Читаем без скачивания Солнце в луне - Антон Алексеевич Воробьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мои руки мелко дрожали, и унять эту дрожь все никак не удавалось.
«Есть вещи важнее жизни, Дхавал», – вспомнились слова отца. Он так давно их говорил. Так давно…
Наверное, я один из самых старых людей на Земле. Когда мы первый раз испытывали «Ганг», мне было 92 года. На тот момент мне нечего было терять, и я вызвался добровольцем. Помню огромную усталость от жизни, которая давила тогда мне на плечи. С тех пор прошло более ста лет. Казалось бы, за это время жизнь должна была просто осточертеть. Но я наслаждался каждой минутой. Я занимался любимым делом, вокруг меня были близкие люди, которых – я был уверен – никогда не потеряю. «Вещи важнее жизни»… Да, они есть.
С реки подул ветер, обволакивая нас дымом: покойника уже положили на дровяную поленницу и подожгли. Обрывки мантр носились во влажном воздухе вместе с хлопьями пепла. Говорят, тот, кто умрет на гхате в Варанаси, никогда больше не родится вновь. Должно быть, поэтому Амар сидел здесь день и ночь вот уже десять лет.
– Отдай эти инструменты Босенкову, – сказал я, протягивая старику линзы. – Меня наверняка будут искать – расскажи им, что произошло. И, – горло сжалось, но я продолжил, – моя дочь, Сома, наверное, придет сюда. Передай ей, что я её люблю.
Амар сложил ладони и поклонился. Он смотрел на меня с таким сожалением, что я просто не мог злиться на него. Затем старик сказал:
– Прости, мой друг, но ты пока не готов, – и провел большим пальцем по моему лбу.
В следующее мгновение я утратил контроль над нарушителем.
Вероятно, так себя чувствовал наш кот Ситар, когда я управлял его телом. Я видел и слышал всё, что происходило вокруг, ощущал движения своих рук и ног, но как-то отстраненно, словно зритель на представлении. По идее, я должен был испугаться до чертиков, но на деле настроение было полностью подчинено чужому сознанию. Я чувствовал глубокое спокойствие и уверенность в себе.
– Кто ты? – обратился ко мне Амар.
– Старший брат, – ответили мои губы.
– Зачем ты вселялся в этих людей? Что хотел сделать?
– Подсказать кое-что.
– Что именно? – уточнил старик.
– Какой закон принять, какую норму ввести, какой обычай запретить… Много всего, – лаконично подытожил нарушитель.
– С какой целью? Объясни подробней, – не отставал Амар.
– Вы далеко продвинулись за последнюю сотню лет, – с уважением поклонилась моя голова. – «Ганг» подстегнул развитие науки. Лучшие умы человечества теперь не уходят безвозвратно, остаются, чтобы работать на общее благо. Но эта система также затронула коренные устои вашей цивилизации. Привела ко многим перекосам и стимулировала неправильное поведение. Я помогаю вам устранять эти недостатки.
– Например? – поднял седую бровь старик.
– Вы должны помнить, как примерно пятьдесят лет назад во всех странах был всплеск самоубийств. Люди, достигшие пожилого возраста, не хотели продолжать жить в стареющих телах и жаждали побыстрее переродиться. Пришлось вносить суровые запреты в законодательство и проводить осуждающую кампанию в СМИ.
– То есть, ты диктуешь нам свои законы? – с суровым видом вопросил Амар.
– Я подсказываю идеи, – коротко ответил нарушитель. – Все остальное вы делаете сами.
– Допустим, – хмыкнул бывший преподаватель психологии. – Но зачем это тебе?
– Довольно скоро люди достигнут звезд, – заявил хакер. – Сейчас в одном из городов России ученые стоят на пороге открытия, которое сделает возможным «прыжки» в пространстве. Это приведет вас к контакту с другими расами. Я хочу, чтобы, когда это случится, люди были достойны войти в сообщество цивилизаций. А не напоминали стаю бабуинов, случайно забредших на заседание парламента.
Амар помедлил, внимательно рассматривая мое лицо. Затем сказал:
– Мой друг хотел остановить тебя ценой своей жизни. Не знаю, правду ты мне рассказал или нет, но, думаю, даже если ты соврал – избавление от одного нарушителя не стоит жизни Дхавала. Поэтому я позволю тебе уйти.
Старик протянул мне инструменты «Ганга», мои ладони сложились и с поклоном приняли линзы.
– Благодарю, господин Кхан, – произнесли мои губы.
Через несколько секунд хакер исчез из моей головы.
Словно ныряльщик, поднявшийся на поверхность из глубины, я вдохнул воздух полной грудью. Гарь с набережной показалась мне в тот момент слаще аромата цветочного сада. Только теперь, избавившись от чужого сознания, я понял, под каким колоссальным давлением находился. В голове воцарилась ясность и легкость, мысли сновали быстрыми птахами, сплетая разрозненные события в общий гобелен.
– Я отпустил его, – с виноватым видом сообщил Амар.
– Знаю, – кивнул я. – Но его все равно надо выследить. Присмотри за моим телом.
Я прислонился к стене, закрыл глаза и погрузился в «Ганг».
Здесь повсюду был свет. Он истекал из почвы и камней, струился из ветвей и листьев, брызгал яркими каплями из цветов, лился с высокого неба. В потоках света, в ручьях и деревьях, в цветастых птицах и фантастических животных мерцали искры – сознания людей, ожидающих нового воплощения.
Когда мы начинали работать над «Гангом», в основе наших экспериментов лежала простая идея: сознание может существовать внутри другого, большего сознания. Всё, что нам необходимо было сделать – создать поле, идентичное тому, которое излучает человеческий мозг. Мы взяли за образец сознание спящего – таким полем было проще всего управлять.
И у нас получилось. Нам удалось перенести разум в систему, а оттуда – в другое тело.
Сейчас поле «Ганга» охватывало всю планету. Над его поддержанием работали сотни спутников, тысячи координационных центров и миллионы излучателей. В любой точке мира был «Ганг». Громадное сознание, которое мы создали, дремало уже более ста лет. И видело сны.
С этим феноменом мы столкнулись ещё на ранних стадиях внедрения системы. «Ганг» впитывал мысли людей, которых нес в своих водах к новой жизни. И ему снились долины и горы, моря и пустыни, города и деревни, животные и люди. А ещё – супергерои, зомби, покемоны, боги, демоны, летающие острова и прочие грифоны, – то, чем был наполнен разум жителей различных стран. Администраторы системы обнаружили, что работают внутри чужого сна. И что с содержанием этого сна следует считаться. Потому что для тех, кто был внутри «Ганга», сновидения огромного сознания становились реальностью.
Я расправил серые крылья, оттолкнулся желтыми
