Читаем без скачивания Наводка на резкость - Анатолий Злобин

"Вы, - говорю, - прибыли к нам на экскурсию в диковинный уголок. А вы поживите здесь, поработайте рядом с нами, порадуйтесь нашими радостями, потоскуйте нашей тоской. Да, да, - говорю, - мы не только реакторы строим, мы тут и тосковать умеем, и по грязи шлепаем. Вы нас без нашей тоски не поймете. Мы тут по культуре тоскуем, но не желаем, чтобы она была привозной. Пусть она будет наша".

Мне хлопали. Потом столичный поэт подошел ко мне и пожал руку. Оказывается, я говорила глубоко и взволнованно. Я даже удостоилась приглашения на банкет, состоявшийся на теплоходе "Севастополь" в честь нашей высококультурной встречи.

Слушайте. Передают объявление. Мой рейс! Снова откладывают на два часа, до 17. 00. Неужто я никогда не улечу отсюда? Ведь я давно загадала, едва ли не с самого начала. Какой день в Волгодонске был для вас лучшим? Ответ: день отъезда.

И вот он пришел наконец. И я уже наверняка знаю, нет, это не лучший мой день в Волгодонске. Мне грустно. Я взлохмачена чувствами. Не было здесь у меня лучшего дня. А ведь мне еще нет сорока, я еще ничего и могу производить впечатление даже на столичных поэтов. Я пропадаю в этой дыре. Как мне жить дальше? Ожиданием следующего культурного диспута, который состоится через полгода?

Так развеялось мое книголюбство. У мужчин рыбалка, охота, а мне что? Пойти на курсы кройки и шитья?

Я вам говорила, мы были на море. Приехали домой, Надя, моя подруга, пристает ко мне:

"Посмотри, Вера, как все переменилось кругом, правда? Четвертый корпус уже облицевали до половины".

Я смотрю кругом - и не вижу никаких перемен. Те же тучи пыли, рычащие самосвалы, та же грязь, толчея на остановках.

Может быть, Наде проще? Она восторженная, но не дура, ибо научилась довольствоваться малым. А я все жажду.

Под Новый год состоялось объяснение с Григорием. Я заявила, что уеду. Конечно, до конца учебного года я дотерплю, потому что Юра уедет со мной, это решено, он уже вторую зиму не ходит в музыкалку, а ведь у мальчика способности, это преступно, если он вместо серьезной музыки растратит их на магнитофон.

Я чувствовала, Григорий отдаляется от меня, но не могла понять причины. Он твердил: у него интересная самостоятельная работа, о которой он мечтал всю жизнь. Они уже много сделали, и он останется здесь до конца, пока новая технология не будет отлажена.

"Мы рождаем новую структуру, и она рождается в муках. Мы не нуждаемся в обезболивании".

"Я утверждаю: служба должна служить прогрессу, но не наоборот".

"Мы создаем принцип в реальном масштабе времени. Реактор - наша первая проблема, но отнюдь не последняя".

"Пусть будут высокие температуры, мы выдержим. Но выдержит ли металл? При той структуре, которую вы предлагаете, я в этом не уверен".

"Стружка! Сколько стружки вы настрогали, подумать и то страшно. А ведь это только на бумаге. Что будет в натуре?"

Ну скажите на милость, кого могут волновать подобные проблемы? Я уверена, это не для белых людей. А они спорят об этом неделями, месяцами. Григорий горит, готов пожертвовать семьей во имя высоких температур. Цель у него такая - разработать технологию цели. Современная алхимия.

Конечно, я совершила ошибку, пойдя на экономический факультет, в результате полная трудовая апатия. Следовало посвятить себя филологии.

Нет, Григорий не приедет провожать меня. У него как раз сегодня очередное сверхважное совещание, и вообще... Мы же культурные люди, порешили мирно, без надрывов и взаимных упреков. Через месяц кончается срок брони на квартиру, надо лететь. А вещи обратно - той же малой скоростью. У нас на Пестеля остался старый диван, пока проживу.

Скорей бы под дождь, пройтись по мокрому асфальту.

3

Покажите, покажите, что вы здесь изобразили. Первый этап - изучение натуры - кончился вполне благополучно, все остались целы, никто не убежал. Второй этап: осмысление. И причем не только зрительное. Вы обязаны представить в мое распоряжение художественный прием, чтобы я на него опирался.

Так что же вы предлагаете? Понимаю, понимаю: первый вариант, так сказать, предварительная прикидка великой мысли.

- Наслаиваются этажи. Движение совершается снизу вверх, символизируя тему роста. Это дом на проспекте Строителей.

Аппарат панорамирует вправо, горизонтально скользя вдоль окон и лоджий, которые кажутся обжитыми и приветливыми.

Панорама доходит до угла дома, за срезом фасада раскрывается широкий вид на Новый город с его всегдашним оживлением и четким ритмом.

