Читаем без скачивания Ливонское наследие (СИ) - Романов Герман Иванович

Весь его вид произвел на Магнуса страшное впечатление, и он рухнул на кровать, стараясь прикрыться одеялом. В голове сразу появилась мысль, что такой вояка зарубит любого с легкостью, и не поморщится, а потом живот вспорет и кишками голову обмотает.

Укрыться и спрятаться от происходящего не удалось — с него в мгновение ока сорвали одеяло.

— Мой принц, что с тобою?! Это я, комтур Иоганн фон Регенбах! Ты не ранен, ваша светлость?!

Сильные руки рывком, как пушинку, извлекли его из перины, в зажмуренные глаза ударил яркий свет. Ворвались еще двое, тоже с мечами в руках, но один из них держал еще и факел. Вот только в железных кирасах, а на головах были шлемы, похожие на суповые миски — такие он видел в музее и Пауль тогда назвал их «шапелем».

— Нет… не ранен… Мне холодно…

Слова с неимоверным трудом вылезли из горла, зубы стучали кастаньетами. Магнусу действительно было очень холодно, и он задрожал, когда почувствовал через ткань рубашки горячие ладони воина, которые сильно сдавили ему ребра.

— Ты не заболел, ваша светлость?!

В голосе воина прозвучало беспокойство, он тут же, как куклу, обернул Магнуса одеялом, и отдал лязгающим голосом приказание:

— Юрген! Камин затопить, поторопи рабов — они ленивы и бестолковы! Горячего вина герцогу немедленно. Передай Клаусу мой приказ — посты немедленно удвоить!

Наемник, живо установивший факел в железное кольцо на стене, поклонился Магнусу, вложил меч в ножны и громко рявкнул, ударив ладонью по кирасе так, что звон пошел.

— Все выполню, комтур!

У Магнуса перехватило дыхание, и он почувствовал, как в груди замирает сердце. До него только сейчас дошло, что разговор шел на немецком языке, который он слышал не раз в своей жизни, но плохо понимал. А тут не просто все разобрал, но и сам заговорил на нем…

Глава 3

— Быстрее, раб, его светлости холодно!

От мощного пинка ландскнехта несчастного слугу отбросило к камину, и эстонец, а в этом Магнус уже не имел сомнений, принялся укладывать щепки в камине. Затем запалил их факелом, и когда они разгорелись, стал подкладывать в пожирающее пламя полено за поленом. В комнате стало светло, только пламя дрожало, отбрасывая полосы на стены.

Магнус сидел в кресле, завернутый в одеяло, не в силах прийти в себя от потрясения. И, оставаясь покорным судьбе наблюдателем, старался навести порядок в прыгающих в голове мыслях.

Он уже сообразил, что помолодел на полвека, вернее, перенесся духовной матрицей и разумом в совсем чужое тело. Спектакль можно разыграть любой, найти декорации и актеров, вот только невозможно поменять один живой организм из плоти и крови, в другой. То может только высшая сила, в существовании которой уже нет сомнения.

Ай да, Пауль, вот где сукин сын!

В крови историка, как он знал, были гены от народа сетсу, что обитает на берегах Чудского озера, а про них всегда говорили, что есть там колдуны изрядные, которых крестоносцы старательно жгли на кострах. Видимо, не всех в пепел обратили, раз историк из будущих времен оказался в силах перебросить его душу и разум в далекое прошлое.

То-то, он какой-то диск сжимал в пальцах и его фактически в ров скинул, да еще колдовской браслет заставил надеть на запястье. Артефакт не простой — но больше Магнус его на руку не наденет, даже не заставляйте. Вон в углу лежит, точно попав в большой медный горшок, по всей видимости, «ночной», раз его так заботливо начистили.

Теперь, как говорят русские, сложив в уме два и два, Магнус понимал, что Пауль три года подготавливал эту акцию, таская его по разным крепостям и замкам, долгими часами повествуя о Ливонской войне, о быте и нравах той эпохи, исторических деятелях. Да о многом другом, что можно будет вспомнить — знания лишними не бывают, и всегда могут пригодиться. Но ведь молчал старый приятель, действуя исподволь — скорее, опасался плохого, не стать смешным в его глазах, если «эксперимент» окажется неудачным, и «переброс» не состоится.

