отставив почти полный стакан, он откидывается на подушки и широко разводит колени. В этой развязной позе продолжает через очки таращится в мою сторону, чем жутко бесит.

— А ты пробовал на вкус то, чем писают ослики? — спрашиваю с наигранной улыбкой.

Маша сдавленно хихикает, Лера не сдерживается и поддерживает ее довольно громко, Костя начинает тупо ржать. Не смеется только Макс. Его губы остаются неподвижными, когда он поднимает очки и впивается в меня ярко-синими глазами.

Моя улыбка медленно сползает, горло сжимает нервный спазм. Я в жизни не видела таких глаз и теперь понимаю, почему он их прячет. Они опасные, в них запросто можно утонуть. Мне уже дышать трудно, а оторваться не получается — смотрю и сморю. И Макс на меня смотрит.

— Считаешь себя умнее других? — спрашивает, не разрывая зрительного контакта.

Воздух между нами сжимается и странно дрожит.