Читаем без скачивания Белый шаман (СИ) - Галина Емельянова

Взяла из стенки самую большую вазу и пошла в ванную. Посмотрела в зеркало, ну, хоть румянец на щеках, при всех минусах внешности, в данную минуту он ее молодил. Наверное, надо было просто положить цветы на столик, но женщине нужно было время, чтобы успокоиться.

Наконец, села рядом с гостем.

— Как вы узнали мой адрес?

— Я Вам звонил вчера, но вы не отвечали. А адрес в телефонном справочнике узнал.

— А когда я вам номер телефона давала? — спросила женщина встревожено.

— Да не мне, а Аяне, это автор проекта «Север — тоже Россия».

Дина почти успокоилась, и наконец-то посмела внимательно рассмотреть Глеба.

Светлые, волосы, а глаза карие, в уголках мелкие морщинки, или улыбается часто, или от солнца и ветра.

В бороде уже седые подпалины, на самых кончиках. Руки загорелые, широкие пальцы, рабочие такие руки.

Пауза затянулась. Собеседник, в свою очередь, рассматривал Дину. Та, от смущения, снова поспешила сбежать, теперь на кухню. Глеб прошел за ней, помог принести чашки и вазочку с конфетами.

Выпили по кружке чая, в полном молчании. Мужчина поблагодарил, и достав платок, вытер тщательно губы.

— Надо лететь, — как о чем-то решенном, спокойно сказал нежданный гость.

— Нет, не смешите, где я и где Север.

— Надо. У вас наверняка отпуск, путевка он клюзив, как сейчас модно говорить. Я, честно признаться, знаком и с Аян, и с ее братом. Еду к ним за псом.

— Что в М. нет собаки, которую вы хотите.

— Нет, это особый пес. Помесь лайки и полярного волка. Я его несколько лет ждал. Вам сборы до вечера, в двадцать два самолет. Заеду за вами.

Он встал, неуклюже потоптавшись, пошел к выходу.

У Лильки телефон не отвечал, советоваться было не с кем. Написав подруге смс, Дина стала собирать вещи. До вечера, пока Глеб не заехал, она раз двадцать меняла решение о поездке. Тот приехал за три часа до вылета. Бесцеремонно открыл сумку, собранную попутчицей, и стал выкидывать — красивые кофточки, джинсы со стразами. А вместо этого, он посоветовал положить свитер, куртку с капюшоном, запасные кроссовки, а еще лучше кожаные ботинки.

Дина подчинилась его деловому тону. Все в Глебе так было организованно, действия продуманы, что впервые за много лет, она позволила себе роскошь — подчинится мужчине.

— Ну, вот как — то так. — Сказал мужчина, застегивая сумку. — Деньги, мне отдайте, у меня сохраннее будут. Все, посидим на дорожку.

Дина слышала много историй, когда именно бодрствование в пути, спасало многим жизнь. Но не могла с собой ничего поделать, как только попадала в качку, сразу засыпала, словно в колыбели матери.

— Наш самолет совершил посадку в аэропорту города М.

В зале аэровокзала их ждал юноша почти мальчик. Тот самый брат Аян. Мужчины обнялись.

— Придется подождать, Глеб, китайцы прилетают через два часа.

Прошли в буфет, и пили горячий, очень вкусный чай. Его подавали в маленьких чайничках. Чай пах лугом, лесом и кажется сказкой.

Китайцев было трое. Все в одинаковых, спортивных костюмах. Одного роста и все на одно лицо. Глеб говорил немного по-китайски, перевел, что приезжим нравится этнический туризм.

Оказалось дальше надо лететь на вертолете.

Полет был похож на кошмар. Дину укачивало до тошноты, винты шумели, дым проникал в салон машины, щипало глаза и горло. Внизу горела тайга.

— Там, куда мы летим, пожара нет, — успокоил эвенк.

Китайцы были невозмутимы. Приземлились уже ночью. Праздником руководил старейшина, он внес данные новоприбывших в списки. На путевки даже и не посмотрел.

Дина высказала свои опасения Глебу, что «все включено», видимо, не сбудется.

