Читаем без скачивания Где искать любовь - Алекс Вуд

Я знаю, что это ужасно неприлично — мечтать о богатом муже. Вернее, признаваться в этом. Но так как все мои подруги и моя мать втайне безумно желают того же, то я не понимаю, почему бы не сказать об этом вслух? Может быть, это как-то поможет?

2

— Ах, тетя Пэм, я не знаю, что делать, — вздохнула крупная темноволосая женщина средних лет.

Она сидела на диване и рассеянно листала модный журнал. Напротив нее расположилась морщинистая старушка в красивой дорогой одежде. Впрочем, присмотревшись к ней, можно было заметить, что она не так уж стара — глаза ее горели проницательным блеском, на губах играла насмешливая улыбка. После короткого разговора с ней любому становилось ясно, что леди Памела Хемиш, несмотря на свой безобидный внешний вид, никому не даст спуску.

— А в чем дело на этот раз? — вкрадчиво поинтересовалась леди Памела у племянницы.

Леди Сесилия МакНорман (а это была именно она) разразилась чередой душераздирающих вздохов. Тетя Пэм терпеливо слушала ее, зная, что ее «дорогая Сесилия» выскажется в любом случае.

— Гвендолин не дает мне покоя, — наконец произнесла Сесилия. — Девочке уже двадцать три года, а она, вместо того, чтобы думать о замужестве, днем и ночью терзает меня этим ужасным замком!

— Который, между прочим, является твоим домом вот уже двадцать пять лет, — мягко заметила Памела. — Помнится, когда ты выходила замуж за Эдуарда МакНормана, ты очень гордилась тем, что станешь леди Гвендильского замка.

Никто не любит, когда ему напоминают о собственной непоследовательности, пусть даже таким любезным тоном. Леди Сесилия не была исключением.

— Тогда Гвендиль был совсем другим, — сказала она, нахмурившись. — Двадцать пять лет назад все воспринималось совсем по-иному.

Разговор затих. Леди Сесилия не знала, как продолжать после нетактичного замечания тети, а Памела не торопилась помогать ей.

Памела Хемиш была младшей сестрой матери Сесилии. Это была подвижная пожилая леди, весьма наблюдательная и острая на язык. Она очень любила своих внучатых племянников и гордилась тем, что Сесилия вышла замуж удачно и родила столь замечательных детей. Конечно, были небольшие финансовые трудности… Но как без этого? Леди Памела смело могла называть себя философом — в семье Хемишей средств отродясь не водилось, и она привыкла всю жизнь сводить концы с концами. Это приучило ее спокойно смотреть на многие вещи и с достоинством воспринимать удары судьбы вроде краха на бирже или кражи семейных драгоценностей.

Ее любимицей в семье МакНорманов была Гвендолин. Леди Памела считала, что девочка очень напоминает ее в молодости — те же живость характера и сметливость ума. Кэролайн была слишком похожа на Сесилию, поэтому не могла претендовать на первое место в ее сердце. К мужчинам леди Памела, убежденная старая дева, всегда относилась с опаской, и даже от Джеймса МакНормана она старалась держаться подальше. Зато Гвендолин была совсем другой, и леди Памела втайне строила планы, как она найдет ей достойного жениха среди своих аристократических знакомых. Увы, пока достойных не наблюдалось…

— Я так и не поняла, в чем проблема с Гвендолин, — напомнила леди Памела после того, как прошло добрых десять минут.

— Ах, тетя Пэм, неужели ты не понимаешь? — Сесилия досадливо повела плечом. — В ее возрасте у меня уже был годовалый Джеймс. Если бы у Гвен была семья или хотя бы приличный жених на примете, она бы перестала носиться с этим замком и постоянно требовать от меня денег на ремонт. Как будто я могу их достать!

— А что слышно от Джеймса? — осторожно спросила Памела, чтобы переменить тему разговора.

Каждый раз, когда она навещала МакНорманов, она слышала одно и то же — Гвендолин давно пора замуж, Гвендолин слишком много думает о замке, Гвендолин всех измучила разговорами о ремонте…

— Джеймс работает, — коротко ответила леди Сесилия. О своем любимчике она могла говорить, не останавливаясь, но сейчас хвастаться было нечем. — Но пока… пока ему не очень везет.

— Может быть, ему стоит поступить в какую-нибудь приличную контору и начать зарабатывать стабильные деньги? Я не сомневаюсь, что с его способностями и образованием он без труда…

— Джеймс уже взрослый мужчина и поступает так, как считает нужным, — сухо произнесла леди Сесилия. Ее сын не нуждается в замечаниях и советах! — Он дельный мальчик и знает, что и как делать.

Леди Памела смиренно опустила глаза. Все время одно и тоже. Дельный мальчик постоянно балансирует на краю пропасти, и не исключено, что когда-нибудь им все-таки придется продать Гвендиль, чтобы окупить его очередное безумство.

— А как продвигается дело с той мисс Робертсон? Ты, кажется, рассказывала в прошлый раз, что их роман в самом разгаре…

— Не напоминай мне об этом!

Леди Сесилия взмахнула рукой. В прошлый раз она посвятила тетю Пэм во все подробности отношений Джеймса с некой мисс Роберт-сон, богатой наследницей одного американского миллионера. Они познакомились на вечеринке, и Джеймс утверждал без ложной скромности, что девица влюбилась в него с первого взгляда. Он уже подумывал о том, чтобы пригласить ее в Гвендиль и представить матери. Все его письма были полны описанием многочисленных достоинств мисс Робертсон. Леди Сесилия была вне себя от счастья и говорила только о будущей свадьбе Джеймса.

Однако вчера пришло очередное письмо, из которого стало ясно, что ее радужные планы несколько преждевременны. Мисс Робертсон внезапно охладела к молодому аристократу и увлеклась другим, менее знатным, но более привлекательным претендентом на ее состояние. Естественно, что напоминание о мисс Робертсон было не очень приятно леди Сесилии. В который раз она мысленно упрекнула себя за несдержанность в разговорах. Но сожалеть было слишком поздно.

— Эмилия Робертсон оказалась весьма ветреной девицей, — плаксиво произнесла Сесилия. Она как никто другой умела жаловаться. — В то время как бедный мальчик с ума по ней сходил, она вовсю строила глазки другому.

— А она очень богата, эта мисс Робертсон? — вскользь поинтересовалась леди Памела. — Может быть, переживать совсем не стоит…

Последнюю фразу она произнесла вполголоса, словно рассуждая сама с собой, но леди Сесилия прекрасно расслышала и была оскорблена до глубины души. Ее попытки представить Джеймса влюбленным и глубоко страдающим пропали втуне. Тетя Пэм не желала обманываться.

— Ах, тетя, ты меня поражаешь, — досадливо проговорила леди Сесилия, откинувшись на мягкую спинку дивана. — Ты же знаешь Джеймса. Он такой ранимый и чувствительный. Конечно, я не могу сказать, что эта Эмилия составляла счастье всей его жизни, но он уже успел привязаться к ней… И вдруг такой предательский удар. И со стороны кого? Его близкого друга, Сэма Беверли!