Читаем без скачивания Дитя Зверя: Выбранной тропой (СИ) - Созонова Юлия Валерьевна

Тонкий, едва уловимый вой с востока вызвал невольную гримасу. Да, я была частично человеком, вот только звериная часть моей натуры псовых терпеть не могла. И хорошо если я научилась просто терпеть неизбежное сосуществование в пределах одного города или штата.

Недовольно заворчав, я обогнула ещё одно переплетение корней величественной, старой ели и шагнула следом за Сэмом на мелкий гравий подъездной дороги к дому егеря. Высокий, двухэтажный, полностью деревянный дом насквозь пропитался запахом своего владельца. Ещё самую малость дымом, бензином и тонкой ноткой свежего мяса.

Заметив, что я принюхиваюсь, невольно подаваясь вперёд и скаля клыки, О’Рурк усмехнулся:

- Олень. Парочка идиотов на отцовском джипе решили, что смогут покорить горные дороги. Лобовуха в крошево,  капот в дребезги, сами отделались испугом. Шериф забрал их с собой, оформлять протокол.

Я глухо, презрительно фыркнула, поднимаясь на крыльцо с широкой, открытой верандой, уходившей на другую сторону дома. И, дождавшись, пока Сэм откроет передо мной дверь, шагнула через порог. С головой погружаясь в горячую, уютную атмосферу чужого логова.

Большая, просторная комната совмещала в себе и зал, и столовую и кухню, отделённую от основной части помещения огромным, массивным столом. Не смотря на то, что на улице царила весна, плавно перетекающая в лето, яркое пламя жадно лизало поленья в массивном камине, выложенном грубо обработанными камнями. И это придавало жилищу мужчины определённую, дикую нотку…

А зверя во мне довольно щуриться и тихо, ни разу не мелодично мурчать. Такое логово казалось родным, привычным. Почти своим.

Стянув кеды с ног за задники, я бесшумно прошла до лестницы, ведущей на второй этаж, и поднялась в небольшую, но уютную спальню, оставленную Сэмом на случай визита кого-то из друзей. В ней почти не было мебели, кроме низкой, односпальной кровати, застеленной цветастым, лоскутным пледом.

Встав перед ней на колени, я осторожно разжала пальцы, укладывая сонно причмокнувшего губами котёнка на кровать. Тот снова дёрнул задними лапами и…

Плавно, почти незаметно перетёк из звериного обличия в человеческое. Чтобы тут же, повернувшись на живот, подмять под себя всю подушку. Светлые волосы чуть пушились на затылке, а по-детски пухлые щёки согревал яркий румянец. Пальцы нежно, почти невесомо очертили линию скул, прошлись вдоль старых, белёсых шрамов на плечах, скользнули по выступающим рёбрам на излишне худом теле. Ему было почти семь, а выглядел он на пять, если не младше.

Инстинкты вскипели, требуя вернуться и закончить то, что я начала. Выдрать глотку тому, кто посмел издеваться над собственным ребёнком. Раздробить грудную клетку и добраться до судорожно бьющегося, ещё предательски живого сердца. Вот только будь я хоть патра, хоть трижды вожак, справиться со всей стаей мне всё же не по плечу. Да и зачем?

Дети выше всего. Теперь этот малыш – мой, чтобы не рычал его отец-ублюдок, оставленный мною с переломанными лапами и разодранной моими клыками шеей.  Чтобы не твердила моя собственная стая, вставшая на его сторону. И его благо для меня значит больше, чем глупая, никому не нужная месть. К тому же…

Губы растянула злая улыбка. Укрыв малыша одеялом, я выскользнула из комнаты, погасив за собой ночник. Если моя стая считает, что справиться без меня, что я – миф, что ж, так тому и быть. Совет Стай не сможет не рассмотреть моё прошение и не сможет мне отказать.

Спускаясь обратно в гостиную, я специально шумела, предупреждая загодя о собственном появлении. Но Сэм даже не вздрогнул, когда отвлёкшись на мгновение, я забылась и бесшумно скользнула к нему, ловя опасно накренившийся заварочный чайник до того, как он упадёт.

- Спасибо, - махнув рукой, он поставил чайник и кружки на стол, развалившись на одном из стульев и разливая ароматный, пряно пахнущий травяной настой. – Садись. Я так понимаю, выспаться нам сегодня не грозит?

Я повела носом, принюхиваясь. Турецкая мята, листы лимонника и ежевики. И что-то ещё, кажется то ли душица, то ли чабрец. Интересное сочетание. 