— Не бойтесь, вас внесли в список, значит, поставили на довольствие. Встретят, дадут согреться у огня, накормят досыта и отпустят с миром, ничего не требуя в награду. Таков обычай тайги.

Дину поместили в просторной палатке. Соседками оказались две дамы неопределенного возраста из Питера, ученые — лингвисты. Вера и Надя, так представились женщины. Они, охая и ахая, обнимали Глеба. Одна даже прослезилась.

Дине хотелось одного — лечь, дать отдых спине, а еще, после полета в дыму пожара, ныли виски.

Но когда сон уже смежил ей веки, девушку потревожила, извинившись, раз десять, толи Вера, толи Надя. Обе, словно сестры-близнецы — в очках, рыхловатые и грудастые.

Дина с ужасом подумала, вот еще лет пять, и они с Лилькой будут такими. Одинокие, никому не нужные. Правда, подруга, сухая, как щепка. А вот Дина стройностью похвастаться не могла. Притом, что роста она была невысокого, каблуки не любила, предпочитала брюки платьям.

Настроение было ужасное.

— Праздник начинается, — восторженно блестя линзам очков, пропела одна из соседок.

Дина нехотя поднялась, и вышла из палатки. Глеб ждал уже у костра. Старейшина начал говорить, Глеб переводил его речь.

«Чтобы предстать на празднике после дальней трудной дороги с чистой душой, без злых помыслов, необходимо совершить обряд Улгани (очищение).» Зазвучал бубен, хомуз и редкое гортанное пение, над рекой словно мантра, раздалось эвенкийское заклятье: «Костер сжигает все дурное, дым очищает наши души. И жизни нить — полоска ткани соединится с жизнью древа. А значит наша жизнь в руках божества Энэкэн Буга (бабушка огонь)».

После очищения дымом костра, всем раздали пресные лепешки, отломив кусочек, надо было покормить духа очага Имты. Дина бросила хлеб в огонь. Ворота на праздник Бакалдын были открыты.

В лагере шел ужин. Оказалось, что многие уже приехали. Поставили чумы прямо на берегу. На чистых накрытых белой материей столах стояли пластиковые бутылки, как оказалось, с кумысом. Водка на таких праздниках, и вообще, любой алкоголь под запретом.

Молодые эвенки подавали на стол блюда национальной кухни. Длинный общий стол. Веселый гомон многочисленных участников, все это напомнило студенческую пору — сбор картошки, быстрые романы. На душе стало светло и радостно, головная боль прошла.

И от благодарности всем этим людям, Дине захотелось не быть пассивным зрителем. Она схватила кружки, и пошла на берег мыть посуду. Глеб вызвался ей помочь.

Они спустились к реке, помыли посуду в полном молчании, никакой неловкости. Словно старые добрые друзья. Когда они вернулись, за столом пели.

— Погуляем по берегу? — предложив Глеб.

— Ой, давай, хочу лунную дорожку увидеть, и золотую рыбку поймать.

— Рыбалку любишь? Организуем.

Дина засмеялась.

— Красивый у тебя смех, заразительный, — и мужчина тоже рассмеялся.

Они шли вдоль реки, и он рассказывал о своей жизни.

Вся жизнь — дорога. Любови короткие, как лето в тундре, а одиночество длинное, как полярная ночь. Пытался жить, как все: женщина, теплая, нежная, дом, в который хотелось возвращаться. Маленькие ручки и ножки дочери. Он как-то привез ей унты, и не угадал с размером, так за лето, дочь выросла. А потом — это жестокое время: время очередей, безденежья. Геология умерла, пришлось идти в сторожа и кочегары. Огонь, которым он умело, управлял в кочегарке, забрал у него самых родных и любимых. Пьяный сосед вышел на балкон покурить и бросил окурок на их лоджию. Потом уже следователи расскажут, что дочь уползет и спрячется под кровать, а жена будет ее искать до последнего мгновения. Он знал, кого выбирал в жены — самую верную Он потерял и жену, и дочь. Глеб рассказывал негромко, спокойно текла его речь. Потом искал смерти, спускался с ребятами по самым бурным рекам, и словно в насмешку не погиб, а напротив, даже, каким-то чудом спас мальчишек, вчерашних школьников.