Закадровый голос:

- Сколько лет этому городу? В самом деле интересно: давно ли он стоит на этой древней донской земле?

Быстрый наезд на фасад двухэтажного здания с веселым подъездом. Читаем наверху надпись "Электрончик". Это детский сад, - по дорожке топает ножками Вова Груздев, ради оживления можно дать ему в руки воздушный шар на ниточке.

Закадровый голос:

- Они ровесники. Вове Груздеву и Новому городу нет еще пяти лет. Новый человечек учится ходить по земле, город Волгодонск учится жить и трудиться.

Камера переносит нас в учебную аудиторию городского техникума. Сосредоточенные лица парней и девушек, конспектирующих лекцию.

Широким людским потоком рабочие идут к заводской проходной, сначала как бы в тумане, затем с наводкой на резкость.

Закадровый голос:

- Волгодонск учится, Волгодонск живет, Волгодонск трудится. Это город молодых. Средний возраст жителя здесь двадцать четыре года. Им принадлежит этот город и его будущее.

Для первого варианта не плохо. Не знаю, что скажет худсовет, а я готов это снимать. Я это вижу. А главное, чувствую прием: кадр раскручивается метафорически. Вовик и город - это проходит, я вам гарантирую.

Я понимаю, к металлу мы подойдем потом. Металл от нас никуда не денется. Начало должно быть человеческим, мало того - человечным. Это говорю вам я, Игорь Соколовский.

Перелистываем несколько страниц, пробуем наугад. У вас первый вариант, у меня первые впечатления от первого варианта. Что скажут на худсовете? Основополагающий вопрос. Все мы ходим под худсоветом.

Общий план и проезд по второму пролету, где расположены сварочные линии, - чур, загрохотало железо, отскочим чуть назад, ближе к исходным позициям.

Закадровый голос:

- "Атоммаш" столь огромен, что с земли его не охватить одним взглядом. И нам потребовалось подняться в воздух...

Стоп! Кадр отменяется. Лучше всего на свете быть закадровым голосом, который ни за что не отвечает. А вы подумали, где я возьму вертолет? Кто мне его даст, да еще на целый съемочный день, чтобы я дополнительно успел слетать на рыбалку? Во всем мире разразился чудовищный энергетический кризис, а вы записываете мне в сценарий вертолет. Как и чем мы будем его заправлять? С помощью пол-литра? И вообще, я уже вышел из этого возраста, мне трудно летать на вертолете, болтанка страшная, а если я вместо себя отправлю в воздух Колю, то нам пленки не хватит.

Мой вам решительный совет: прежде чем писать про общие и средние планы, познакомьтесь со сметой. Мне ее опять срезали. Они хотят железо, как можно больше железа, но при этом чтобы оно ничего не стоило. Мне нужен порыв, вдохновение - но в пределах сметы. Я должен снять красиво и дешево, в этом великая цель нашего искусства.

Открою вам небольшой производственный секрет: самые дешевые планы крупные. Станок - крупным планом, руки рабочего - крупным планом, обечайка - крупным планом. Дайте мне как можно больше крупных планов, кидайте мне их пачками - и я вам конфетку сделаю.

Предупреждаю, натура здесь невыгодная. Ну что за радость: колоссальные станки, рентгеновские камеры, гигантские краны. Обечайка крутится на станке. С начала недели мимо нее хожу, а эта дылда все крутится, не переставая, сплошная стружка.

Где динамика, я вас спрашиваю? У них цикл изготовления реактора три года - как я покажу на экране? Закадровым голосом? Так ведь изображение обязано соответствовать голосу, иначе будет смех, много смеха.

Хорошо снимать нефтепроводы, рудные карьеры, гидростанции - вот это натура! Сама в руки идет. Кто мне тут подобную натуру поднесет на блюдечке с голубой каемочкой?

Придется пробивать вертолет. Так сказал Соколовский.

4

- Ловись рыбка, большая и малая. Судак заморский, лещ валютный, карп карпович родимый. Как это получается в природе, ума не приложу. Закидываешь ничто, вытаскиваешь нечто. А ведь бывает и человек на пустую приманку попадается, сам, случалось, на крючке висел.

Но с рыбой играю по-честному, на червяка не скуплюсь. Рыба любит терпеливых, я вам сообщу: к терпеливому она сама идет. В том и секрет: кто кого перетерпит.

А я смотрю: кто это по берегу шастает? Знакомая личность, я вас сразу узнал, вы в День машиностроителя во Дворце культуры выступали. Вот видите, у меня глаз безошибочный. А теперь у нас, как говорится, научно организованная уха.

Нет, вы меня не знаете, я человек будничный, хоть и имею свое разумение о нашей процветающей действительности. Я вам открою: у рыбы свои секреты, у человека - свои, с рыбой не соприкасающиеся.