Читаем без скачивания Забытый Геноцид. «Волынская резня» 1943–1944 годов - Александр Дюков

Примерно через неделю после этого собрания в село Могильное приехали из УПА Лущюк Владимир Васильевич, жит. с. Марцелевка Вербского р-на, Недбайло Николай, из с. Старый Осеведок, Фищук Антон Иванович, из с. Марцелевка Вербского района, и другие, фамилии которых я не знаю, всего их было примерно 1015 человек. Они собрали в лес (Овадненский) всех мужчин села Могильное (только украинцев) от 20 до 30, примерно, лет, где занимались строевой подготовкой. Это стало известно мне от присутствовавшего там Солонюк Николая (убит от разрыва снаряда).

После этого, примерно через полторы-две недели, Луцюк, Недбайло, Фищук и другие собрали всех мужчин-украинцев в Овадненский лес, потом вечером привели всех в село Могильное, выстроили всех, и Луцюк сказал: «Вы с сегодняшнего дня правительством Украинской повстанческой армии мобилизованы и являетесь военными, а потому вы должны выполнять то, что вам прикажем, за невыполнение будем расстреливать. Сейчас мы пойдем убивать всех поляков (проживающих в с. Могильное), т. к. от правительства УПА пришел приказ уничтожить всех поляков, т. к. они напали на наш штаб в лесу и убили некоторых наших друзей. Мы будем убивать их, а вы должны убирать их трупы».

Потом все присутствующие (более 100 чел.) были разбиты на группы, сколько всего было групп, мне неизвестно. В составе этой группы, в которую входил я, были Луцюк Владимир, Недбайло Николай, Фищук Антон и мужчины из с. Могильное Артесюк Николай, Артесюк Яков, Кремнюк Яков, Артесюк Кирилл, Фищук Михаил, Горбань Михаил, Костелецкий Алексей, Кремнюк Кузьма, Бондарь Федор, других я не помню, всего 13–14 чел. Все эти лица в настоящее время проживают в селе Могильное. Нашей группе было отведено два дома, где проживали люди польской национальности, т. е. семья Тачинского Иосифа Ивановича (или Иосифовича) примерно из трех человек и семья Щуровского Анатолия из четырех человек. Первыми в дома входили Лущюк, Недбайло и Фищук Антон, они убили всех этих семь человек, видимо, путем расстреливания, т. к. были слышны выстрелы. Я и другие остальные выкопали перед их домами примерно за 50 м в поле три ямы и зарыли их — в двух ямах по три человека и в одной одного человека.

Выше я показал, что семья Тачинских состояла из тех человек, а семья Щуровскихиз четырех человек, делаю поправку: семья Тачинских состояла из четырех человек, а было убито из семьи три человека; семья Щуровских из скольких человек состояла — я не знаю, но примерно 7 или 8 человек, убито из их семьи было четыре человека. Поляки никакого сопротивления не оказывали, некоторым из них удалось спастись бегством, в частности, Тачинскому Иосифу, и, со слов Панасевич Александра, из семьи Щуровских спаслись бегством сам Иосиф, жена Щуровского Иосифа Антония и дочь или сестра.

Вопрос: Известно ли Вам, сколько человек поляков было истреблено в эту ночь?

Ответ: В эту ночь было истреблено 11 польских семей, но отдельным лицам из этих семей удалось спастись бегством. Сколько всего человек было истреблено, мне неизвестно.

Вопрос: Что из себя представляет возрастной состав убитых поляков?

Ответ: В эту ночь убивались поголовно все поляки, которые находились в селе, т. е. взрослые, старики, дети и даже грудные дети.

Вопрос: Кто персонально был убит вашей группой?

Ответ: Из семьи Тачинских убита жена Тачинского Иосифа, сын 8-10 лет и грудной ребенок. Из семьи Щуровских был убит Щуровский Антоний, две взрослых дочери 18–20 лет, имен не знаю, и жена Щуровского Антония, лет примерно 50.

Вопрос: Известно ли Вам, где похоронены другие, убитые в эту ночь?

Ответ: Где похоронены другие убитые, мне неизвестно.

Вопрос: Сколько поляков осталось в селе Могильное после истребления?

Ответ: После этой ночи, когда происходило истребление поляков, в селе Могильное осталась только одна семья польской национальности — семья Луцюк Марии, родственницы Луцюк Владимира Васильевича. Все остальные были частью истреблены, а часть бежала из села. Семья Луцюк Марии проживает в настоящее время в селе Могильное.

Вопрос: Производились ли еще налеты на семьи поляков со стороны бандеровцев?

Ответ: В селе Могильное налетов на польские семьи больше не было. Из разговоров населения мне известно, что истребление поляков также происходило в селе Гнойное Вербского р-на, о налетах в других селах мне неизвестно.

Вопрос: Куда девалось имущество истребленных и бежавших поляков?

