Читаем без скачивания Два выстрела во втором антракте - Андрей Гончаров

Глава 2

— Ну вот, видели! Он это стрелял, Богров, и больше никто! Правильно Григорий Соломонович говорил — все это домыслы насчет второго стрелка! Никаких сомнений! Не было второго снайпера, и из царской ложи никто не стрелял!

— Да, вы правы, с этим все ясно. А вы заметили, как этот, с пробором, кинулся на стрелка? Я же вам сразу сказал — агент это. А вы мне: артист, артист… И на нас он поглядывал, явно заметил.

— И пусть заметил. Теперь, Ваня, это неважно. Теперь главный вопрос: как нам отсюда уйти? Не в кольчугах же этих по Крещатику шествовать…

— Зачем в кольчугах? Сейчас заглянем в уборную артистов миманса, там и позаимствуем нужный гардероб. Пока они там, за занавесом торчат, можно будет провести ревизию. Их там человек двадцать раздеваются, так что что-нибудь подходящее найдем. Заодно и деньгами на первое время разживемся.

— Как-то это все мне не нравится… Нехорошо выглядит…

— Ладно тебе, Кирилл, тоже моралист выискался! Иди тогда нагишом. Не всегда, знаешь, тебе царские кладовые предоставлять будут. Мы в какую эпоху прибыли? В эпоху экспроприаций и свержения основ. Так что нужно жить в соответствии с духом времени.

Именно такой разговор вели между собой те самые «три богатыря», которых агент Лисович видел на сцене. Несомненно, если бы Василий Никандрович услышал этот обмен мнениями, он бы немало подивился. Кто такой снайпер, упоминавшийся в беседе? Почему неизвестным должны предоставляться царские кладовые? И что означает фраза: «Мы в какую эпоху прибыли»?

Но еще больше бы удивился агент Лисович, если бы узнал, что буквально за пятнадцать минут до того момента, когда три человека в кольчугах и шишаках вышли из-за занавеса, этих троих в театре не было. И не только в театре, но и вообще нигде — ни в России, ни за ее пределами. Дело в том…

…Дело в том, что эти три человека, ставшие свидетелями убийства главы российского правительства Петра Столыпина, не были его современниками. Они прибыли из другой эпохи, из далекого будущего. А если точнее — из второго десятилетия XXI века. Они смогли перенестись в 1911 год благодаря открытию российских ученых — генератору временных колебаний, который позволял снимать с человека матрицу и затем воссоздавать ее в избранной точке пространства и времени.

Двое из этой троицы — капитан Следственного комитета Игорь Дружинин (тот, кого агент Лисович за его рост и крепкое сложение счел достойным звания богатыря) и его начальник майор Кирилл Углов — уже побывали в одной из эпох русской истории. Вместе со своей коллегой, кандидатом исторических наук Катей Половцевой, они отправились в 1855 год, чтобы расследовать обстоятельства смерти императора Николая Первого. Им было поставлено задание: выяснить, не стала ли смерть императора следствием убийства, а если стала — кто и почему убил царя. Сыщики расследовали события далекого прошлого — и нашли-таки убийцу. Им оказался французский подданный, доверенное лицо императора Луи Наполеона Эжен Делонье. Как признался на допросе Делонье, французский император «заказал» своего русского коллегу, чтобы разрушить намечавшийся союз между Россией и Пруссией. К сожалению, раскрытие этой тайны стоило жизни Кате Половцевой — она погибла, когда сыщики в ходе следствия проникли на бандитское дно Петербурга. (События, связанные с этим расследованием, изложены в романе «Крымский яд».)

Вернувшись в свою эпоху, Углов и Дружинин доложили руководителям проекта «Хронос», генералу Волкову и известному ученому Григорию Соломоновичу Нойману, о полученных результатах. Затем их доклад ушел на самый верх, к руководству страны. На основе этих сведений руководство сделало свои выводы, касавшиеся текущих задач, а также стратегических вопросов, стоящих перед страной. После чего сыщикам было дано новое задание. На этот раз им предстояло отправиться в эпоху более близкую, но несравненно более сложную и опасную, — в 1911 год, а точнее, в день 1 сентября означенного года. В этот день в Киевском оперном театре произошло событие, аналогов которому не было в прежней русской истории: прямо в театре, в присутствии многочисленных зрителей и самого царя, эсер Дмитрий Богров убил главу правительства Петра Аркадьевича Столыпина. Официальное расследование убийства велось недолго, ни к каким ясным выводам не пришло и было прекращено по приказу царя. Теперь расследование нужно было провести заново. Сыщики должны были выяснить, кто стоял за спиной Богрова, как сумел убийца проникнуть в тщательно охраняемый театр и осуществить свой преступный умысел. На выполнение задания, как и в прошлый раз, отводилось три месяца. А вот на подготовку к нему времени давали гораздо меньше — месяц с небольшим.

