Читаем без скачивания Литературная Газета 6519 ( № 31 2015) - Литературка Литературная Газета

Скажем, президент КНР Си Цзиньпин честно признался, что не ведал, где находится Уфа. Теперь уж знает и, наверное, не забудет. Как не забудут члены китайской делегации, сумевшие добраться до Бурзянского района, удивительную выразительность древнейших наскальных рисунков в пещере Шульган-Таш. Китайцы особо ценят такое.

Понятно, говорить о конкретных результатах уфимских встреч рановато, но если брать Башкирию, то кое-какие экономические наработки у региона имеются, о чём рассказал глава республики Рустэм Хамитов.

По его словам, КНР намерена построить в Башкирии завод по производству рапсового масла, сахарный завод и предприятие по переработке металлолома. Впрочем, что-то уже есть в натуральном, как говорится, виде. На Нефтекамском заводе автосамосвалов собран первый опытный образец грузовика совместно с компанией Bell из ЮАР. Потребность в таких машинах для горнорудной отрасли России – 300–400 единиц в год. Совместное предприятие планирует покрыть 40–50% процентов рынка.

А Индия намерена построить у нас завод по производству удобрений. Об этом заявил индийский бизнесмен Онкар Канвар.

– Нужно, чтобы ниточки деловых отношений выстраивались осознанно, а не в результате случайных поисков. Эту систему должны создать мы, главы регионов, – убеждён глава Башкирии Рустэм Хамитов. Именно руководитель Башкирии на саммитах в Уфе озвучил формулу «R2R» – region to region (регион с регионом).

Рустэм Закиевич ратует за прямые отношения регионов России со странами Европы и Азии.

Надо согласиться, идея прямого межрегионального сотрудничества хороша. Но следует честно признать, что интеграционные процессы со стороны России идут подчас крайне медленно, даже как-то лениво. Наши не особо торопятся включаться в работу. Может, оттого, что бюрократическая машина слишком инертна, неповоротлива? Но виновны не только чиновники. Вся атмосфера в информационной сфере настроена у нас, особенно на центральных телеканалах, на иной лад. Хорошие, самоотверженные труженики, будь то предприниматель, хозяин пекарни или производитель полуфабрикатов из натурального мяса, не на виду, а в тени. Балом же правит, простите, «звёздная» шушера. Молодёжи навязывают блестящую мишуру, а не каждодневный, с виду незаметный труд.

Ещё один российский парадокс, о котором автору этих строк постоянно напоминают сельчане: страна гигантская, а земли для людей, желающих на ней работать, нет. Нет, и всё тут.

Знаменитое выражение товарища Сталина «кадры решают всё» чрезвычайно, по-моему, актуально. У нас дикое количество чиновников и… охранников. А где специалисты среднего звена, рабочие?! Миллионы молодых людей маются без дела, сидят на шее родителей, бабушек-дедушек, и никому до этого нет дела.

Почему говорю об этом? Да потому, что решение многих задач, о которых говорилось на саммитах в Уфе, напрямую зависит от людей. От всех нас. Мы всё чаще ищем внешнего врага, ставящего России подножки. Но кто нам больше вредит? Да свои, родные, и вредят.

Я убеждён: источник силы и побед на экономическом фронте надо искать в себе. А БРИКСы и ШОСы могут этому только способствовать.

На площадках уфимских саммитов много говорилось о проекте нового Великого шёлкового пути, способного объединить страны Евразии. Да, былой шёлковый путь – уникум мировой истории. Через торговлю десятков государств и государственных образований были связаны между собой Азия и Европа. Проходил путь от побережья Китайских морей через всю Центральную Азию, затрагивая Индию. Он связывал разные цивилизации. Строились города, развивалось предпринимательство, возникали очаги культуры. Неслучайно в XXI веке заговорили о возрождении шёлкового пути. Видимо, пора продолжить традиции, которые закладывались нашими далёкими предками.

Владимир Путин, обращаясь к участникам саммитов ШОС и БРИКС, сказал: «Многие из представленных здесь государств находятся на обширном евразийском пространстве. Для нас это не шахматная доска, не поле для геополитических игр, – это наш дом, и мы все вместе хотим, чтобы в этом доме царил покой, достаток, чтобы в нём не было места для экстремизма и попыток обеспечить свои интересы за счёт других».

Под этими словами, убеждён, подпишется каждый здравомыслящий человек. А участники башкирских встреч пусть надолго запомнят наш мёд, который и по усам тёк, и в рот попадал.

