Читаем без скачивания Ар-Деко. Своя игра - Мария Круз

Еще Мэт подкармливает местных кошек, и сейчас сразу несколько собралось в дальнем конце стоянки, подъедая корм с расстеленной бумаги. Никто не возражает, а я так еще и подкидываю ему по несколько шиллингов в виде своего взноса в благородное дело.

Мой «Додж» стоял у самого выезда. Двухдверный «транкбак-седан»[1] цвета яичной скорлупы и тоже, разумеется, «делюкс». Купил с дилерской скидкой у «Марлоу Карз», что расположились через квартал от нас на этой же улице. Вот они как раз торгуют «Доджами» и «Де сото». В порядке ответной дружеской услуги мы продали дешево «Плимут» для дочери Билла Марлоу.

Да, а с моим любимым «Фордом» пришлось расстаться. Ему уже три года, и хотя Сюзет он по-прежнему нравился, я уговорил сменить его на машину из тех, что мы торгуем. А «Форд» достался Джимми, помощнику Сингера.

На улице быстро темнело, вывеска «Либерти Ауто» переливалась множеством лампочек, освещая подъезд. Впрочем, две уже перегорели, надо завтра заменить, никуда не годится. Мимо меня проехала машина с Дэном и обоими гангстерами внутри – поехали на пробную поездку. Эти, скорей всего, купят, финансирование им не требуется. Заплатят наличными, разумеется.

Все, мой день на сегодня закончен. Я отпер машину, плюхнулся на широкое мягкое сиденье, завел солидно заворчавший двигатель. Дал ему немного прогреться и выехал в ворота, которые Мэт так и держал пока открытыми. Он в любом случае дождется, пока Дэн не вернется.

По Либерти-авеню я поехал в аптаун, где в это время только начинал биться пульс гигантского города. Чем ближе к центру, тем больше машин на дороге, город полон туристов, приезжих и тех, у кого много свободного времени. Именно они сейчас заполнят рестораны, клубы, кабаре, уличные кафе на верандах, театры и все прочее, что может предложить им Новый Каир, столица мира. Рауль даже предлагал мне вложить деньги в клуб, но я побоялся – слишком незнакомый для меня бизнес. Или сам его провалю, или обворуют управляющие, так что пошел в автоторговцы.

Но сейчас мне именно в кабаре. В «Ла Люн дю Дезерт», то есть «Луну Пустыни» – новое и очень популярное место на площади Согласия, как раз на границе аптауна и самой богатой и пышной части французского сектора. Сюзет закончила школу танцев Тома Харли, великого танцовщика, и теперь Сол Лейферман устроил ей там ангажемент на роль второго плана. Еще не звезда, но уже и не девочка из кордебалета. И сегодня у нее первый выход на сцену, так что я обязан там быть. И буду не один, за Сюзет не только я болею.

Стоянка перед «Луной Пустыни» была почти заполнена, но место все же нашлось. Я воткнул свой «Додж» между серым «Паккардом» и белым «Аустро-Даймлером» с откидным верхом, где он сразу потерялся. Ну, ничего, наш бизнес на пути к процветанию, так что дальше… ну, хотя бы на «Крайслер» пересяду, когда вернем долги банку.

Похоже, что сегодня в кабаре аншлаг, за красными канатами у входа настоящая очередь. Желтые кебы с шашечками на бортах подъезжают один за другим, высаживая компании модно одетых людей у самого входа. Швейцары в белых куфиях, изображающие из себя бедуинских шейхов, проверяют билеты и пропускают людей внутрь.

Билет у меня есть, так что прошел быстро, оказавшись в просторном холле, отделанном в стиле ар-деко, и оттуда попал в зал.

– Сэр? – ко мне подошел метрдотель. – Могу вас проводить к месту?

– Да, у нас зарезервирована ложа, на имя Сол Лейферман.

– Минуточку, – метрдотель быстро перелистнул страницу журнала в сафьяновой обложке, лежащего на высокой стойке в форме вавилонской колонны. – Да, вижу, пойдемте.

Он провел меня через просторный полукруглый зал, окружающий сцену, подвел к ложе, распахнул синие занавеси.

– Прошу вас, – он сразу выложил меню. – Что-нибудь из напитков?

– Джи-энд-Ти, пожалуйста, по-испански.

– Ужин закажете поздней?

– Да, подожду остальных.

Я первым пришел, пока никого нет, хотя собирается целая компания. Метрдотель удалился, а я, поднявшись на ступеньку, вошел в ложу, представлявшую собой длинный диван, обитый синим плюшем, огибавший большой овальный стол. Потом подадут шампанское, как и подобает, но пока посижу с аперитивом.

Людей в зале все больше и больше, компания человек из восьми, исключительно из немолодых джентльменов и молодых дам полусветного типа, заняла соседнюю ложу. Где-то настраивается оркестр, суетятся официанты, разносящие пока больше напитки.

Никогда здесь не был, место новое, но уже популярное. Насколько американский и французский сектора соседствуют в городе, настолько же в этом клубе встретились стили американский и французский. Французский стиль, если точнее, и американский размах. Американцы любят французские кабаре, но все же предпочитают переделывать их на свой лад. Вот и этот клуб принадлежит какому-то клубному воротиле с нью-йоркского Бродвея, и, несмотря на французское название, ходят сюда все больше американцы и британцы.

– А он уже здесь! – к ложе подошел Рауль с дамой, непривычно одетый в вечерний костюм с бабочкой. Волосы на бриолине, вид как у кинозвезды в роли героя-любовника. – Откуда у честного человека деньги на такие места?

– У меня контрамарка, – ответил я лаконично, жестом предлагая присесть рядом.

Дама была невысокой худенькой испанкой с блестящими черными волосами, убранными в аккуратный пучок, и даже с цветком в прическе. Смуглая кожа, ярко-красное шелковое платье – впечатляет. Яркая женщина.

– Мой друг Поль, – представил нас Рауль, – а это Росита.

Подробностей не последовало, так что Росита могла быть кем угодно. Но хотя бы в отсутствии вкуса ее не упрекнешь, пусть в наряде и доминируют андалузские мотивы. Впрочем, в такие места Рауль с женщинами легкого поведения не ходит, так что Росита, скорей всего, его нынешняя постоянная пассия, которая будет с ним проводить время до тех пор, пока неисправимый бабник Рауль не попадется на интрижке с кем-то еще.

Почти сразу за ними подошли еще трое. Сам Сол, творец сегодняшнего чуда, в дорогом токсидо, которое явно отчаянно гладили, но ему это не помогло, потому что комплекция Сола не предполагала отсутствия складок, и с толстой сигарой в руке. И Сингер с дамой. Даму я знал, она, как и ее спутник, торговала антиквариатом, но связывало их явно не только это, хоть Сингер отношения не афишировал. Он вообще личную жизнь напоказ не выставлял, как, впрочем, и все остальное. Единственное, что я о ней знал, так это то, что она переехала из Лондона в Британскую Палестину, а оттуда быстро перебралась в зону Большого Каира, открыв «галерею древностей», таких же «аутентичных», как и те, которыми торговал Сингер.

– Большой день? – с ходу спросил явно довольный собой Сол. – Я же говорил, что после классов у Харли девочку ждет большое будущее. Марк! – Он махнул рукой стоявшему наготове метрдотелю. – Пусть тащат шампанское и готовятся носить еду.

Сола тут знали. Впрочем, его знали во всех кабаре, театрах и клубах города, потому что он был главным поставщиком звезд для шоу. Поэтому и наша ложа была лучшей в зале, и я очень сомневаюсь в том, что за ужин вообще придется сегодня платить, хоть я к этому и готов.

Официанты с шампанским буквально сгустились из воздуха через секунду после того, как Сол плюхнулся на диван. На столе возникли серебряные ведра со льдом, метрдотель лично с аккуратным хлопком открыл бутылку «Лоран-Перье», разливая пенящееся вино по широким низким бокалам.

– Всегда рады вас видеть, Сол! – объявил он.

– Попробовали бы быть не рады. – Лейферман усмехнулся. – Но как бы то ни было, мне тут у вас нравится. Итак, первый и главный тост, – он подхватил полный бокал со стола, – мой тост, личный. Не за Сюзет, за нее мы выпьем, когда она будет на сцене. Пол, это за вас. За то, что вы сделали для нее то, что сделали. Без подробностей. Мы в своем дружеском кругу, и все знают все, что нужно знать. Я рад нашему знакомству. Хотя бы потому, что девочка становится отличным клиентом для «Лейфермана и партнеров». Мои первые комиссионные с контракта уже оплатили этот вечер. Ну, если бы я собирался платить. Салют! – Бокалы зазвенели.

– Все забываю спросить, – усмехнулся Сингер, – а что за «партнеры»?

– Я с ними незнаком. – Сол ухмыльнулся в ответ. – Но работать с партнерами солидней. А так старина Сол тащит воз в одиночку.

– Не надорвись.

– Я постараюсь.

Свет в зале стал не таким ярким, загорелись огни рампы, синий бархатный занавес медленно пополз в стороны, открывая залу уже выстроившихся девушек кордебалета в блестящих коротких платьях-туниках и крошечных шляпках. Начиналось шоу. Но пока можно ужинать, Сюзет появится, насколько сказал Сол, не раньше четвертого номера. Кордебалет – это уже не ее уровень.

Ко второму номеру в зале появилась опоздавшая компания, занявшая ложу слева от нас. И почти сразу стройная креолка с прилизанными черными короткими волосами бросилась к Солу чуть не с визгом. Он поцеловал ее в щеки, похлопал сначала по ручке, а потом, отправляя обратно, еще и по попке. При этом компания креолки улыбалась Солу в тридцать два зуба.