Читаем без скачивания Петр Великий и Санкт-Петербург в истории России - Александр Андреев

В двадцати московских полках служили 40 000 стрельцов, избалованных царскими подачками и не часто используемых в полевых сражениях – стрелецкие пищали били на очень маленькое расстояние.

Стрельцы, показавшие себя героями в Смутное время, через семьдесят лет превратились в гарнизонное войско, выполнявшее полицейские функции. Теперь стрельцы «любили сладко поспать, хорошо поесть и выпить за казенный счет» Современники сравнивали их с янычарами и стрельцы сознавали свою видную роль «на Москве».

Иван Милославский «кипятил» свой заговор именно со стрельцами. Днем из Кремлевского дворца агенты с деньгами и обещаниями от царевны Софьи расходились по стрелецким слободам, а по ночам выборные от стрелецких полков собирались в усадьбе боярина. Причина возбуждения стрельцов нашлась быстро. Деградировали не только рядовые стрельцы. Их полковники, пользуясь бесконтрольностью, разворовывали стрелецкое жалованье, брали взятки за уклонение от службы, брали стрельцов денщиками, заставляли их работать на своих огородах. Полковники, обычные дворяне, распоряжались в полках как в своих поместьях. Стрельцы после подавления восстания Степанам Разина мало занимались собственно своим военным делом – о прежней дисциплине после 1670 года не могло быть и речи. Бывшие грозные воины специализировались на разного рода мелкой торговле и промыслах, не подтверждая основное правило военной науки о том, что армия предназначена для войны или подготовке к войне. Стрельцы оставались вооруженной силой, хорошо понимая, что они могут натворить в государстве, если захотят – бунты 1648, 1650, 1662 годов еще не покрылись пеплом истории. Старые стрельцы говорили: «Когда бунтовал Разин и я с ним ходил. Еще и на старости лет тряхну».

Стрелецкий костер мог вспыхнуть от маленькой искры, а Милославские поднесли горящее полено. В борьбе за власть редко думали о государственной пользе. В «группу поддержки» царевны Софью вошли Иван и Александр Милославские, Иван и Петр Озеров, несколько рядовых стрельцов.

30 апреля 1682 года уполномоченные от стрелецких полков пришли в Кремль с обвинениями против своих полковников. Челобитные содержали требования о выдаче жалованья, оплаты труда на полковников по расценкам работавших стрельцов, смещения и наказания командиров, чинивших «налоги, обиды и всякие тесноты». О военных проблемах стрельцы даже не упоминали – разложившаяся солдатня почувствовала себя хозяевами положения. В феврале 1917 года запасным полкам Петроградского гарнизона было с кого брать пример.

Шестеро Нарышкиных уступили стрельцам, потеряв опору в руководстве полков и вызвав презрение у разнузданных рядовых стрельцов. 16 полковников из 20 были арестованы и разжалованы, биты батагами. С них были собраны все «долги», поместья конфискованы. Войско разом потеряло всех начальников и поняло, что Москва теперь в их распоряжении. Руководитель стрелецкого приказа заносчивый князь Ю. Долгоруков потерял всякую власть над стрельцами, выдвинувшими нового начальника, болтуна и хвастуна князя И. Хованского, «прославившегося» в русско-польских войнах лобовыми атаками на вдвое превосходящего по количеству противника, с неизбежной потерей половины своих воинов и невыполнением после этого боевой задачи. Милославские «выпустили джина из бутылки» и джин почти сумел поменяться с ними местами.

12 мая 1682 года в Москву прибыл боярин А. Матвеев. К его приезду Милославские подготовили «черный список бояр-изменников», которых нужно было уничтожить – иначе начнутся стрелецкие опалы и казни. 15 мая по набату стрельцы ворвались в Кремль – «спасать царевича Ивана» от Нарышкиных. Царевичей Ивана и Петра предъявили вооруженной толпе с Красного крыльца. Успокоившихся стрельцов оскорбил сын начальника Стрелецкого приказа М. Долгоруков и был тут же изрублен. Кровавое убийство возбудило вооруженную толпу. Стрельца стали хватать бояр-«измеников» и убивать их прямо на площади перед царским теремом. Убили А. Матвеева, А. и И. Нарышкиных, П. Салтыкова, Г. Ромодановского, П. Языкова, Л. Иванова. Стрельцы издевались над трупами, волоча их по земле и приговаривая: «Вот боярин Артамон Сергеевич, вот Долгоруков, вот думный едет, дайте дорогу!» Правительство Нарышкиных было свергнуто, царями провозгласили Ивана и Петра, который собственными глазами видел все насилие и кровопролитие, смерть своих родных и близких.

