Читаем без скачивания Приход № 2 (январь 2014). Рождество - Коллектив авторов

Начало 1918 г. ознаменовало собой начало антибольшевистского сопротивления в России, для участников которого соборная анафема сторонников нового режима должна была восприниматься не только как анафема, обращенная к их политическим, а тогда уже и военным противникам, но и как указание Церкви, способное дать многим православным христианам верный духовно-исторический ориентир в той сложной исторической ситуации.

Развитие Белого движения в 1918 г. в разных частях страны, безусловно, свидетельствовало о том, что сопротивление большевизму в России было возможным, но не столь значительным, чтобы большевизм удалось победить. Очевидно, что и анафема свт Патриарха Тихона предполагала возможность того, что составлявшие основную массу русского народа православные христиане смогут одуматься и отшатнуться под угрозой церковного отлучения от поддержки большевиков, лишив их опоры в народных массах. Однако уже 1918 г. наглядно продемонстрировал, что Белому движению не удавалось стать движением массовым.

Тем не менее, 25 октября 1918 г., уже после того как деятельность Поместного Собора была прекращена большевиками, свт Патриарх Тихон выпустил еще одно послание, обращенное им уже не к православным христианам, а непосредственно к Совнаркому. Данное послание явилось не только самым политически ориентированным, но и самым антибольшевистски жестким посланием св. Патриарха Тихона. В нем была дана исчерпывающая как по своему историческому содержанию, так и по своему духовному прозрению оценка большевистского режима, всей его политики и тех грозных перспектив, которые открывались перед страной в случае сохранения этого убивающего народное тело и растлевающего народную душу богоборческого режима.

«Все взявшие меч мечом погибнут». Это пророчество Спасителя обращаем Мы к вам, нынешние вершители судеб нашего Отечества, называющие себя «народными» комиссарами, – писал св. Патриарх Тихон. – Целый год вы держите в руках своих государственную власть и уже собираетесь праздновать годовщину Октябрьской революции; но реками пролитая кровь братьев наших, безжалостно убитых по вашему призыву, вопиет к небу и вынуждает Нас сказать вам горькое слово правды. Не России нужен был заключенный вами позорный мир с внешним врагом, а вам, задумавшим окончательно разрушить внутренний мир. Никто не чувствует себя в безопасности, все живут под постоянным страхом обыска, грабежа, выселения, ареста, расстрела. Хватают сотнями беззащитных, гноят целыми месяцами в тюрьмах, казнят смертию часто без всякого следствия и суда, даже без упрощенного, вами введенного суда. Казнят не только тех, которые перед вами в чем-либо провинились, но и тех, которые даже пред вами заведомо ни в чем не виноваты, а взяты лишь в качестве «заложников».

Казнят епископов, священников, монахов и монахинь, ни в чем не повинных, а просто по огульному обвинению в какой-то расплывчатой и неопределенной контрреволюции. Но вам мало, что вы обагрили руки русского народа его братской кровью; прикрываясь различными названиями – контрибуцией, реквизицией и национализацией, вы толкнули его на самый открытый и беззастенчивый грабеж. По вашему наущению разграблены или отняты земли, усадьбы, заводы, фабрики, дома, скот. Грабят деньги, вещи, мебель, одежду. Сначала под именем «буржуев» грабили людей состоятельных, потом под именем «кулаков» стали уже грабить более зажиточных и трудолюбивых крестьян, умножая таким образом нищих, хотя вы не можете не сознавать, что с разорением великого множества отдельных граждан уничтожается народное богатство и разоряется сама страна. Соблазнив темный и невежественный народ возможностью легкой и безнаказанной наживы, вы отуманили ею совесть и заглушили в нем сознание греха; но какими бы названиями ни прикрывались злодеяния, убийство, насилие, грабеж всегда останутся тяжкими и вопиющими к небу об отмщении грехами и преступлениями».

В этом послании, по существу, формулировался один из важнейших выводов для понимания Православной Церковью всех тех событий, которым суждено было произойти в России впоследствии. Большевики не только разрушали страну, ее экономику, государственность, они разрушали душу народа, по существу отбрасывая веками формировавшие ее религиозно-мировоззренческие ценности. Основные заповеди отметались в качестве многих других «буржуазных предрассудков». Заповедь «не укради» должна была уступить место призыву «экспроприировать экспроприаторов», «грабить награбленное». Заповедь «не убий» отменялась, расчищая путь классовой борьбе как главной нравственной обязанности русского народа. Именно об этом развращении народной души, которое будет потом продолжаться десятилетиями, писал свт Патриарх Тихон в своем послании от 25 октября 1918 г.