Магнус нахмурился — что на него Пауль сделал ставку, он прекрасно понимал, вот только какую — этот вопрос его мучил. Но выбора уже не оставалось — или жить, делая те же ошибки, что и настоящий герцог, или изменить свою судьбу, и постараться поменять через это жизнь целого народа, своих одноплеменников, которые постоянно оказывались на грани исчезновения, как те же несчастные ливы.

Ведь до Ливонской войны, что сейчас идет на эстонских землях, проживало 280 тысяч человек, девять из десяти были эсты. А как вся территория была захвачена Швецией, после долгой войны растянувшейся на четверть века, то численность эстонцев уже уполовинили — война, голод, разорение и мор обезлюдили родные земли.

Прошло столетие, и новая напасть — началась Северная война, которая оказалась такой же продолжительной, растянутая на два десятка с лишним лет. История повторилась — из населения в 350 тысяч снова уцелела едва половина, но тут ко всем бедам добавилась еще одна, не менее страшная и свирепая. Недаром во все времена чуму называют «черная смерть» — от нее иной раз города целиком вымирали.

Что за напасти обрушиваются на несчастных эстонцев, когда чужой волей их заставляют воевать с русскими?! Ведь каждый раз происходит полное разорение и гибель большого числа одноплеменников!

И в тоже время именно русские боролись плечо к плечу с эстами, когда пытались остановить продвижение крестоносцев, которое не вызывало ни малейших признаков радости у местных жителей. А ведь должны были тогда, по уверениям политиков Евросоюза, прыгать от радости, ведь пришли цивилизованные европейцы.

Ага, щас, как сказал бы любой русский!

Вот она немецкая милость — отвесили слуге пинок сапогом мимоходом, и назвали «грязным рабом» без всякой злости, просто констатируя сам факт. Вот оно настоящее отношение нынешних немцев к эстонцам, без всяких прикрас, совершенно честно выраженное!

А что было триста лет тому назад и представить страшно, ведь недаром во всех хрониках говорили, что крестили «огнем и мечом», не щадя стариков, женщин и детей, уничтожая подчистую всех непокорных!

Магнус уже сопоставил события и обмолвки «старого знакомого» по рассказу Пауля комтура Иоганна фон Регенбаха — и понял, что только вчера юный принц пересек бурное Балтийское море и прибыл в Аренсбург, который в его времени называли Курессаре. И произошло это в первый день Пасхи. Эта дата накрепко ему врезалась в память, а потому сейчас на дворе 17 апреля 1560 года — и никакой ошибки нет.

И что делать?

Вернее, с чего начать?!

Два вопроса — один исконно русский, а другой эстонский, одновременно прозвучали в голове, и Магнус решил, что начинать следует с малого и необходимого. А потому взял большой серебряный кубок, от которого шел легкий парок и чудный запах тмина, знакомый каждому эстонцу с детства, заполнил спальню епископа — ведь принц таковым и являлся. И одновременно зажгли толстые свечи на стенах — плошки с ними принесли и поставили в кольцах, предназначенных именно для такого освещения.

Стало совсем светло, и схлынула тревога — да и к чему она, если понятно кем стал, когда и где оказался. Теперь только подумать над тем, что предстоит сделать, чего добиться, и к чему лучше вообще не прикасаться. Он молод телом, высокого социального положения, так что козыри на руках и неплохой шанс для налаживания новой для себя жизни. А потому отогнал от себя все мысли, и решил немного отдохнуть. По себе знал, что если так сделать, не суетясь, то в голову приходят светлые мысли.

— Хорошее вино, не думал, что такое есть, — пробормотал Магнус. Действительно, вино оказалось кисловатым, хотя было щедро сдобрено для сладости медом, и горячим — прекрасный заменитель чая, с учетом местных реалий. И взбодрило Магнуса изрядно — он поднялся с кресла, укутанный как древнеримский патриций, и мягко ступая в войлочных сапогах, подошел к окну, единственному источнику естественного света.

Оно представляло скорее витраж из разноцветных стекол в свинцовой раме — и Магнус тут же решил заменить этот ядовитый металл деревом, благо плотников в этом времени хватает. Да и пуль много потребуется — так что стоит экономно относиться к ценному ресурсу. И к тому же открыть его невозможно — захотелось глотнуть соленого балтийского воздуха. Зато есть второе окно — нужно убрать только ставень.