Читаем без скачивания МЕССИЯ-42 - Лидия Смирнова

Петляли мы по округе часа два, почти сразу свернув с главной дороги на узкую боковую тропку. Оторвались мы с трудом. Кругом был лес, и мы, с трудом продравшись между густо растущими хвойными гигантами, внезапно выскочили на весьма широкую дорогу, на которой могла уместиться и телега. С наслаждением свалившись со спотыкающегося скакуна, я со страхом ощупала свои ноги и то, к чему они примыкают. Задница оказалась стертой в кровь, и мысленно я высекла себя за глупое пренебрежение лошадиным тренажером, входившим в обязательную программу подготовки. Пытаясь собрать разъезжающиеся ноги, я полезла в рюкзак с намерением намазать стертую попу чудосредством, захваченным из дома, но сделать это мне не дали. Яшка коршуном налетел на меня и устроил допрос с пристрастием.

— А ну-ка давай показывай. — Пришлось достать из-за пазухи.

— Ладно, держи, она мне всю кожу стерла.

Вещь, из-за которой разгорелся весь сыр-бор, представляла собой отшлифованный булыжник, перевитый вкраплениями золотистого металла. Эта паутинка постоянно меняла размер, и поэтому казалось, что по камню ползает какое-то длинное многосуставчатое насекомое. Выглядело очень красиво.

— Что это? — выдохнул с восхищением брат, рассматривая мою добычу.

— Если бы ты перед отъездом удосужился заглянуть в книгу по истории Триша, то понял бы, — сказала я, глядя на него с превосходством. Мне иногда нравится поддразнивать его, давая понять, что я начитаннее, чем он. На самом деле это неправда, но забавно смотреть, как он начинает оправдываться, хотя иногда это бывает опасно — можно схлопотать по башке. — Это Невидящее Око, местный артефакт, единственная вещь, оставшаяся от той эпохи и попавшая мне на глаза. Кроме, конечно, дворца наместника. А эта штука стояла в храме. И таблички «руками не трогать» там прибито не было. Кстати, ты обратил внимание, что нам пока попадаются только люди? И это в мире, славящемся своим разнообразием!

— Ммм… — промычал он с глубокомысленным видом, рассматривая мой трофей. — Дочь Верховного жреца не совсем человек. — Я от удивления открыла рот. — Слишком уж раскосые у нее глаза, да и зрачки какие-то странные, что-то в них словно мерцает…

— Ну ты даешь! Где же она тебе подвернулась?

— Как где, в его доме, конечно! Такой пестренький домик, этажа на три, чуть левее того дворца, украсть который тебе не удалось.

— Чего ты туда полез? — спросила я, с трудом удерживаясь, чтобы не огрызнуться.

— За информацией. Не одна же ты у нас делом занимаешься.

— Ну и… — подбодрила я брата.

— Ну и ничего! Все рукописи свежие, на стенах цветочки намалеваны, даже в молельне ни одной человеческой статуи нет, все осьминоги какие-то да жабы с выпученными глазами. А бог солнца — в виде диска. Фантазии у людей — ноль.

— Не отвлекайся, — сказала я, направляя его в нужное русло.

— В молельне были какие-то книги, но рассмотреть их поближе я не успел. Вошла она. — Мне показалось, что в его голосе звучали нотки восхищения. — Не знаю, что она подумала, но ты бы видела, какие искры у нее из глаз посыпались! А какая у нее грудь! — Тут братец закатил глаза и сладострастно зачмокал.

— С чего ты решил, что она его дочь? — прервала я его сладостные воспоминания.

— Она сама так и сказала. Убери, говорит, свои грязные руки, скотина, от дочери жреца Ирелии, пока гнев солнцеподобного не испепелил тебя. — Ага, судя по всему, лицезрением бюста братец не ограничился.

— Какое деликатное воспитание, я бы на ее месте гнева ждать не стала, а лично оторвала бы тебе не только руки, но и дурную голову как абсолютно ненужную тебе часть тела.

— Спасибо за сочувствие, дорогая. А кто просил тебя хватать чужие вещи без спроса? Ты умудрилась настроить против нас светскую власть, и теперь в глазах закона мы просто воры. А ты знаешь, что здесь делают с ворами? Их варят в кипятке… по частям! — Он меня достал.

— А что здесь делают с настырными ухажерами?

Не знаю, чем бы закончилась наша перепалка, но тут Яшка заорал диким голосом и отбросил в сторону артефакт, которым размахивал у меня перед носом. Перчатка на руке дымилась, а само Око сияло ярко-белым цветом. Тут из леса выкатился оборванный человек и рухнул прямо мне под ноги. Следом за ним выскочили два огромных пса с злыми мордами, а за ними их хозяева, закованные в броню, с копьями наперевес. Наше раздражение нашло выход. Братец от возбуждения издал боевой клич Зенолейнов, напоминающий вой самца павиана во время брачных игр, и саданул кулаком по морде ближайшего коня. Тот встал на дыбы и скинул всадника. Я же без долгих раздумий воткнула меч в зубастую пасть пса, норовившего вцепиться в скорчившегося у моих ног парня, и, крутанувшись юлой, увернулась от нацеленного на меня копья. Не подумайте, что мы такие уж драчуны, просто денек выдался тяжелый, а дать себя зарезать или загрызть мы не могли. Ну просто из принципа! Над нами стала бы потешаться вся база, а папенька… Ну нет, об этом лучше даже и не думать.