В посланиях свт Патриарха Тихона периода Гражданской войны невозможно найти слов осуждения Белого движения, хотя слова предостережения, пусть и прямо не названным белогвардейцам, не уподобляться большевикам прозвучали в послании от 8 июля 1919 г. Лишь в своем послании от 25 сентября 1919 г., которое, впрочем, являлось компромиссным результатом переговоров Патриарха с большевиками и не получило в дальнейшем распространения, он попытался отмежевать церковную иерархию от участия в военно-политическом противостоянии, происходившем в России.

Гражданская война показала, что Белое движение оказалось обреченным на военно-политическое поражение. При этом русский народ, не поддержав в основной своей массе Белое движение, по существу оказался на пути к духовно-историческому самоубийству. Однако Церкви приходилось иметь дело именно с таким народом, и она должна была исходить из той ситуации, которая в России сложилась именно в это время. Оказавшись в заключении после ареста в мае 1922 г., свт Патриарх Тихон столкнулся уже с качественно иной реальностью. Последние проявления антикоммунистическогo движения в начале 1920-х годов были подавлены. НЭП создал иллюзию возможности нормальной жизни при большевиках.

Участие населения в церковной жизни становилось все менее значительным, а позиции обновленцев в период 1922–1923 гг. при поддержке государства усиливались. Самого Патриарха власти могли держать в заключении сколь угодно долго. С этого времени начался период подцензурных посланий свт Патриарха Тихона. Их появлению отныне будут предшествовать переговоры самого Патриарха и его ближайших советников с представителями государства по предварительному согласованию текстов посланий.

Если обратиться к двум документам этого периода – заявлению свт Патриарха Тихона в Верховный суд РСФСР от 16 июня 1923 г. и его посланию от 24 июня 1923 г., то мы увидим тексты, которые очень трудно согласуются, а лучше сказать – просто не согласуются с теми текстами посланий, которые цитировались выше. И причина становится понятной, если сопоставить с этими текстами содержание доклада председателя антирелигиозной комиссии ЦК РКП(б) Емельяна Ярославского, в котором перечислялись конкретные условия возможного освобождения св. Патриарха Тихона и который был положен в основу соответствующего постановления Политбюро большевистской партии. «Необходимо срочно провести следующее постановление по делу Тихона. 1. Следствие по делу Тихона вести без ограничения срока. 2. Тихону сообщить, что по отношению к нему может быть изменена мера пресечения, если: а) Он сделает особое заявление, что раскаивается в совершенных против советской власти, трудящихся, рабочих и крестьянских масс преступлениях, и выразит свое теперешнее лояльное отношение к советской власти; б) Что он признает справедливым состоявшееся привлечение его к суду за эти преступления; в) Отмежуется открыто и в резкой форме от всех форм контрреволюционных организаций, особенно белогвардейских монархических организаций, как светских, так и духовных; г) Выразит резко отрицательное отношение к новому Карловацкому собору и его участникам; д) Заявит о своем отрицательном отношении к проискам как католического духовенства в лице Папы, так и епископа Кентерберийского и Константинопольского Мелетия; е) Выразит согласие с некоторыми реформами церковной области, например новый стиль. В случае согласия освободить его и перевести на Валаамское подворье, не запрещая ему церковной деятельности».

Таковы были условия, исполнив которые, Патриарх Тихон получал возможность выйти на свободу и начать борьбу с обновленчеством, которое представлялось ему тогда наибольшей угрозой для Церкви.

В своем заявлении в Верховный суд РСФСР св. Патриарх Тихон писал: «Будучи воспитанным в монархическом обществе и находясь до самого ареста под влиянием антисоветских лиц, я действительно был настроен к Советской власти враждебно, причем враждебность из пассивного состояния временами переходила к активным действиям, как то: обращение по поводу Брестского мира в 1918 г., анафематствование в том же году власти и, наконец, воззвание против декрета об изъятии церковных ценностей в 1922 г. (…) Признавая правильность решения Суда о привлечении меня к ответственности по указанным в обвинительном заключении статьям Уголовного кодекса за антисоветскую деятельность, я раскаиваюсь в этих проступках против государственного строя и прошу Верховный Суд изменить мне меру пресечения, т. е. освободить меня из-под стражи. При этом я заявляю Верховному Суду, что я отныне Советской власти не враг. Я окончательно и решительно отмежевываюсь как от зарубежной, так и от внутренней монархическо-белогвардейской контрреволюции».