Стрельцы ходили в Кремль наделю. Был разгромлен Холопий приказ, кабальные грамоты изодраны. По требованию стрельцов был пострижен в монахи отец царицы и дед Петра Кирилл Полуэктович, остальные Нарышкины сосланы. 26 мая Иван был провозглашен первым царем, а 29 мая стрельцы объявили свою волю боярам, чтобы по молодости царей правление государством было поручено царевне Софье. Объявил об этом новый стрелецкий лидер князь И. Хованский «Тараруй». Софья начала изымать серебряные вещи у населения и чеканить монету, чтобы расплатиться со стрельцами. По городам и селам Московского царства были разосланы грамоты с изложением примера из римской истории о правлении Римской империей после смерти императора Феодосия его старшей дочери Пульхерии – при малолетстве ее братьев Аркадия и Гонария.

Софья получила юридическую власть над страной. Но это был только призрак власти – хозяином в государстве стал И. Хованский, удовлетворявший все требования стрельцов. В течение всего лета 1682 года стрельцы диктовали свою волю правительнице. Им был дан титул «Надворной пехоты», а на Красной площади поставлен каменный столб – памятник с описанием их «подвигов» 15–18 мая. Стрельцы потребовали, чтобы новая власть признала все убийства, совершенные ими во время бунта, справедливым и необходимым делом для народа и государства, а «все побития были сделаны за дом пречистые Богородицы и царское пресветлое величество и за неистовство к великим государям». По торгам читали грамоты, в которых власти требовали стрельцов бунтовщиками и изменниками не называть, «в ссылку не ссылати, не бити и не казнити». Софья выполняла все требования стрельцов и платила, платила, платила.

20 августа 1682 годы Софья с Иваном и Петром выехала в Коломенское, потом – в Савино-Сторожевский монастырь и, наконец, в Троице-Сергиеву лавру. Ставка была сделана на поместное дворянство – и Софья победила. Разнузданным стрельцам было далеко до отчаянных пограничных дворян-рубак. По уездам были разосланы грамоты с предписанием служилым людям собираться к государям в Троицу, куда отовсюду собиралось дворянское ополчение, презиравшее избалованных стрельцов.

14 сентября Софья от имени царей предложила всем боярам, стольникам и дворянам прибыть в село Воздвиженское под Троицу для встречи украинской казацкой делегации – «а которые бояре и окольничьи и думные люди в отпуску, и им из деревень своих быть к ним, великим государям, в поход всем». На И. Хованского была возложена обязанность обеспечить приезд такого количества бояр и служилых людей, чтобы их «было людно».

Князь И. Хованский с большой свитой выехал из укрепленного Кремля. Пограничному воеводе князю М. Лыкову с товарищами тут же полетел указ Софьи – «князя Ивана Хованского и сына его князя Андрея взять в дороге». Князь Лыков с товарищами ворвался в лагерь И. Хованского у села Пушкина, влетел на коне в шатер Тараруя, схватил князя за шиворот, бросил поперек седла и привез к Софье – в день ее именин 17 сентября. Тут же в пыли И. Хованскому с сыном отрубили головы – «в селе Воздвиженском на площади у большой Московской дороги».

На свободе остался второй сын И. Хованского, который вернулся в Москву и убедил стрельцов, что Софья с дворянскими полками идет на стрельцов. Стрельцы заперлись в Кремле, и это уже было настоящее восстание против властей.

Из Лавры стрельцам была отправлена грамота, чтобы стрельцы «не верили прелестным и лукавым словам, а царского гнева на них нет». Современники событий писали о напуганных дворянскими полками стрельцах, отправивших выборных делегатов к Софье. Правительница поставила стрельцам условия, которые они обязались выполнять под присягой. Столб на Красной площади снесли, собираться в круги по-казачьи стрельцам запретили, часть выданных зачинщиков казнили, часть сослали, часть вообще не тронули. Руководителем Стрелецкого приказа был назначен думный дьяк Ф.Шакловитый, жестко восстановивший дисциплину в стрелецких полках. 2 ноября 1682 года царский двор вернулся в Москву. Хованщина кончилась. Началось семилетнее правление царевны Софьи.

Российский историк С. Платонов писал о десятилетнем Петре: «Майский дворцовый переворот и кровавые потрясения 1682 года создали Петру необычную для ребенка обстановку и дали ему ряд тяжелых впечатлений. Он видел много кровавых сцен, жил в страхе за себя и за своих близких; вместе с тем он страдал от вражды и насилий недружественной родни; вместе с ними ненавидел угнетателей и насильников.