Тело действовало само, вспоминая намертво вбитые уроки военного дела. Яша тоже времени зря не терял, и через несколько минут мы имели на руках два собачьих трупа и один человечий. Дядька, свалившись с лошади, треснулся головой о торчавшую из земли корягу. Второй всадник поспешно развернул коня и удрал обратно в лес. Для полного счастья нам только не хватало мокрого дела. К воровству припишут еще убийство и уничтожение редкого вида животных. Нет, скорее всего, дадут медаль, решила я, рассмотрев милого песика поближе.

У зверюги во рту ничего, кроме зубов, не оказалось, не было даже языка, а в широко раскрытых глазах застыла обжигающая ненависть. Такое создание не могло появиться в результате естественного отбора. Чувствовалась чья-то ужасно черная и ужасно вредная рука.

— …!!!! — Когда Яшка матерится, уши сворачиваются даже у опытных гоблинов. Подскочив к нему, я увидела, что он стащил шлем с незадачливого покойника, и от увиденного меня затошнило. Парень был мертв уже давно, так что неудачное падение ничего не меняло в его судьбе. Из голого черепа торчали пучки волос, а от лица остались ошметки полусгнившей плоти. Пустые глазницы внезапно сверкнули огнем, и братец, размахнувшись, поспешил отрубить голову у пытавшегося подняться трупа. Отбежав в сторонку, я с натугой избавилась от не до конца переваренной рыбины и, отстегнув с пояса фляжку, попыталась избавиться от мерзкого вкуса во рту, сделав хороший глоток абсента, так кстати захваченного с собой. Полынная водка вернула мне трезвость мышления и тут мне в голову пришла мысль, поразившая своей простотой: а ведь мы опять вляпались во что-то по-настоящему серьезное.

ГЛАВА 2

База. Два дня назад. Местонахождение — в двух парсеках от Сириуса

По комнате широкими шагами взад-вперед ходил высокий худой человек, вытирая полотенцем мокрые волосы. Облегающая темно-синяя майка вырисовывала рельефные мускулы тренированного тела, а плавность движений выдавала опасного бойца. У стены, следя за ним глазами, стояли навытяжку двое, парень и девушка, со свежими нашивками выпускников Академии на рукавах. В комнате пахло табаком и мятой. Большой черный стол, заваленный всевозможными бумагами и картами, загораживал собою единственный в комнате чахлый цветок. На одной стене висела неплохая коллекция холодного оружия, в которой выделялся здоровенный эспадон с мощной крестовиной, подмигивающий двумя изумрудными глазками выгнувшегося на рукояти дракона. Противоположная стена была полностью скрыта книжными полками.

Книги стояли в совершенном беспорядке: рядом с толстенными фолиантами по практической магии, переплетенными в блестящую кожу, были зеленоватые журналы «Современная алхимия», а учебная литература по теории относительности и навигационные справочники звездных трасс совершенно не гармонировали с «Кулинарными предпочтениями восточных силифидов». Конечно, любую информацию можно было вытащить из информационной системы корабля, но настоящей магией обладает лишь живая книга, созданная разумным существом, вложившим в нее часть своей души и таланта. А некоторые из них обладали такой силой, что справиться с ними могли только магистры высших ступеней магии, чувствовавшие себя здесь так же комфортно, как и специалисты, занимающиеся материальной стороной мира. Ясновидение и телепсихия соседствовали здесь с нейтринной астрофизикой и изучением гравитационных полей.

Будучи вот уже пять лет высшим чином в «МЕжпланетной Службе поддержки РавновеСИЯ», Ричард Зенолейн имел поистине огромную власть, но еще большим было уважение, которое питали к нему жители огромного корабля, ласково называемого ими МЕССИЕЙ или «сорок второй». Фактически подчиняясь Высшему Совету Межпланетного Содружества, Командор тем не менее нес личную ответственность за сохранение хрупкого равновесия в Галактике и слыл жестким и справедливым командиром. Когда в незапамятные времена произошло разделение вселенных, в каждой из них была создана служба, призванная следить за прочностью невидимой грани, не позволяющей ввергнуть мир в первичный хаос, и Ричард, по собственному опыту знавший, к чему может привести внедрение чуждой реальности, относился к своим обязанностям слегка фанатично. Проблема была в том, что еще до вступления в должность во время одного из прорывов он потерял жену, фактически перешедшую в один из нижних миров, и до сих пор переживал это довольно болезненно.