Читаем без скачивания Сотворение миров - Ольга Ларионова

Бенгальский столб медленно опадал, на посадочной площадке становилось совсем темно. Там, где несколько секунд назад пронзительное желтое солнце выметывало лучи прямо из-под брюха исполинского оленя, уже никого не было. Только далекие косые жердочки поломанного забора перечеркивали тусклую лунообразную краюшку светила, затуманенного надгорным облаком. Горы, со всех сторон горы. Под снижающимся кораблем она тоже видела одни скальные массивы. И почему, отправляя ее, Полубояринов как-то задумчиво проговорил: «Это ведь еще та степь…»

Кабинка лифта со скрежетом плюхнулась на амортизатор, и только тогда Варвара почувствовала, что на ее плече больше нет властной чужой руки.

— Осьмуха, забор чинить! — рявкнул шофер кибу-осьминогу и ринулся навстречу прибывшим.

В темноте возле лифта что-то восторженно кипело, фыркало, хлопало. Одним словом, бурлила радость. Выражалось это в том, что трое мужчин обнимали четвертого. Неужели каждые два месяца, когда прибывает звездолет, возникают такие необузданные эмоции? Ведь ничего особенного, почта прибыла, и только.

Хотя, может, и не всем удается в следующий раз выйти в космос — возраст, здоровье…

Мимо Варвары на полной скорости пронесся механический осьминог с жердиной в щупальцах — вероятно, забор чинить. Забор у космодрома! Помереть можно было бы со смеху, если б космодром был земной. А здесь привыкать нужно ко всему, в том числе и к этому. Потому как — дальняя планета.

Четверка, басовито и нечленораздельно выражавшая непреходящую радость встречи, возникла из темноты буквально в двух шагах от девушки, и тут только шофер, отделившись от общей массы, гулко хлопнул себя по лбу и горестно возопил:

— Летяги! Деда-то забыли!

«Летяги» недоуменно переглянулись.

— Какого еще деда? — осведомился кто-то из экипажа, кажется, механик-штурман.

— Да деда же, этого самого… чучельника!

— Дедов не возим.

Варвара с удовлетворением почувствовала, что наконец-то и этот шофер-весельчак прилюдно сел в галошу.

— Как же так? Меня Солигетти стопроцентно заверил, что он этого деда — впрочем, скорее, дед его — в сорок восьмом году на Белой Пустоши из анабиоза вытаскивал! И фамилия-то еще запоминающаяся, такая рыбная… А, Навага!

— Норега, — сказал пилот-механик. — Так это она.

Наступившая пауза страдала излишком мелодраматизма.

— Та-ак, — констатировал шофер с теми неподражаемыми модуляциями в голосе, с которыми невоспитанный директор инопланетной базы комментирует прибытие манекенщицы Дома Галактических Мод, присланной (даже без злого умысла) вместо заказанного противометеоритного кибер-снайпера. — И в котором же контейнере ваш багаж, картины-корзины-картонки?

Варвара позволила себе еще одну томительную паузу.

— Мои контейнеры ВСЕ. Кроме разве что пятого и шестого.

— Ну, спасибо, летяги, — сокрушенно проговорил шофер, кланяясь в пояс. — Привезли мне подарочек. Просил специалистов, прислали барышню. С приданым. Пошли спать по этому поводу, завтра повезу вас ни свет ни заря.

Четверка снова обнялась и двинулась куда-то в темноту, дружно брякая содержимым карманов. Варвара пожала плечами и направилась следом, сосредоточенно глядя под ноги, чтоб не споткнуться. По мере того как они отходили к краю площадки, дальние прожектора медленно отключались. Впрочем, толку от них было немного. Гостиничного типа домик вырос навстречу, слева и справа в его стены упирались толстые жерди деревенского забора. Все правильно, бетон ведь, наверное, возят с Земли.

Мужчины посторонились, пропуская девушку, массивная цельнометаллическая дверь откатилась с визгом, свидетельствующим о нерадивости хозяев. За дверью следовал неожиданно уютный холл, выстланный синтетическим ковром. Ковер тоже не холили, от входа, расходясь латинской «пятеркой», вели две грязноватые тропочки: к левой внутренней двери — едва заметная, деликатная, к правой — протоптанная широко и добротно.

Владелец кожаных штанов, все еще хмурый и разочарованный, сделал широкий жест, приглашая Варвару проследовать в левые апартаменты. Вероятно, там было все, что нужно для отдыха, потому что он только неприветливо буркнул:

— Разбужу.

— Спокойной ночи, — корректно ответила она и притворила дверь.

В маленькой комнатке действительно было все, что нужно: узкая, как и на звездолете, кровать, откидной столик и холодильник, рассчитанный отнюдь не на аскета, — сквозь его прозрачные стенки проглядывали аппетитные колбасы явно неземного происхождения, химический стакан с молоком и целая тарелка чего-то пузырчатого, отливающего свекольным цветом. Далее в задней зеркальной стенке отражалось смуглое насупленное личико со скифскими скулами и решительно очерченным ртом. Над верхней губой едва обозначался нежный темный пушок, как это бывает у очень смуглых девушек, придавая им редкостное своеобразие; но Варвара, как это случается в пору излишней к себе придирчивости, возвела едва уловимую поросль в ранг усов, свалила на них все свои реальные и мнимые несчастья и раз и навсегда возомнила себя окончательным уродом.

Это усугубило ее природную замкнутость и отвратило от девического пристрастия к верчению перед зеркалами.

Вот почему она несколько помедлила перед холодильником, выбирая между сомнительным удовольствием еще ближе очутиться к собственному ненавистному отражению и несомненной радостью вкусить не запретных, но абсолютно неизвестных плодов.

Второе пересилило.

Дверца распахнулась со старомодным звоном, и по внутренним стенкам заплясали малиновые блики. Варвара, как зачарованная, извлекла ледяную тарелку, на которой алели четыре ягоды, по форме и цвету напоминавшие шелковицу, но вот по габаритам сравнимые разве что с вернинским апортом. Если бы не сказочный аромат и упругое подрагивание живой кожицы, их можно было бы принять за елочные игрушки.

Варвара выпрямилась, коленом захлопнула дверцу. Вот тебе и «та степь»! Да если бы перед комиссией по распределению стояла бы такая вот тарелка, то весь курс запросился бы на Землю Тамерлана Степанищева. И не пришлось бы некоторым здешним плакаться по поводу отсутствия специалистов.

Стоя посреди комнаты, она взяла верхнюю ягоду за короткий хвостик, намереваясь разом отъесть добрую треть, и…

Кажется, раздался небольшой взрыв. В следующее мгновение девушка поняла, что звука, конечно, не было, а просто нормальный землянин не в состоянии даже представить себе такой обонятельный и вкусовой удар, который обрушился на нее. Все ароматы садов Шахрезады одним залпом!