Читаем без скачивания АТРИум - Дмитрий Матяш

Судя по всему, бой на холме шел не на жизнь, а на смерть. Драка, сопровождавшаяся взвизгами и постепенно затихающим гортанным рыком, длилась около минуты, а потом большой зверь затих. Многоголосый визг тоже прекратился, и в атрийской тайге стал снова слышен лишь шум дождя.

Сердце у Кудесника учащенно забилось. Если все так быстро кончилось на холме, не станут ли преследовать и его? Запах оставляемых им следов, конечно же, не развеется за столь короткое время, а зная о вечном голоде пронырливых здешних тварей, глупо думать, что они могут пренебречь им. Они умные. Если бы следов двуногих существ с изрыгающими огонь палками было больше, они вряд ли осмелились бы преследовать. А когда след всего один, то почему бы и нет?

Отбежав, как ему показалось, на достаточное расстояние, бродяга остановился и отдышался. Сделанный из полимера бумеранг возвратился горячим, будто вылетел из печи. Кудесник почему-то подумал об «огненных гейзерах», пригляделся и увидел «волнующиеся» столбы воздуха прямо у него по курсу. Бумеранг слишком мелок для того, чтобы зажечь гейзер на полную катушку, но если туда войдет человек… Атрийским тварям обычно приходится лишь облизываться при виде запеченного куска вкусной человечины – к областям измененного пространства, как тут по-правильному называются аномалии, они не рискуют приближаться.

Кудесник, бросая перед собой комья мокрой земли, осторожно обошел почти невидимую, аляповато разбросанную по двадцатиметровому квадрату аномалию и собрался было снова запускать бумеранг, когда услышал за спиной негромкое рычание. Бродяга повернул голову медленно, как наводящий орудие танк. Он знал, что резкость в таких ситуациях не означает успех. Резко повернешься – и тварь узрит в этом движении угрозу. Лучше, чтобы она считала, что на жертву нашел столбняк.

Мутировавший медведь, здоровенный, весь израненный, окровавленный, слегка наклонив голову вперед, стоял на задних лапах метрах в пяти от него. Это именно его свергли с холма какие-то мелкие, но превосходящие количеством твари. Он был лют и голоден, в больших, спрятанных под ороговевшими надбровьями черных глазах читалась злоба. Живоглот – один из самых крупных и опасных обитателей Атри. Всего один прыжок, и Кудеснику не помогут ни ноги, ни оружие. Возможно, всадив в эту махину рожок патронов, он его и убьет, но во что за это время превратят его десятисантиметровые когти и мощные клыки – еще вопрос. Стрелять в живоглота, подкравшегося к Кудеснику с завидной скрытностью, нужно было либо под лопатку, где у него слабое место, либо в глаз, иначе только пустая трата времени и боеприпасов.

Незаметным движением Кудесник положил руку на торчащую из кобуры рукоять пистолета. Он предпочел бы сейчас использовать автомат, но тот был заброшен на плечо, и времени на то, чтобы его перетаскивать, не было. Зверь взревел настолько громко, что у бродяги заложило в ушах.

– Чего-то не страшно совсем, – сыронизировал Кудесник, повернувшись к нему левым боком и поднеся ладонь к уху. – Ну-ка еще, для устрашения.

Обезумевший от невиданной наглости медведь сделал шаг вперед, поднял передние лапы, растопырив длинные саблеобразные когти, и снова взревел. Кудесник никогда не понимал, зачем животные, начиная от рыси и заканчивая ти-рэксом, издают эти страшные звуки, если могли бы уже давно наброситься на свою жертву и, вместо того чтобы драть глотку, жрать мясо? Так у них, видимо, в животном мире заведено: сначала демонстрировать в полной мере свою мощь, а уж только потом нападать на потенциальную добычу. Кудесник не имел ничего против подобной тактики. Даже за – обеими руками. Как только живоглот склонился над ним, бродяга отправил в его раскрытую пасть сразу три пули. Он никогда не слышал ранее, чтобы это помогало. Попадавшие в передряги с живоглотами бродяги уверяли, что стрелять нужно только в глаз либо под лопатку, иначе пули застревают в его ороговевшей шерсти и наносят зверю мизерный ущерб. Что ж до раскрытой пасти, то начет этого никто ничего не сообщал. Неужели Кудесник нашел новый способ?

Живоглот резко умолк, зубы его окрасились красным. Он затоптался на месте, затем встал на четвереньки и принялся мотать головой. Он не умер мгновенно, а значит, в агонии мог достать своей когтистой лапой застывшего в нескольких метрах от него бродягу, но, похоже, зверь напрочь забыл о его существовании. Пробившие нёбо свинцовые осы внесли поправку в мозг живоглота. Бродяга не решался сделать шаг назад, чувствуя спиной тепло и боясь угодить в гейзер. Ему нужно было запустить бумеранг, но для этого следовало повернуться спиной к раненому зверю, а делать этого было нельзя до тех пор, пока живоглот не издох.

