Читаем без скачивания Даламар Темный - Нэнси Берберик

Он носил белую мантию уже почти два года, но в первую очередь, Даламар оставался только слугой, его таланты и умения подчинялись другим. Его время было утверждено и сосчитано — так же, как и сегодня. Однако уже давно мысли Даламара витали где-то далеко, он мало обращал внимания на выполняемую работу — его душа стремилась на север, в то место, о котором не знал ни один эльф, кроме него. В пещере, расположенной на другом берегу реки, находилось укрытие для его тайных исследований. Там он хранил черные книги, наполненные магией, запретной для всех эльфов. Он нашел эти книги случайно, обнаружив их запрятанными в укромной маленькой пещере — настоящее сокровище, оставленное дерзким черным магом, который тайно вошел в эльфийское королевство, куда подобных ему никогда бы не допустили.

Уходя, он оставил свои книги, и они пролежали здесь в течение многих лет. Каждая магическая надпись на них с первого же взгляда пробуждала страх в сердце Даламара. "Сыну Тьмы от сына тьмы, именем ночи, которой мы служим". Таким образом, этот таинственный маг посвятил себя сыну Драконьей Королевы, Нуитари, чей обсидиановый дворец располагался на небесах сразу под тайной луной, черной луной. Однако скоро страх Даламара уменьшился, и в течение лета он узнал намного больше о магии, заклинаниях, чарах и философии арканы, чем ему было разрешено Домом Мистиков. Маленькая северная пещерка стала для Даламара убежищем. Его тайные визиты туда, время, отнятое у его господина, вызвали гнев Эфлида, и, в конце концов, стали причиной его нового положения среди слуг Лорда Ралана, не заслуживавших доверия, а потому живших в его доме под пристальным наблюдением.

Даламар кинул запасную мантию из простой белой шерсти и две пары чулок на кровать. Он поставил сапоги в угол — новенькие сапоги из мягкой черной кожи, которые он приобрел совсем недавно и еще не носил. Пояс из вязаной шерсти, цвета неба, на котором почти скрылся последний луч света, и маленький кинжал с костяной ручкой, который магам разрешалось использовать для церемоний, — вот и все, что он еще взял с собой из дома.

Утро за окном становилось жарче. Воздух сгущался над городом, так, как это бывает перед надвигающейся грозой. Хотя не было ни дуновения, Даламар все еще чувствовал запахи в огороде, переплетающиеся ароматы мяты и базилика, шандра и шалфея и сладкого тимьяна. До того, как он увильнул от своей работы, он был назначен помогать смотрителю из Дома Садовников, который ухаживал за травами Лорда Ралана. Теперь же его послали в душную кухню, к поварихе со скошенными глазами, самым большим удовольствием для которой было досаждать помощникам и изводить девушек, которые флиртовали с ними в темных углах кухни. Потеря уединенности, эти лакейские обязанности — казалось, цена, заплаченная за один пропущенный день, была непомерно высока. Однако, хотя ему это и не нравилось, он не жалел об этом. Он выбрал свой путь этим утром, выбрал осознанно, прекрасно понимая, чем ему, возможно, придется расплачиваться.

Даламар продолжал размышлять о возможности выбора, выходя из комнаты и спускаясь по длинному просторному коридору. Никто бы не подумал, что он действительно имеет такую возможность — слуга, чей жизненный путь был заранее определен древней традицией. Тем не менее, этим летом Даламар сделал выбор, который никто не смог бы даже представить. Он должен был узнать о магии больше, чем те крохи, которые давал ему Дом Мистиков.

Солнечный свет разливался по коридору из открытых дверей и широких окон. Тень ложилась на кафельный пол там, куда свет не доходил. Даламар шел из тени к солнцу. Как далеко он зайдет ради Искусства Высшего Волшебства, запрещенного ему Домом Мистиков? Станет ли он Сыном Ночи сам? Сидя в духоте и темноте своей пещеры, Даламар смотрел на север — не туда, где хранились его секреты, а дальше, на земли, лежавшие за лесом, где собирались армии Такхизис. Она была матерью бога Нуитари, эта Драконья Королева, а отцом являлся бог мщения, сам Саргоннас. Их сын был дитя магии и секретов, и Даламар не мог найти бога лучше, кому бы он мог посвятить свое собственное скрытное сердце.

Богохульство! Даже мысль об этом была богохульством в Сильванести.

Даламар задрожал, возбуждение быстро пробежало вверх по его позвоночнику. Он мог выбрать, если он хотел выбирать. Он мог сделать запретного бога своим, в тайне и молчании, так, что об этом не узнает ни одна живая душа. В тайнах была сила! Улыбаясь, он шел через сад, плодородное место, огражденное с трех сторон зарослями глицинии, с четвертой же находились крылья поместья, предназначенные для слуг. Хотя его ждали на кухне, он позволил себе насладиться опьяняющим ароматом свежих роз и резким запахом вьющейся по земле мяты. Вода била ключом в фонтане, мраморную чашу держала в руке статуя Квенести-Па, богини, предлагающей помощь и поддержку. Золотой зяблик расположился на краю чаши, его яркое оперение уже сменялось на осеннее.

Оказалось, Даламар был не единственным, кто сейчас здесь прогуливался. Жрец поравнялся с ним на тропинке. Высокий молодой эльф кивнул Даламару в знак приветствия. Он мог бы сойти за знатного эльфа — уверенный в себе, с высоко поднятой головой. Его одежды из белой парчи поблескивали в утренних лучах, рукава их были вышиты серебряными нитями, а на пальце сияло кольцо, серебряный дракон с аметистами вместо глаз. Служитель Эли, без сомнения, прибыл по делам Храма.

Даламар рассеянно вернул молчаливое приветствие, будучи не в настроении просить, или желать кому-либо благословления Эли. Жрец обошел северную часть сада и вошел в арку, за которой находился личный сад лорда и его семьи. Он был уверен, что его ждет теплый прием.

Даламар вошел в темную кухню, где стояла хмурая косоглазая повариха, прекрасно зная, какой прием ждет его самого. На него нахлынули волны тепла, колыхавшие воздух, жар ночной выпечки все еще ощущался в каменном помещении, больше похожем на пещеру.

"А, вот он, наконец", — зарычала повариха, которая была настолько худая, что, казалось, ее плоть слишком туго обтягивает ее тяжелые кости. "Лорд Эфлид пообещал мне, что утром ты будешь здесь, Мастер Маг. И где же тебя носило все это время? Снова отлынивал от работы…?" — Ее голос был похож на жужжание насекомого, на которое не стоило обращать внимания, и Даламар прошел мимо нее через кухню в соседнее помещение к печи, где запах выпечки витал около стен, смешиваясь с постоянным запахом дрожжей.

Даламар опустился на колени перед первой сломанной плиткой. Он сложил руки вместе, чувствуя покалывание магии, так как он вспоминал слова заклинания, нужного, чтобы восстанавливать камень. Постепенно запахи кухни исчезли. Он погрузился в то состояние, когда он был никем больше, только магом, в то состояние, когда он прикасался к силе богов, брал ее и придавал ей форму, чтобы использовать ее по своему желанию. Голос поварихи отступил, ее слова истончились, как легкая дымка, испаряющаяся на солнце.