Читаем без скачивания Спартаковская война: восставшие рабы против римских легионов - Владимир Горончаровский

Город Капуя, где находилась школа Лентула Батиата, был расположен в области Кампания, отличавшейся прекрасным здоровым климатом, и, судя по всему, именно там, впервые на земле Италии, появился обычай устраивать бои между обреченными на смерть пленниками или рабами. В сообщении Тита Ливия о решительной победе, которую римляне одержали над самнитами в 308 г. до н. э., отмечается, что они ограничились использованием трофейного вражеского оружия для украшения своего Форума, тогда как их союзники-кампанцы «обрядили в эти доспехи гладиаторов, дававших представления на пиршествах, и прозвали их „самнитами“» (Liv. IX. 40. 17). Некоторое представление о том, как выглядели появившиеся со временем специальные заведения для подготовки гладиаторов можно составить на основании данных, полученных при раскопках самой ранней из известных построек подобного рода, открытой в Помпеях. Существовавшая там старая гладиаторская школа была разрушена землетрясением 62 г. н. э., и под нее наскоро переоборудовали расположенный близ местного театра четырехсторонний портик дорического ордера, первоначально предназначавшийся для прогулок зрителей в антрактах между представлениями (рис. 7). Проход в театр заложили, а к колоннаде пристроили двухэтажное здание с большим прямоугольным двором размером 55-?44 м, где проходили тренировки новобранцев. На первом этаже находилось более 70 низких тесных каморок площадью около 4 кв. м, в каждой из которых на время сна размещалось не более двух человек. Здесь же имелся карцер с зарешеченными окнами и настолько низкими потолками, что выпрямиться в полный рост там было невозможно. Школа Лентула Батиата, судя по тому, что в ее стенах обитало как минимум двести гладиаторов, превышала помпейскую по размерам раза в полтора.

В любой гладиаторской школе были столовая и большая кухня, где готовилась обильная и сытная и ища, главным образом из бобов и ячменной муки, считавшихся самыми полезными для физического развития тела. Ячмень считался идеальным средством для наращивания мускульной силы, поэтому в меню гладиаторских школ блюда из него традиционно занимали первые места. Именно этому обстоятельству гладиаторы были обязаны насмешливым прозвищем hordearii — питающиеся ячменем. Действительно, необыкновенно высокий уровень содержания стронция в костях гладиаторов из погребений, недавно найденных близ Эфеса, указывает на то, что они придерживались практически полностью вегетарианской диеты, приводившей, правда, к широкому распространению кариеса зубов. Известно также, что стронций гораздо лучше, чем кальций, способствует заживлению костной ткани, при этом прочность костей повышается. Это означает, что у гладиаторов были очень крепкие кости, способные вынести мощные удары на арене. Помимо прочего, растительная пища обеспечивала формирование плотной прослойки подкожного жира, служившего дополнительной защитой в случае проникающего ранения.

Имеющиеся данные о гладиаторских школах в Риме позволяют утверждать, что несколько помещений выделялось под оружейный склад, кузницу и морг ( сполиарий). В состав многочисленного обслуживающего персонала обязательно входили преподаватели, оружейники, надзиратели, врачи и массажисты. Поддержанию здоровья и лечению ран гладиаторов уделялось особое внимание, так как их владельцы были заинтересованы в том, чтобы они выступали на арене не один раз и наиболее эффектно. Ведь больные и изможденные бойцы никогда бы не смогли привлечь внимание публики. Но чтобы в полной мере овладеть наукой убивать, нужно было пройти достаточно изощренную систему подготовки.

Шансы Спартака добиться успеха в новом для него деле изначально были достаточно высоки, ведь первичный курс обучения в школе мало чем отличался от тех упражнений, которые в армии заставляли выполнять молодых легионеров (рис. 8). Им выдавали сплетенные из прутьев закругленные щиты и палки или деревянные мечи двойного по отношению к боевому оружию веса, чтобы, получив настоящее, более легкое, они сражались быстрее. Затем начиналась отработка на деревянных чучелах высотой в человеческий рост приемов владения мечом. После приобретения первых необходимых навыков их совершенствованием занимался более опытный боец. На показательных поединках тщательно анализировались ошибки и промахи учеников (рис. 9). Несколько удачно проведенных сражений давали им право перейти в категорию «ветеранов». При жизни это повышало их рыночную стоимость, которая определялась подробными записями по каждому бойцу.

