Читаем без скачивания Варенье наизнанку и максимум козы! - Сергей Анатольевич Смирнов

Мы с Артурчиком и Санькой переглянулись и лбы наморщили.

– Ну, вы чего?! – изумился Славка. – Вы ж ее видели! Ната Пак.

– Ната Пак? – как-то запредельно недоверчиво повторила Санька.

– Ну, кореянка! – еще больше изумился Славка. – Не совсем кореянка, у нее только отец – кореец. Вы чего? Вся в черном всегда. У нее заколка в волосах такая… крутая. Длинная, на кинжал похожа… Красная кисточка на ней висит. Качается… Ну, в смысле кисточка качается.

И тут вправду разом всплыла в моей памяти эта новая девчонка. В черном и строгом брючном костюмчике. И с красной кисточкой на синей тесемке. Даже вспомнил, что тесемка заплетена косичкой, а свисает, да, с конца длинной заколки в волосах, собранных так, что пучок торчит тоже кисточкой, но только – вверх. И высокая такая девочка с азиатскими чертами, эта Ната Пак! В первый же день после майских праздников я заметил ее в коридоре гимназии и проводил взглядом… Почему же сейчас не сразу вспомнилась? И я списал свою странную амнезию на то, что вообще ни на каких девчонок других не западаю после того, как в прошлом году увидел генерала Траву сначала в коротких шортиках и футболочке в тот холодный августовский вечер, а потом – ее же, но уже в полном, так сказать, боевом образе и в межгалактической генеральской форме.

– Туря! Че ты глазами хлопаешь, как будто тоже ничего не помнишь?! – уже и возмущаться стал Славка. – Ты же сам еще тогда сказал, что прямо как из дорамы вышла… «Няшная такая, миленькая ведьмочка».

– Я?! – пришибленно выдохнул Артурчик и судорожно вздохнул, как всхипнул. – Да я даже таких слов не знаю и не употребляю. «Няшная»?! Тебе приснилось!

Артурчик так же судорожно и опасливо кинул взгляд на мою сестренку. А я с нее взор не спускал, слушая эти новости про разворачивавшуюся катастрофу. Между тем, Санька выглядела такой невозмутимой, холодной и каменной, что даже статуя Будды ей позавидовала бы…

Славка потерянно заморгал, и Артурчик понял, что переборщил:

– Не, ну, помню я ее, конечно. Но вообще она какая-то незаметная.

– Она «незаметная»?! – обалдел Славка и… и сорвался: – Она – ослепительная!

– Как?! Как ты ее назвал?! – вдруг, словно громом небесным, ударила моя сестренка.

Мы, пацаны, аж вздрогнули и замерли, всего пары шагов не дойдя до скамейки.

– Что?! – совсем растерялся Славка. – Ната. Ната Пак.

Санька вперилась в Славку с таким хищным прищуром, что у меня холодок по спине пробежал. Я свою сестру такой, честное слово, никогда не видел. И Славку тоже таким никогда не видел. Похоже, что вправду небо падало на землю!

– Я спрашиваю – «какой». Какой… Ты… Ее… Назвал? – проговорила моя сестренка едва слышным, но пронизывающим до костей шепотом.

Славка, как утопающий тянет руку, обратил на меня умоляющий взор, но я уже был готов разрядить ситуацию. Такой мне моя сестренка уже совсем не нравилась.

– Санька, кончай давить! Что не так-то? Ну, комплимент человек сделал заочно. И что такого? Так скоро уже неинтересно будет, как ты в Черного превратилась и телепортировалась, чтобы ему помочь…

Я было ляпнул: «Ревнуешь, что ли?» – но осекся. Такого и быть не могло, чтобы Санька Черного ревновала. Нашей дружбе было уже сто лет, и ничего такого никогда! А вот Артурчик – тот был как раз хронически влюбленный в Саньку рыцарь, хоть и друг по совместительству. И как раз старая дружба помогала ему обуздывать сердце и все такое… Во всяком случае так он мне говорил по секрету.

– Ну и пожалуйста! – хмыкнула сестренка и надулась. – Подумаешь!

Погода явно начинала портиться. Вся погода. Потянуло неприятным холодным ветерком. Причем с юга. Такой ветерок я невзлюбил еще в сентябре прошлого года, когда попутно с ним стекались с юга через город к Загривкам лоси, пингвины и крокодилы. Я поднял голову: в небесах начинала густеть серая вата.

– Ну, але! Победили и сами расплевались! Курам на смех! – вставил мудрое замечание спокойным армянским голосом Артурчик. – Садимся и выдыхаем.

Перед тем как последней сесть на скамейку и выдохнуть, Санька и Турю кольнула:

– Таких комплиментов ты тоже не знаешь и не употребляешь, да?

– Каких-каких? – прикинулся дурачком Туря.

А я схватил сестренку за руку и усадил ее насильно.

– Короче, ты втрескался в эту корейскую кумихо в черном и с кинжалом в голове… – обратившись к Славке, нарочито жестко зашел Артурчик, чтобы выяснить, насколько безнадежно втрескался друг.

Вот если он сейчас влепит с маху Туре – то уж точно безнадежно!

Славка не влепил другу и спокойно рассказал, тихо так:

– Не, ну, я сначала вообще не это… не того… На нее все, конечно, глазеть стали. Необычная она – точно… Ну, хорошо – да, ослепительная в чем-то… стильная. Но умеет и незаметной быть. Что такого? Корейцы же все так умеют, верно? И так странно в самом конце учебного года появилась. Сказала, что родители ее здесь в долгосрочной командировке на строительстве технограда. Ну, да… вроде как глаз привлекает… Но чтобы втрескаться!.. Ну или я вообще не знаю, что значит втрескаться.

И замолк.

– …Ладно, извини, Слав, – вдруг преобразилась моя сестренка и стала на себя обычную веселую похожа. – Считай, у меня этот, как его… посттравматический синдром был… Короче, давай ближе к делу. Она тебе типа понравилась. Но тут на нее положил глаз дылда. Как его?

– Магистр, – напомнил Славка и продолжил… продолжил пободрее, но, опять-таки не по прямой, а с объездом: – Она сама попросилась на последнюю парту. Короче, прямо за мной села… Первые дни вроде как ничего такого. А вот как раз позавчера и началось, когда Хворост заболел…

Вот еще один феномен: всю школу Славка просидел за одной партой с Толиком Хворостиным, друг у друга они списывали, в морской бой и все такое на уроках играли, но никогда близко не дружили. Толик Хворостин был плоть от плоти платоновским… Не знаю, может, так в каком-нибудь парном фигурном катании или на сцене в театре люди могут быть постоянными партнерами с идеальной совместимостью, но при этом за пределами дела никаких близких личных отношений не иметь.

Дальше происходило вот что. Сидит, значит, Славка один за партой на химии и вдруг чувствует, что его по плечу сзади похлопывают. Он поворачивается и… и встречается глазами с Натой Пак… И обомлевает! Потому что только в этот момент осознает, что у кореянки, пусть и полукровки, совершенно синие глаза! Если бы у Славки был дурной вкус, он бы сказал: «Я утонул в этих синих глазах». Но он так не сказал,