Читаем без скачивания Мастер снов - Михаил Ромм
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Зря стучишься в их медные лбы,
Разве кто-то полюбит неряху-придурка,
В упоении общей борьбы?И упав на асфальт удивлённо,
Вдруг поймешь у последней черты —
Нас у мира таких миллионы,
А у Космоса есть только ты.
27.02.05Осень, краски
Осень, Осень смешивает краски,
Солнце выйдет в середине октября.
Как желтеют листья без подсказки
Сочинённого для них календаря?
Ярость ветра или ветра ласки,
Принимают, не благодаря,
Засыпая в разноцветной сказке,
О политике они не говорят.
И когда мы старый мир разрушим,
И умрём, друг друга истребив,
Может, в этих кронах наши души
Будут жить, о смерти позабыв.
Расшумятся утром в этих клёнах
Чёрные скандальные вороны.
10.10.05
Паук
Сочится сквозь стены таинственный свет,
Сквозь звёзды, сквозь поры пространства.
Шаги разбиваются о парапет,
Обманутого постоянства.
Здесь в чёрной Москва-реке плещет вода,
Холодным соблазном забвенья,
И сколько б ни шел, не уйдёшь никуда
Из сонного оцепененья.
Я пойман, я заперт, как в банке паук,
Хоть вывернись весь наизнанку,
Кричу, но назад возвращается звук
От неба, закрывшего банку.
Быть может, когда я дойду до угла,
Откроется крышка стальная,
В мохнатое тельце вонзится игла,
На волю меня отпуская.
04.03.05
Птица
Умерших иногда мне снятся лица:
Моих родных, знакомых и друзей,
А мой учитель никогда не снится,
Не говорит со мной в стране теней.
Во сне туман над пропастью клубится,
И плачет посреди пустых полей
Моя душа – потерянная птица,
За стаей не успевшая своей.
Опять ни с чем встаю я по утрам,
И снова вечер дарит обещание,
И вновь один скитаюсь я по снам.
Подавлен безнадёжным пониманием,
Оставлен на земле для испытания,
И справиться с заданьем должен сам.
«Сколько радости чувству и зренью дано!»
Сколько радости чувству и зренью дано!
Как играет в бокале живое вино,
Как сверкает на солнце ночная роса,
Как заколка блестит у тебя в волосах,
Увлекает волной фантастический Аист,
И сияет по осени умерший лист.
Ясность формулы, грани прозрачного льда,
И свивается в струи речная вода.
Но, наверное, всё же прекрасней всего —
Над твореньем склонённое божество.
Сугробы
Проклятье дворников – сугробы,
Такой уютный, белый снег…
Езжай в Израиль и там попробуй
Забыть о снеге человек.
Почти полгода в полумраке,
И солнце в серой пелене,
Иерусалим? Да это – враки,
Легенда, что приснилась мне.
Реальна в жизни только вьюга,
В замёрзших окнах – огоньки,
Да мы с тобой, согрев друг друга,
Так упоительно близки.
27.02.05
Сусанна и старцы
Краснеют, молодея, старики.
Она застыла между них невинно,
И падает из розовой руки,
Оранжевое солнце мандарина.
Его встречает гордая ступень,
А он летит над ней неудержимо,
И вслед за ним летит живая тень,
Верёвочкой привязана незримой.
Они хотят покинуть полотно,
Они спешат, как будто их догонят,
Вдруг разорвав условное окно,
И падают в открытые ладони.
На улице сугробы намело,
Там холодом клубится вьюга злая.
Здесь в полумраке мандарин сияет,
Ещё храня руки её тепло.
10.02.05
Шахматы
Каждый делает ход, просчитав варианты,
Ошибаясь с обеих сторон.
В этой древней игре оба мы дебютанты,
И по-своему каждый из нас – чемпион.
Мы горды и красивы, как ловкие тигры,
Идеален наш план, безупречен резон,
Каждый верит в себя и надеется выиграть,
Каждый в глупость свою погружён.
Чёрно-белые боги обманутых наций,
Не жалеем весёлых солдат,
Не заметив в разгаре лихих комбинаций
Ненароком поставленный мат.
Кто же нашу неловкость поймёт и оценит?
Кто гроссмейстер на этот раз?
Мы – слепые актёры на маленькой сцене
Поединка, связавшего нас.
06.03.05
Чёрные звёзды
Искра, вспышка и взорванный воздух,
Голое слово упало на снег,
Смерть занесла в фиолетовый гроссбух:
«Мёртвая сказка пребудет вовек».
С неба посмотрят голодные звёзды,
Звёзды, которых давно уже нет,
Чёрные звёзды, летящие грозно,
Жадно глотая беспомощный свет.