Эти способные «завести толпу» люди, демонстрируя на играх свои храбрость и ловкость, повсюду вызывали всеобщий интерес и восхищение. Плиний Младший называл гладиаторские игры зрелищем, способным разжечь мужество и «подвигнуть на прекрасные подвиги, на презрение ран и смерти, ибо ведь и в сердцах рабов и преступников бывает любовь к славе и стремление к победе» (Plin. Sec. Pan. 33). Юноши из знатных семейств учились у гладиаторов фехтованию, порой женщины из высшего общества, подвергая себя опасности насмешек, влюблялись в них, увлеченные силой и славой, даже если те не блистали особой красотой. Судя по надписям из Помпей, обитатели гладиаторских казарм пользовались не меньшей популярностью, чем современные спортсмены, киноартисты или музыканты: все знали их имена и подробности поединков на арене. И все-таки, восхищаясь гладиаторами, их ремесло презирали. Это бросавшееся в глаза противоречие подчеркивал раннехристианский писатель Тертуллиан (ок. 155–240 н. э.), когда писал: «Устроители и распорядители игр наказывают бесчестием и лишением прав тех самых… гладиаторов, которым зрители отдают свои симпатии, а зрительницы, сверх того, и тело, рискуя погубить свое доброе имя и репутацию: им закрыт доступ… в сенаторское и всадническое сословие, к каким-либо почетным должностям и наградам. Какое извращение! Они любят тех, которых наказывают; презирают тех, кого одобряют; хвалят исполнение, а исполнителя позорят» (Tertul. De spect. 22).

Хотя гладиаторские бои можно было проводить просто на городской площади или на любом ровном месте, в той же Кампании появились и первые специальные архитектурные сооружения для подобных выступлений, названные амфитеатрами. Инженерные решения, казавшиеся наиболее приемлемыми для них, впервые были опробованы во второй половине I в. до н. э. Новым конструктивным подходом стало применение арочных перекрытий с опорой на радиальные линии стен, расходившихся от центральной площадки. В данном случае главной задачей было обеспечить наибольшему числу зрителей возможность увидеть происходящее на арене. Это обстоятельство обусловило, в конечном счете, выбор эллиптической формы здания, которая, помимо всего прочего, допускала большую маневренность участников зрелищ. Остатки самых ранних построек, относящихся к прототипам амфитеатров, были открыты в Теане, Капуе, Литерне и Кумах. К сожалению, древнейший амфитеатр в Капуе, на арене которого выступал Спартак, впоследствии был заменен более значительным по размерам сооружением, возведенным при императоре Октавиане Августе (27 до н. э.-14 н. э.) для размещенных в этом городе ветеранов Юлия Цезаря (рис. 10). Непосредственно от времени Спартака до нас дошел только достаточно хорошо изученный амфитеатр в Помпеях (ок. 70 до н. э.), наглядно демонстрирующий, что к тому времени данная архитектурная форма почти окончательно сформировалась (рис. 11). Его конструкция в форме эллипса (136?-104)м довольно оригинальна: 35 рядов зрительских мест вместимостью 20 тысяч человек наполовину углублены в землю (рис. 12). Это позволило уменьшить высоту внешней стены, снизив тем самым расходы на ее возведение. Вынутый грунт использовали для предназначенного под возведение трибун земляного вала. С внешней стороны он был облицован массивной кладкой с мощными контрфорсами, на которых покоилась крытая галерея, открывавшая доступ к верхним рядам. Снизу сюда вели шесть пристроенных снаружи лестниц, опиравшихся на арочные конструкции. Чтобы избежать толкотни и давки в толпе зрителей, был предусмотрен также внутренний коридор, который не был сквозным: по центру большой оси его с обеих сторон перегородили глухой стеной. Таким образом, толпа разбивалась на два потока и расходилась по рядам первого и второго ярусов, куда из коридора вели лестницы. Первый ярус предназначался для представителей городских властей и знати, а также прочих официальных лиц. Находившиеся здесь широкие ступени, видимо, заставлялись переносными деревянными скамьями. Великолепно сохранившийся высокий парапет отделял их от зрительских мест на втором ярусе, куда всех желающих пускали за деньги. На третий, бесплатный, ярус, где всегда толпился народ, можно было либо подняться со второго яруса по лестницам, делящим внутреннее пространство амфитеатра на отдельные секторы-клинья, либо, что было гораздо удобнее, спуститься на него с верхней террасы.