Читаем без скачивания Авиатор: назад в СССР 5 - Михаил Дорин

— Понял, до встречи, — довольным голосом произнёс командир.

И правда, в руках появилась какая-то лёгкость. Небольшая зажатость, которая была до момента пикирования, улетучилась. Эх, сейчас бы пару манёвров на радостях сделать или ИК-ловушки отстрелить, как на полигоне. Валера не одобрит только.

Луна светит также ярко. Разрывы остались где-то там за спиной, но наш мощный удар должен помочь парням додавить духов и отбросить их дальше на юг.

Невольно представил себе, насколько рискованным делом я раньше занимался, будучи таким же авианаводчиком, как и этот, с позывным Торос. И ведь у него сейчас, по сути, кроме карты, дымовых шашек и радиостанции, вес которых как у небольшого сейфа, особых приспособлений для наведения и нет. Ни беспилотников, ни автоматизированной системы управления, ни тепловизоров — как вот так раньше воевали?

И ведь вывел на цель хорошо и точно.

— Кама, я Торос, накрыли нас миномётами. Много 200х и 300х. Прошу уйти через ущелье… — прозвучал в эфире усталый голос того самого авианаводчика.

Запрашивал он командный пункт, который находился на борту Ан-26РТ. Не знаю, кто именно был на том борту. Наверняка, кто-то из генералов, которые руководили этой операцией.

— Торос, я Кама, через час будут вертушки. Погода плохая на перевале. Держитесь час, может дольше.

— Кама, прошу разрешение отойти через ущелье…

— Запретил, Торос. Повторяю, запретил. Иначе прорвут кольцо.

— Да мне через десять минут не с кем будет держаться! — кричал Торос.

И вот какая мне мысль должна была прийти сейчас в голову? Не бросать же там ребят. У нас у каждого с Валерой по 200 снарядов к пушке. Можем отработать по паре заходов. Да только… склоны уж слишком крутые. Можно не выйти из пикирования, не зацепив вершин.

— Кама, я 109й. Готов отработать. Остаток топлива позволяет, — вышел в эфир Валера.

— 109й, запретил. Сильное противодействие духов. Вертолёты уже на запуске.

Только что говорил про плохую погоду, а теперь даёт ребятам в горах надежду. Сидит, там какой-нибудь «паркетный», который не может отойти немного от плана, чтобы спасти ребят. Или боится, что за потерянные два самолёта с него шкуру спустят. Сыкло, короче!

— 109й, перейди на стартовый, — тихо сказал Валера.

Я переключил на станции канал, выставив наш аэродромный, и тут же связался с Гаврюком.

— Вираж влево на своей высоте, — сказал он, и мы пошли с ним крутиться над долиной в нескольких километрах от реки.

Граница была уже рядом. Впереди видны огни Термеза, а стрелка АРК уже отрабатывала на привод Бокайды. Так мы контролировали своё местоположение. Нам оставалось только уйти на связь с «Островным» и этого призыва о помощи никто бы не услышал.

— Чего думаешь, Серый? — спросил у меня Валера.

— Ты ведущий, тебе и решать, — сказал я, и после небольшой паузы продолжил. — Предлагаю атаковать.

Глава 2

Валера взял небольшую паузу. Как я понял, он сомневался, стоит ли меня привлекать к оказанию такой помощи. Чем атаковать пехоту у нас было, время пока что тоже имелось. Не хватало только топлива, чтобы вернуться в Осмон. Придётся запросить вынужденную в Бокайды при возвращении через границу. Но сейчас это не самое главное.

Внизу гибнут наши ребята, и рассуждать о том, где нам приземлить свои самолёты будем потом.

— Стрелять ночью по духам из пушки ты не сможешь. Тебе ещё сложновато. Будешь меня прикрывать, — сказал Гаврюк. — Переходим на радиоканал Тороса.

Напоминает мне этот способ поражения противника фильмы про Великую Отечественную. Лихо пикировать на позиции противника и расстреливать их из пушки — малоэффективно, как мне кажется. Да только, какой у нас выбор? Сбежать и, мол, был приказ от руководителя операции улететь. Да пошёл он, этот начальник! Кто бы он там не был.

— Торос, я 108й, готов отработать по позициям. Прошу целеуказания, — запросил Валера авианаводчика, когда мы снова вышли на боевой курс.

Луна продолжала освещать долину, но и место боя в горах светилось пламенем пожаров и линий стрелковых очередей.

— 108й, ответь Каме, — прозвучал нервный голос «старшего» на воздушном командном пункте. — Запретил работать! У вас только пушка.

— Кама, я 108й, не разбираю. Повторяю, не разбираю! — начал игнорировать Валера команду вышестоящего пункта. — Торос, прошу целеуказания.

До позиций оставалась минута лёту, а наводчик продолжал молчать.

— 109й, выход в зону ожидания. Высота 4500, — дал мне команду Гаврюк.

— Понял, — ответил я, и плавно начал набирать по спирали установленную ведущим высоту.

Сам Валера тоже пошёл в набор и встал в вираж чуть ниже меня. Он продолжал вызывать Тороса, но в ответ тишина. Пару раз командный пункт Кама на борту Ан-26 пытался вернуть нашу пару на аэродром, но Валера молчал.

В кабине я сразу переключил оружие на стрельбу из пушки. В прицел ввёл необходимые параметры, хотя вряд ли в такой темноте оптика мне даст большую точность.

Старался не упускать из виду район боя. Разобрать где наши, а где духи не самая простая задача. Как мы будем атаковать позиции противника, ещё и в ущелье, слабо себе представляю.

— 108й, мы в северной…асти ущелья. Ориентир — гор… ая колонна бронетехники. Противник на западной и восточной вершинах, — кричал в эфир авианаводчик, чей голос постоянно прерывался помехами. — Заход на цель с курсом 242°, работать не ниже 3000 метров.

— Понял. 109й, работаешь за мной следом по восточной вершине очередью. Весь боекомплект на ДШК. Высота вывода 3300, — дал мне указание Валера. — Готов?

Пока Гаврюк говорил, я прокрутил в голове предыдущий заход на цель. Перед глазами сразу всплыла картинка, яркого свечения световой бомбы, разрывов снарядов и световых пунктиров пулемётов справа от меня. Сейчас мне нужно спикировать как раз на эту самую позицию.

Да только ничего я там не вижу. Пока эти «сварочные» пулемётные установки не начнут работать, их невозможно обнаружить. Можно работать по памяти, но это слишком ненадёжный вариант.

— 109й, готов? — снова запросил Валера.

— Не могу найти глазами цель, — сказал я, всматриваясь в призрачную темноту вершин. — Противника определил, а вот установки не знаю где.

— Тогда пикируешь за мной через 5 секунд. Угол 10°. Засекаешь очередь и атакуешь, увеличивая угол пикирования.

Стоит ли сейчас говорить, что на боевом курсе, тем более в горах и ночью, отдавать ручку управления самолётом от себя и увеличивать тем самым угол пикирования очень опасное дело. Как и вся война в целом.

— Принято.

— Разворот вправо с креном 60°, — произнёс Валера, и я отклонил ручку управления ещё сильнее в нужную сторону. — Приготовились… паашли!

Самолёт Гаврюка устремился к самому эпицентру боя. Я отсчитал про себя нужный интервал, и последовал за ним, предусмотрительно отвернув слегка в сторону предполагаемой позиции установки ДШК.

Никого и ничего не видно. Может, там и нет уже пулемётов, а я только