Ответ: Мне известно, что имущество и скот поляков частично разбирались населением, а самая лучшая часть — лошади, штук 10 коров, около 10 свиней и лучшее имущество сразу же забирались бандеровцами. На второй или третий день после истребления поляков я сам лично видел, как Луцюк Владимир, Недбайло Николай, Фищук и другие забрали лучших лошадей, часть свиней (со слов Бойко Александра, штук 7–8) для УПА. Из личного скота поляков (я видел сам) Морозюк убил свинью, Мищук Клим взял корову. Я видел как Яниц Петро одел кожух. Хлеб убитых поляков был обмолочен и, в основном, весь закопан. Обмолотом и закапыванием хлеба руководили Бойко Александр и Морозюк Ефим, последний проживает в селе Могильное, а Бойко в данное время проживает в с. Бескубичи или Бубечи, в км 20 от села Могильное. Я, будучи уже старостой, сам выделял рабочих для обмолота хлеба и закапывания его. Всех жителей села, которые работали на закапывании хлеба, я не помню, но помню, что работал Ящук Иван, Артесюк Николай, Дацюк Михаил. Я сам лично присутствовал, когда копалась одна яма для ссыпки в него хлеба, примерно на 50–60 центнеров, рылась эта яма в поле на юге от села в 2 км прямо от хаты Панасевича Александра. Где рылись другие ямы и сколько закопано в них хлеба, мне неизвестно. Для кого предназначался этот закопанный хлеб, мне тоже не известно.

Вопрос: Куда девались хаты и другие постройки истребленных поляков?

Ответ: Часть построек была растащена населением, а те хаты и постройки, которые оставались, были сожжены бандеровцами…

ДА СБУ. Ф. 13. Д. 1020. Л. 136–143.

Оригинал, рукопись.

5. Из протокола допроса боевика УПА Владимира Дубинчука, 6 августа 1941 года

Вопрос: Вам предъявляется обвинение в совершенных Вами преступлениях, предусмотренных ст. ст. 54-1 «а» и 54–11 УК УССР. Признаете себя виновным в предъявленном Вам обвинении?

Ответ: Да, в предъявленном мне обвинении по ст. ст. 54-1 «а» и 54–11 УК УССР я виновным себя признаю полностью и по существу дела показываю, что, проживая в оккупированном немцами с. Свичев Овадновского района Волынской области, я действительно в июне 1943 года станичным по с. Свичев Цибуля Дмитрием был вовлечен в ОУН в качестве связного и по его заданию, примерно в течение четырех месяцев доставлял оуновскую переписку к Гуд Андрею и в с. Владиславовка к Лупинка Иосифу.

Летом 1943 года я действительно, будучи вооруженным винтовкой в с. Свичев Овадновского района вместе с бандитами ОУН участвовал в массовом убийстве советских граждан польской национальности. Это было при следующих обстоятельствах: летом 1943 года, точной даты не помню, утром меня вызвал в сельуправу староста Цибуля Дмитрий и дал задание идти на дорогу недалеко от церкви и дожидаться подводы с бандитами ОУН, которые будут ехать из Владимир-Волынского района, а когда они приедут, то садиться к ним на повозки и указывать дома, где проживают поляки, в том числе дал задание указать бандитам и усадьбу Ильяшук Дмитрия.

Во исполнение распоряжения Цибуля Дмитрия я взял с собой винтовку и пошел к указанному месту ожидать бандитов. Примерно в 11 часов дня в с. Свичев приехала подвода, на которой было пять или шесть участников банды ОУН, которые были вооружены винтовками. Я лично среди бандитов узнал Лупинка Иосифа из с. Владиславовка Владимир-Волынского района и Василия из с. Хоболитова, остальные бандиты были для меня незнакомые. При встрече с бандитами я сел к ним на подводу и повел их на усадьбу жителя с. Свичев — Иль-яшук Дмитрия.

Когда мы прибыли во двор Ильяшук, то там уже были вооруженные винтовкой Корчик Иван и второй, фамилии его я не знаю, проживавший в то время в с. Свичев, вооружен обрезом от винтовки.

По прибытию во двор бандиты на усадьбе Ильяшук обнаружили поляков Русецкого и Крыштова, которых завели в недостроенный дом Ильяшук и там расстреляли. Я лично не видел, как их расстреливали, так как находился во дворе возле подводы, а когда они были убиты, то я ходил на них смотреть. Тогда же я от бандитов узнал, что Корчик Иван расстрелял Русецкого, а бандит Василий — Крыштова. После расстрела этих двух поляков домой пришли Ильяшук Дмитрий, который всех участников погрома, в том числе и меня, пригласил в квартиру, где угостил водкой и обедом. После обеда все погромщики, в том числе и я, пошли на усадьбу Савицкого Олеська, который проживал по соседству с Ильяшук. Не помню, кто из бандитов из квартиры во двор вывел Савицкого Олеська, его мать и сестру Брониславу, которых я по распоряжению бандита Лупинка во дворе расстрелял.