Владимир МАЗИН, УФА

Теги: Россия , политика , экономика

Элита и протоплазма

Мода бывает на разное - в том числе на умственные материи, на "философские" фишки. Так вот сейчас, похоже, проклюнулась мода на[?] расизм. И в СМИ, и в интернете, и в быту то и дело слышишь про «быдло», про «ватников», про «вырожденцев», «отребье» или «генетических уродов». Вообще на генетику большой спрос наблюдается у просвещённых современников – раз уж когда-то не сложилось с кибернетикой. Кого-то «аттестуют» дворнягой, а кто-то, надо понимать, породистый пёс. Любят порассуждать о том, как изничтожили, извели под корень породистых, одни дворняжки и остались, ну, понятно, за редким исключением – из числа самих говорящих. Вот, например, Ксения Собчак: «Я бы не сбрасывала со счетов 1917 год. А потом 1937-й. Два подряд уничтожения элиты плюс война… привели к тому, что Россия стала страной генетического отребья».

В общем, кое у кого крепнет убеждение, что люди принципиально не равны. Есть первосортные, а есть – так себе, и ничего с этим не поделаешь. Вроде кальвинистской предопределённости: одних к спасению, других – к вечным мукам. Отсюда легко даётся следующий шаг: первосортные могут пожирать второсортных, это их пища, их ресурс. Собственно, классический расизм, ядовитый плод англосаксонского гения, и возник в эпоху географических открытий и колониальных захватов, чтобы эти самые захваты облагородить и оправдать. Ну а расизм социальный – это тоже английское изделие, эпохи промышленной революции, породившей массовый пауперизм, который тоже нуждался в оправдании.

Век спустя Гитлер взял эту английскую теорию и с немецкой тщательностью воплотил в идеально функционирующие лагеря уничтожения «второсортных».

Но у нас-то откуда такие идеи? У доброго, дружелюбного русского народа? Какими ветрами надуло?

Сто с лишним лет назад такое тоже было. Тогда народолюбивый, «кающийся барин» вдруг стал ницшеанцем. Мода на социальный расизм особенно расцвела после крестьянских волнений 1902 года и не утихала до самой Октябрьской революции, когда нашим домодельным ницшеанцам солоно пришлось.

А на первых порах звучало дивной музыкой: «Сострадание, позволяющее слабым и угнетённым выживать и иметь потомство, затрудняет действие пpиpодных законов эволюции. Почему другие биологические виды животных остаются здоровыми? Потому что они не знают сострадания». Как лихо!

Василий Розанов на это увлечение проницательно заметил: «Ницше почтили потому, что он был немец, и притом – страдающий (болезнь). Но если бы русский и от себя заговорил бы в духе: «Падающего ещё толкни», – его бы назвали мерзавцем и вовсе не стали бы читать».

Это правда: расизм, хоть социальный, хоть биологический, русскому человеку совсем не свойственен. Нам скорее свойственны всеобщее братство, всечеловеческое единство. Пушкин дружил с крестьянкой-няней, Лев Толстой – со своими крестьянами. И не свысока дружили – как с равными.

Это сегодняшняя креативная публика живёт, непрестанно отгораживаясь от «быдла» и «генетического отребья», словно поднося к носу надушенный платочек, поскольку в «Рашке» им – воняет. «Воняет» – это вообще позывной непростых, неординарных, креативных.

Всех превзошёл писатель Шендерович, объявив недавно на сайте «Эха Москвы» немилых себе граждан просто нелюдями. Протоплазмой. Такое вот авторское словоупотребление: сразу видно творческого человека. «Мы, – рассуждает творческий человек, – ошибочно полагаем, что относимся с ними к одному биологическому виду (нашему)… Мы по инерции числим их оппонентами, а они – окружающая среда.

И сходные внешние признаки – типа наличия пары рук и ног, носа, очков, прописки и умения пользоваться айпадом – не должны отвлекать нас от этой суровой сути дела... Евгений Григорьевич Ясин (например) и (например) Дмитрий Константинович Киселёв относятся к разным биологическим видам».

Чувствуете? Доктор Геббельс по сравнению с Шендеровичем – примитивный немецкий филистер, напрочь лишённый фантазии.

Только вот не надо самоуспокоительно думать, что-де расисты сосредоточены в либеральной тусовке и в «пятой колонне». Расистские идеи диффундировали во все слои. В последнее время из всех щелей повылезали разного рода «аристократы» (сгруппированные по разным основаниям), противопоставляющие себя «быдлу». Какую потребность, пускай в извращённом виде, люди реализуют с помощью бытового расизма?