Читаем без скачивания Простить и поверить (СИ) - Вера Эн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вживаться в эту роль пришлось уже в родительском доме, придумывая для отца достойную причину, почему она вдруг захотела попробовать себя в роли владельца автосервиса, к которому никогда прежде не проявляла интереса. Вряд ли отец до конца поверил в то, что она собирается сменить машину и хочет изнутри увидеть, какие модели стоит рассмотреть для покупки, а с какими лучше не связываться. Скорее подумал, что единственная дочь решила подзаработать на эту самую машину, но Лену устраивал и такой вариант. Самое главное, что он оформил доверенность на ее имя, и, договорившись на работе о продлении отпуска, Лена решительно отправилась в Екатеринбург.
Афишировать собственное появление в городе, где она не была уже добрых двенадцать лет, Лена не собиралась, но отец решил иначе, и в Кольцово ее с распростертыми объятиями встречал отцовский заместитель Николай Борисович Милосердов, немедля принявшийся восхищаться тем, сколь взрослой и красивой девушкой она стала, а также припоминать, как она, тогда еще с косичками и бантиками, пряталась от отца в сервисе и едва не отхватила себе пару пальцев из-за собственного любопытства и «несоблюдения правил безопасности труда, которые висят на самом видном месте». Только благодаря дяде Коле удалось избежать беды, что он тоже не преминул уточнить. А потом искренним отеческим тоном посоветовал Лене хорошенько отдохнуть с дороги, прежде чем браться за новую непростую работу.
— Ты, конечно, девочка неглупая — помню я, как Володя твоей медалью хвалился, — отвесил несколько сомнительный комплимент он, — так что, уверен, потихоньку разберешься и в нашем деле, хоть я, откровенно говоря, не понимаю, зачем тебе эта головомойка. Но решила так решила: босс всегда прав. Однако начинать что-либо всегда лучше со свежей головой…
— У меня достаточно свежая голова, чтобы я сама могла решать, что мне делать, — категорично отозвалась Лена. — А еще мне тридцать лет, и я уже достигла возраста, в котором не нуждаются в опеке и непрошенных советах.
Николай Борисович хмыкнул и посмотрел на нее с интересом.
— Вон оно что, — протянул он. — Не ожидал. Ну извини. Или извини-те? Как прикажешь теперь к тебе обращаться?
— Лучше на «вы». И по имени-отчеству, — расставила сразу все точки над i Лена. — И я, разумеется, буду называть вас Николаем Борисовичем, а не дядей Колей.
— Упаси бог! — отмахнулся тот. — Детей мы с вами, Елена Владимировна, вместе не крестили, а в офисе полагается официальный тон. Вы, кстати, как к детям относитесь?
Лена напряглась, уверенная, что сейчас этот «дядя Коля», подобно другим доброжелателям, начнет лекцию о том, что женщины в ее возрасте должны уже родить трех детей и водить их по школам развития, а не строить карьеру. «Часики-то тикают».
— Отрицательно! — резко заявила она. — А в чем проблема?
— Да просто некоторые сотрудники детишек на работу приводят, когда их оставить не с кем, — зачем-то известил ее об этом он. — Я не возражаю, если работе не мешает, а вас в известность ставлю.
— Благодарю, — кивнула Лена, — с этим я разберусь. Автосервис не место для детских игр, и в правилах безопасности, помнится, именно так и записано.
— Все верно вам помнится, Елена Владимировна, — подтвердил Николай Борисович. — Вижу, вы серьезно настроены. В таком случае, быть может, пройдем в машину? Я подвезу. Или это тоже противоречит вашим принципам?
Лена заметила промелькнувшее в его голосе раздражение и немного смягчила собственные интонации. Откровенно говоря, у нее не было намерения ставить на место заместителя своего отца и с ходу наживать в его лице врага, и она совсем иначе начала бы эту приветственную беседу, если бы он не включил этот отвратительный покровительственный тон, который Лена органически не переваривала. Она немалого добилась в жизни, закончив с отличием МГУ и к нынешнему моменту став ведущим инженером в своем институте, а потому имела весьма четкое представление об уровне собственной значимости и никому не позволяла в нем сомневаться.
Однако в противовес этой уверенности Лена с трудом контролировала волнение, против воли бушующее в душе — и тем сильнее, чем ближе она подлетала к родному городу. Слишком много с ним оказалось связано, и глупо, конечно, было рассчитывать, что после двенадцати лет отсутствия она настолько очерствеет сердцем, что избавится и от ностальгии, и от куда менее приятных чувств. Три часа слишком ярких воспоминаний, от которых Лену в самолете не могли отвлечь ни отчеты о работе «Автовлада», ни разговорчивая соседка, пытающаяся составить наилучший маршрут для экскурсионной программы по уральской столице; и просто ненавидела себя за то, что не могла с ними совладать.
Но Николай Борисович не имел к ее былым проблемам никакого отношения, а потому Лене, раз уж она считала себя сдержанным и бесстрастным человеком, следовало обуздать наконец эмоции и помириться с коллегой, с которым, возможно, ей предстояло вместе искать в отцовском автосервисе крысу и уж точно — работать рядом несколько недель. Устраивать вокруг себя мертвую зону Лена не собиралась.
— Я буду очень вам за это признательна, Николай Борисович, — как можно мягче проговорила она. — И постарайтесь не держать на меня обиду: я отлично понимаю разницу между моим и вашим опытом и не стану вмешиваться в ваши методы работы.
Николай Борисович повел плечами и довольно правдоподобно улыбнулся.
— Вы весьма разумно подходите к делам, Елена Владимировна, — заметил он. — Узнаю в вас Володину хватку и его же здравомыслие. Уверен, у нас не будет поводов ссориться и быть друг другом недовольными.
— Не сомневаюсь в этом, — кивнула Лена и мысленно глубоко вздохнула. Откровенно говоря, она не знала, кого ей в итоге придется подозревать и выводить на чистую воду, и не умела притворяться, а потому предпочла пока что закрыть эту тему, свернув заодно весь разговор, и поинтересовалась, где у Николая Борисовича автомобиль. Он сделал театральный жест рукой, предлагая следовать за ним, и Лена, поджав губы, проглотила такое кривляние. И как отец проработал с этим человеком столько лет, не срываясь из-за его откровенного позерства и развязности? Или при владельце предприятия Николай Борисович вел себя иначе? Или почти год власти испортил его?
Или это просто Лена, нервничая, все воспринимает чересчур остро? И слишком сильно хочет все сделать правильно?
Поездка из аэропорта на хорошей машине по воскресно-пустому тракту обещала быть неутомительной и весьма приятной, вот только Лене неожиданно пришло в голову, что последний раз этой дорогой она ехала