В разговоре, состоявшемся вскоре после оглашения задания, научный руководитель проекта Григорий Соломонович Нойман так объяснил Углову и Дружинину смысл поставленной задачи:

— У вас, конечно, возникает вопрос: почему именно Столыпин? Что хочет узнать руководство нашей страны, посылая вас в 1911 год? И почему такая спешка, почему вам дают на подготовку всего месяц? Тому есть две причины. Первая, можно сказать, лежит на поверхности. В Киевском оперном театре произошло доселе небывалое: в присутствии главы государства был убит премьер-министр. Причем это произошло, когда страна находилась на подъеме и дела обстояли, в общем, благополучно. Теперь же, как вы сами знаете, дела у нас идут не блестяще, в стране кризис, растет недовольство. Естественно, у руководителей страны возникает вопрос: возможно ли в наши дни повторение того давнего сценария? Может ли прогреметь выстрел? И в кого он будет направлен? А главное — кто может организовать такое покушение? Чтобы ответить на эти вопросы, надо досконально разобраться в убийстве столетней давности.

— То есть наши руководители думают о собственной безопасности, — заключил острый на язык Дружинин. — Ход мыслей вполне понятный. А какая вторая причина?

— Вторая причина интереса к эпохе Столыпина тесно связана с первой. Поскольку кризис у нас углубляется, с разных сторон правительству все настойчивее советуют подумать о реформах. И кое-что в этом плане уже делается. Например, недавно принята программа ускоренного развития Дальнего Востока. Там предполагается провести бесплатное выделение земель для переселенцев из европейской части России. Этим переселенцам также планируют выдавать кредиты, помогать налаживать хозяйство… Вам это ничего не напоминает?

— Ну, как же, конечно, напоминает, — неугомонный Дружинин вновь опередил своего молчаливого начальника. — Это один в один план Столыпина по переселению крестьян в Сибирь.

— Вот именно! Причем Петр Аркадьевич эту свою программу переселения намеревался продолжить. И нам нужно знать: не эти ли планы Столыпина ущемили чьи-то интересы, причем так сильно ущемили, что премьера решили ликвидировать? А что, если и сегодня планы освоения Дальнего Востока приведут к таким же последствиям?

— Это вы чьи интересы имеете в виду? — заговорил, наконец, майор Углов. — Японии, что ли? Или Китая? И нам советуете в своем расследовании искать прежде всего восточный след?

— Почему же обязательно восточный? — сказал в ответ Нойман. — След вполне может вести и в другую сторону. Если говорить о направлении вашего расследования, то я их вижу несколько. Прежде всего…

— Подождите, подождите! — нетерпеливо прервал его Дружинин. — О направлениях давайте потом поговорим. Вы нам сперва скажите, кто будет нашим третьим напарником. А то до переброски осталось меньше месяца, а вы про напарника ничего не сказали.

— В самом деле! — поддержал товарища Углов. — Кто будет третьим в нашей группе? Третий человек нужен, вдвоем нам будет тяжело. Хотелось бы, чтобы это был специалист по данной эпохе, такой же, каким Катя была по истории середины XIX века. А с другой стороны — чтобы был опытный офицер, которому не надо разъяснять азы следственного дела.

— А мужчина это будет или женщина — все равно, — дополнил начальника Дружинин. — Хотя, пожалуй, лучше, чтобы мужик. Во избежание…

Научный руководитель проекта проницательно взглянул на капитана и произнес:

— Что ж, может, оно и правда лучше. И раз вы так торопите, я представлю вам вашего нового напарника прямо сейчас.

Он снял трубку внутреннего телефона, куда-то позвонил, и спустя пару минут в комнату, где проходила беседа, вошел новый участник беседы.

Это был молодой парень, по виду — совсем мальчик. Он был невысокий, худой и какой-то нескладный. Пока он шел к столу, за которым сидели Углов и Дружинин, стало заметно, что он заметно приволакивает левую ногу. Сыщики переглянулись, и взгляды их были полны недоумения.

— Садись, Ваня, — сказал Нойман. — Знакомься, это… Хотя будет лучше, если ты сам определишь, кто есть кто.

Ваня кивнул, взглянул на сыщиков и сказал: