Читаем без скачивания Вниз по волшебной реке - Эдуард Успенский

– Спросил тоже! Да она же моя племянница! Она столько вещей придумала – не сосчитать! И сапоги-скороходы! И яблочко – по блюдечку! И ковёр-самолёт!

– Ей Домовой помогает, – вставила Кикимора, – помощник ейный.

– Знаешь что, бабушка, а мне у тебя нравится, – сказал Митя Бабе Яге. – Можно, я у тебя здесь поживу немного?

– Живи хоть всё лето! – отвечала Баба Яга. – Только не лезь куда не надо, вот и всё.

Незаметно наступил вечер, и блюдечко снова прояснилось. Митя наклонился и стал смотреть. И снова он увидел царский дворец. Позади дворца стояла баня. А из бани шёл пар.

Царь Макар, весь в мыльной пене, сидел на лавке, а прислужник Гаврила хлестал его веником.

– Подбавь парку! Подбавь парку-то! – кричало его величество, выплёскивая пену. – Будто не царя моешь! Веничком меня, веничком любезного! У-у-ух!

Потом царь задумался:

– Эй, Гаврила, как ты считаешь, войско тут без меня не разбежится? Если уеду я?

– Да не должно, ваше величество. С чего бы ему разбегаться?

– А как возьмёт и разбежится!

– А что! – согласился Гаврила. – Возьмёт и разбежится. Долго ли разбежаться-то?

– Ну ладно. А купцы как? Не перестанут торговать с заморскими странами?

– Купцы? Да нет, конечно. Зачем им переставать?

– А как возьмут и перестанут?

– А что? Могут и перестать. Перестать – это не трудно. Это в два счёта можно, – согласился слуга, нахлёстывая царя веником.

– Ну, а войны тут без меня не будет? Как ты думаешь?

– Не должно быть. Кому она нужна, война эта?

– А как враги нападут, что тогда?

– А как нападут, тогда будет, – уверенно сказал Гаврила. – Кабы не напали, тогда другое дело!

– Эх ты! – рассердился Макар. – Толку от тебя! Разбежится, не разбежится! Перестанут, не перестанут! Нападут, не нападут! И так и эдак по-твоему получается! Помолчал бы уж.

И он, распаренный, погрузился в свои думы.

…А тем временем писарь Чумичка, заложив руки за спину, ходил вокруг царского дворца.

– И как же мне теперь быть? – рассуждал он. – Я же пропаду. Кому я нужен теперь без царя-то? Ведь меня теперь работать заставят! На кухню пошлют.

И он побежал искать царскую дочку Несмеяну.

…Несмеяна со своей прислужницей Фёклой сидела на берегу пересохшего пруда и ревела во весь голос:

– Ой-ой-ой-ой-ой-ой – мама! Ой-ой-ой – папа!

– Несмеяна Макаровна, – сказал Чумичка, – оторвитесь на минутку, дело есть.

– Какое? – спросила Несмеяна, перестав плакать.

– Царь, ваш батюшка, бросить нас собирается. Хочет в деревню уехать. Вот беда какая!

– Да ну?! – удивилась дочка. – А в какую деревню?

– Какая разница в какую? Ну какая разница?

– Если мы в Марфино поедем – это хорошо. А если в Павшино, так плохо!

Теперь удивился писарь:

– Почему?

– Да потому, что там бык бодучий! Вот почему.

– Царевна, надо царство спасать, пойдите поговорите с батюшкой. Он вас одних послушать может.

– Не могу. Я плакать должна, – сказала Несмеяна. – Как наплачу целый пруд, мне карету подарят.

– Ну, Несмеяночка, милая, – упрашивал Чумичка. – Я уж тут за вас поплачу. Постараюсь с Фёклой Сергеевной.

Несмеяна пошла к царю, а Чумичка сел на её место и заплакал горючими слезами.

Через полчаса Несмеяна вернулась.

– Уговорила! – сказала она. – Всё в порядке. В Марфино поедем. Там быки не бодаются!

– Только о быках и думаете, уважаемая Несмеяна Макаровна! – закричал Чумичка.

В избушке на курьих ножках Баба Яга, Митя и Кикимора не отрываясь следили за тем, что показывало блюдечко. Пока оно снова не помутнело.

Наверное, это Змей Горыныч возвращался домой с охоты.

– Что же дальше будет? – спросил Митя у Бабы Яги.

– Завтра увидишь! А сейчас спать ложись!

Было поздно. Кикимора распрощалась с ними и ушла в своё болото. Митя лёг на лавке под окном и очень быстро уснул.

А Баба Яга ещё долго возилась у печки. Мыла посуду и бормотала себе под нос что-то вечное, Бабиное Ягиное.

Глава 5

Василиса Премудрая

На другой день, рано утром, Баба Яга разбудила мальчика.

– Вот тебе ведёрко. Сбегай на речку за молоком, а в крынку сметаны набери.

Митя взял ведро, положил в него крынку и по росистой траве запрыгал к речке. Светило солнце. С той, несказочной стороны приплывали чёрные грозовые тучи. Но над рекой они таяли и превращались в белые приятные облачка.

Митя наклонился с мостика, набрал сметаны и молока. И тут он заметил на берегу какие-то странные рыжие камни.

Он поднял один и увидел, что это самый настоящий сыр, голландский, а может быть, ярославский.

– Чудеса, да и только! – сказал мальчик. Он сунул сыр под мышку и быстро побежал домой.

Они позавтракали с Бабой Ягой и вышли на тёплое, нагретое солнцем крылечко.

Баба Яга стала рассказывать:

– Вот там, далеко-далеко, гору большую видишь?

– Вижу, бабушка.

– Эта гора заклятая. Сколько людей туда ни ходило, никто домой не пришёл!

– Почему?

– Там Змей Горыныч живёт. А дальше, за горой, озеро есть синее. Около него козы пасутся. Из этого озера пить нельзя. Выпьешь – козлёночком сделаешься!

– Вот весело!

– Тебе-то весело, – согласилась старуха. – А родителям каково? Им сын нужен, а не козлик!..

– Бабушка, – перебил её Митя, – а в волшебное блюдце можно только по вечерам смотреть?

– Почему? Хоть весь день смотри. Коли время есть!

– Давай тогда посмотрим?

– Давай, – сказала Баба Яга. Она достала блюдечко и поставила на середину стола.

Тут пришла Кикимора, и они втроём стали смотреть, что же было дальше.

На этот раз они увидели синий терем Василисы Премудрой. Возле терема крутился писарь Чумичка. Он постоял у крыльца, послушал, что делается внутри, и постучал. Никто не отозвался. Тогда он толкнул дверь и вошёл. Дверь за ним сразу закрылась, и замок щёлкнул. Наверно, он был волшебным. Или английским.

Это была мастерская Василисы. На полках стояли старинные книги, на окнах росли невиданные цветы. На плите в чугунном горшке что-то варилось. Какой-то целебный отвар.

Писарь поднял крышку и понюхал.

– Картошка, – сказал он. Потом добавил: – С грибами.

Большой стол перегораживал мастерскую. На нём лежали разные инструменты и стояли две бутылки с живой и мёртвой водой. На лавке у стены были аккуратно разложены шапки, сумки, сапоги и другие вещи. В уголке стоял кованый сундучок, а рядом блюдо с красными и зелёными яблоками.

Чумичка всё поднимал, трогал и рассматривал. И вещи вели себя спокойно. Но едва он открыл сундучок, как оттуда выскочила увесистая дубинка и стала колотить писаря по бокам.

– Ты что, с ума сошла? – закричал Чумичка. – Караул! Ой-ой! Матушки! Ой-ой! Батюшки! Убивают!

Послышался лёгкий перезвон, и в дом вошла Василиса Премудрая. Платье у неё было расшито сказочными цветами, а на голове был кокошник с хрустальными подвесками.

– Дубинка, на место! – приказала Василиса. Дубинка утихомирилась и убралась в сундук.

– Уж ты извини меня, матушка! – начал оправдываться писарь. – Это я нечаянно сундучок открыл. Я не хотел, а он взял и открылся. И эта колотилка как выскочит!

Василиса усмехнулась:

– Не горюй! Зато мы с тобой большое дело сделали. Дубинку опробовали. Ну-ка, отвечай: как она работает? Хорошо?

– Хорошо, хорошо работает! – Чумичка потёр ушибленные места. – Только чего она своих-то колотит?

– А оттого и колотит, чтобы в чужие дела не лезли! Твоё счастье, что ты ещё яблока старильного не отведал. Ушёл бы отсюда дедушкой.

Василиса взяла с лавки кошелёк-самотряс и вытряхнула несколько медных пятаков.

– Вот, приложи к синякам. Сразу легче станет.

Писарь попробовал пятаки на зуб, подержал их немного у синяков и незаметно сунул в карман.

– С чем пожаловал? – спросила Василиса Премудрая.

– А вот с чем, – отвечал Чумичка. – Скажи мне, матушка, кто у нас в царстве самый сильный человек?

– Пожалуй, Кощей Бессмертный. Он самый сильный. А что?

– Да так, ничего. А где он сейчас находится?

– А вот этого я не скажу. Много знать будешь – скоро состаришься!

– И не надо! И не надо! Мне это знать ни к чему, – согласился Чумичка. – Я просто так интересуюсь. Из любопытства.

– Ой хитришь ты, писарь! – сказала Василиса. – А Кощей – это тайна государственная. И знать про него не всем положено.

Она взяла со стола бронзовый колокольчик и позвонила. Вошёл её помощник – невысокий и большеголовый дядюшка Домовой.

– Вот, дядюшка, займи гостя, – сказала ему Василиса. – Напои его чаем. А меня дела ждут.

– А что? И напою. У меня как раз чай скипевши, – отвечал Домовой.

Они с Чумичкой перешли в горницу. Домовой занялся чашками и блюдцами, а писарь сел на лавку у печки и стал выспрашивать дядюшку.