Бьётся, по горло запутавшись в “Google”,
Скучных проблем оглушающий твист,
Маленький мальчик с глазами, как угли,
Чёрные звёзды наносит на лист.
10.01.05
«Я хотел бы стать птицы крылом…»
Я хотел бы стать птицы крылом,
Что заходится песнею звучной,
Но я стану только теплом,
Кучкой пепла ненужной и скучной.
Буду спрятан цементным мешком
В белой урне с золою.
Не смогу даже стать червяком,
Даже – просто землёю.
Так развейте по ветру мой прах!
Может, ветром тогда я стану?
Стану ветром, шумящим в лесах…
Впрочем, это мне не по карману.
Перед бурей
Дышал угрозой необъятный
Простор слепого океана,
В плесканье бликов предзакатных,
В преддверье бури долгожданной.
Пока не смыла все святыни,
Волна могучая и злая,
Клубились тучи в гулкой сини,
Кричала чайка золотая.
Ярилось солнце в чёрной бездне,
И, извиваясь в ярком танце,
Смеясь над жизнью бесполезной,
Рвались его протуберанцы,
Сводя с ума в ревнивой муке,
У смертных отбирая разум,
Взамен даря поэту звуки,
Наполнив солнечным экстазом.
Над суетой мирка пустого,
Стихийной наливаясь силой,
Звучало огненное слово,
И солнце новое всходило.
27.02.05
Комар
Хлоп! Бесполезный удар.
Круглое брюшко надув,
Капельку крови уносит комар,
Ловкость мою обманув.
Кровь моя с ним улетит,
Кровь моя в нем оживёт,
Брызнет и зазвенит
Комариный приплод.
Ешь, лягушачий народ!
Ешь, длинноногая цапля!
Скачет, поёт и свистит
Крови потерянной капля.
12.03.05
Рябина
Как будто эта осень онемела,
Встает неслышно утренний туман.
Рябина незаметно заалела,
В молчании сошедшая с ума.
Бесшумно птица мимо пролетела,
Потерян звук, как будто талисман,
И листьями асфальт оледенелый,
Как нитью, тусклым золотом заткан.
Мне грезится безмолвный разговор,
Ты молча головой качаешь: «Нет».
На улицу немой сочится свет.
Беззвучно открывает светофор
Беззвучному движению простор.
Мольба… и безразличие в ответ.
Педпрактика
Столбенею, наглотавшийся педпрактики,
Перед кошкой в беленьком переднике.
А в глазах её вращаются галактики.
Так себе вращаются, «на средненько».
Но она в меня упёрлась взглядом,
Как бы обдавая пониманием,
И красиво прошагала рядом,
Исчерпав на том свое внимание.
Силуэт её в проёме двери
Вспыхнул ореолом золотистым,
И ушла, изображая зверя,
Указуя вверх хвостом пушистым.
Памятник
Кому судьбой назначены свершения,
Что имя сохранят его в веках,
Он, как и все, не убежит от тления,
И Вечностью оставлен в дураках.
Но он, должно быть, чувствует острее,
Как, в сущности, успех его убог.
Как жалок тот, кто выиграл в лотерею,
А выигрыш использовать не смог.
И если он при жизни возвеличен,
Такой не позавидуешь судьбе —
Для всех он, точно камень, безразличен.
Несчастный – просто памятник себе.
И не потомки, а родные дети
Упорно не хватают с неба звёзд,
Зато шумят, и надо жить на свете.
А делать что? Вот в том-то и вопрос!
Ужасный Дракон
Ужасный Дракон, что во мне обитает,
По счастью, лишён чешуи и огня.
А были бы зубы – да кто его знает! —
Он первым сожрал бы меня.
А так я хожу между вами, как будто
Похожий на всех, но обидно до слёз:
Приходиться быть начеку поминутно —
То лапу покажет, то высунет нос.
И людям не слышно, как он ежечасно,
Шипит у меня в раскалённом мозгу:
«В них тоже драконы, дурашка несчастный!»
Не верю, но спать не могу.
Башня из слоновой кости
В высокой башне из слоновой кости
Сидел я, всё мне было нипочём,
Ко мне поэты приходили в гости,
И мы всю ночь трындели о святом.
А где-то смерть с судьбой играла в кости,
И жизнь меня манила калачом,
Но говорил я всем соблазнам: «Бросьте,
Я в башне, я поэт, я ни при чём».
Калашниковы встали в ряд калашный,
И начали детишек убивать,
И я не выдержал, и я покинул башню,
Пытаясь не унять, так хоть понять:
Вот я один, я маленький, мне страшно,