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Не грозит, - чуть помедлив, я всё же уселась на второй стул, обхватывая руками обжигающе горячую кружку и делая первый, шумный глоток. Один из плюсов быть оборотнем – не бояться о том, что можешь обжечься. Регенерация восстановит всё до того, как ты это почувствуешь.

И тихо, устало спросила, наткнувшись на свежие следы когтей и вмятины на стене возле входа:

- Кто?

- Кажется, у вас это называется бета… - неопределённо хмыкнул Сэм, сощурившись и закинув ноги в тяжёлых, армейских ботинках на стол. Машинально потерев плечо, он поморщился. – И манеры он оставил в другой шкуре, не иначе. Как и мозги. Серьёзно, Редж, у вас есть хоть какие-то критерии отбора или на такие места берут любого, кто захочет?

- Сила, ирландец. Сила зверя. Вот основное наше мерило, знаешь ведь, - я фыркнула, покачав головой. В голове крутилась пара вопросов, которые я хотела бы озвучить, но звук подъезжающей машины, ударивший по острому, нечеловеческому слуху заставил меня поморщиться.

Напряжённо застыв, сжимая в пальцах кружку и слыша, как жалобно трещит под моей рукой бедная керамика. Правда, едва ли я обратила на это внимание, напряжённо следя за входной дверью, готовая до последнего защищать и себя и мелкого от любого, кто попробует вторгнуться в этот дом.

Глава 5

Звук двигателя всё приближался, став почти оглушающим. Я невольно вжала голову в плечи, борясь с желанием закрыть уши руками. И тряхнула головой, пытаясь отделаться от вязкой, липкой тишины, навалившейся следом. Скручивая внутренности узлом неизвестности и страха.

Шумно втянув воздух сквозь стиснутые зубы, я сжала кружку сильнее, не обращая внимания на чай, просачивающийся сквозь сетку трещин на керамике. В нос ударил резкий, сильный, яркий запах зверя. Чистый, без единой примеси, без парфюма и приторных искусственных отдушек, он тяжёлым шлейфом укутывал своего обладателя. Того, кто легко и непринуждённо прошёлся по подъездной дороге и теперь поднимался по лестнице. Даже не думая скрываться или таиться от обитателей этого дома.

Прикрыла глаза, невольно облизнув пересохшие губы. И поднялась, взмахом руки остановив подорвавшегося следом ирландца. Чтобы в следующий миг, в пару скользящих движений, даже не думая прятать своего зверя, оказаться около двери. Открывая её до того, как припозднившийся гость догадается постучаться.

Наверное, стоило бы спросить кто там. И не рваться грудью на амбразуру, даже если все инстинкты вставали на дыбы, требуя защищать до последнего малыша и это временное логово. Наверное, мне стоило в кои-то веки за последнее время проявить хотя бы каплю благоразумия и вспомнить, чему же меня всё-таки учили.

Тихо хмыкнула, открывая дверь и бестрепетно встречая хищный, тёмный взгляд. Гордо задирая подбородок и скаля вылезшие клыки. Наверное, мне так и следовало поступить. Но на этих землях не было других верзверей, кроме пантер и кугуаров, чья община была слишком мала, чтобы бороться за свою собственную территорию.

Особенно вермедведей. Особенно таких вот: крупных, холёных, открыто демонстрировавших свою силу и привычку подавлять ею всех несогласных. Если бы этот верзвезь захотел на меня напасть, я не смогла бы даже «мяу» сказать. Но…

Удивлённо распахнув глаза, я гулко сглотнула, уставившись на гостя. Тот, сделав шаг назад, почтительно улыбнулся, протягивая мне руку. Простую, человеческую руку. Без единого следа трансформации или хотя бы намёка на неё, открытой ладонью вверх. Оказывая мне высшую степень доверия, подставляя себя под удар и демонстрируя самые мирные намерения из всех возможных.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Пусть ваш путь будет лёгким, а Охота удачной, Патра, - мягкий, басовитый голос низким рокотом пробрался под кожу. Вздрогнув, я нахмурилась и окинула долгим взглядом этого… Мишку.

Он был высок, с широкими плечами и бугрившимися под тонкой, кожаной курткой мышцами. Короткие, взлохмаченные светлые волосы чуть вились на концах и смягчали резкие черты лица, предавая мужчине какой-то несерьёзный вид. Только вот обманываться им не стоило, совершенно. О чём недвусмысленно говорил цепкий, холодный взгляд тёмно-синих глаз.