Наконец тварь уткнулась мордой в траву. Даже в таком положении он все еще внушал ужас. Огромная махина все еще дышала, но вряд ли уже была способна на какое-нибудь действие.

Кудесник облегченно выдохнул, поцеловал вытянутый из-за пазухи золотой крест и, спрятав его обратно под «защитку», бросил бумеранг.

Бродяга посмотрел на КИП, но включить его так и не решился. Он подбросил в костер дров и, присев у высоченной сосны, закурил, задумался. Ордынец уже наверняка на ушах стоит. Не трудно представить себе и без того злобное лицо хана, а уж в том, что наказание он для Кудесника выдумывает самое изощренное, нечего и сомневаться. «Интересно, сумеет ли добежать до Ордынца Махаон? – размышлял Кудесник. – Если сумеет и расскажет, что он видел, как бродяга шмонал их рюкзаки, а также о том, как „брошь“ к рукам прибрал, – все, хана мне. А потом узнают, что я еще и Хаимов КИП взял, и решат, что вообще поехала у бродяги крыша – мало того, что причастен к убийству сына ордынского, так еще и на личное посягнул. Эх, добраться бы хоть до Коломино, а там есть люди, которые перепрошьют КИП, пропишут какой-нибудь ник, тогда и думать легче будет».

Выспаться Кудеснику так и не удалось. Едва он смыкал веки, как тут же начинал куда-то бежать, а какой-то большой, мощный, дышащий смертью зверь гнался за ним, догонял, продираясь сквозь таежные заросли. Кудесник просыпался, смотрел на небо, прислушивался к шепоту тайги и приглядывался к главной аномалии Атри – шпилю, видному из всех уголков зоны, светящемуся изнутри неярким мерцающим светом, будто гигантский маяк.

Костер давно погас, но бродяга не чувствовал холода. Обычно в здешних краях под утро довольно прохладно, но сегодня все было наоборот. После дождя земля парила, будто ее кто-то снизу разогревал, и, несмотря на нулевую по этой причине видимость в низинах, здесь, на вершине облюбованного Кудесником холма, с обзором не было проблем. Отсюда остальной мир казался словно обложенным ватой, из которой торчали лишь острые верхушки столетних елей и развесистых сосен.

Не слышно было ни шорохов собак, ни дыхания изгоев, ни волчьего воя. Впрочем, до утра Кудесник все равно так и не смог уснуть. И лишь только на востоке зажглась заря, сразу же двинулся в путь.

Глава 2

Коломино был одним из тех поселков, в котором, за малым исключением, жили крестьяне: пахари и ремесленники. Благодаря плодородной почве, минимальному уровню радиации и отсутствию аномалий Коломино считалось житницей средней полосы Атри. Здесь закупали пшеницу все поселки в округе, а иногда даже с диких земель арбы приходили, хотя откуда именно – тайна за семью печатями. Развитая инфраструктура торговли превратила захолустную деревушку в настоящий аграрный бизнес-центр. Дающие электричество дорогущие цацки типа «заряд-500» или «эла», которые жители белого периметра экономили, как воду в пустыне, здесь были подключены к уличным фонарным столбам, стоявшим через каждые десять метров, а улицы были вымощены брусчаткой. Люди тут пахали тяжело, целыми днями, без выходных и дневных перерывов, собирали четыре урожая в год, а потому имели полное право добираться до своих домов после изнурительной работы не в потемках и не увязая по колено в грязи. Коломинцы вообще не любили темноту и, хотя знали, что светящийся ночью поселок привлекает внимание тварей и разбойников с большой дороги, оставаться в темноте упрямо не желали.

Возможно, причиной было то, что развивающийся поселок давно стал для кое-кого лакомым куском и взамен на львиную долю собранного урожая тот обязывался обеспечить безопасность поселка суровой охраной? Мол, раз они столько на себя берут, пускай и думают, как отбивать городские стены от напасти всякой? Вполне возможно, ведь речь идет о бойцах группировки «Азамат», насильно впихнувшей им свои отряды для патрулирования территории. Дипломатией там и не пахло, никто из коломинцев не владел огнестрельным оружием, а те, кто имел древние двустволки, держали их на черный день, а потому и обсуждать детали двустороннего «бизнеса» с ними никто не собирался. Здесь, в Атри, бытовали те же негласные законы, что и на Большой земле: всегда найдутся охотники пособить нерасторопному бизнесмену за небольшое, но регулярное вознаграждение. Согласиться несложно, гораздо труднее потом избавиться от дармоедов-охранников, особенно если для этого нет под рукой внушительной дубинки.