Читаем без скачивания Ненавистная жена - Янина Логвин

Мы молчали целую минуту, в которую я понял, что ценю свою свободу намного больше, чем жизнь.

— Итак, Ярослав, мне продолжать? — спросил мужчина обманчиво-спокойным тоном. — Или наш разговор можно считать завершенным? Ты скажи, не вопрос. Я тут же попрошу своих ребят тебя проводить. Кстати, как там дед поживает? Давно я Данила у себя не видел, пора пригласить старого друга на чай — все же не чужой он мне человек.

На тот свет пригласить, вот что читалось в умных и острых глазах хозяина. Такие люди, как Корнеев, никому своей откровенности не прощают и не дарят просто так. Если я сам еще и не был таким, то был близок к тому, чтобы стать. Глупо тешить себя иллюзиями, почему именно я здесь.

Я уже знал свой ответ, но вопрос все еще оставался в цене.

— Продолжайте, Павел Юрьевич, — заставил себя процедить сквозь зубы.

На немолодом лице мелькнула понимающая ухмылка. Этот человек был акулой, способной кому угодно перекусить хребет надвое.

— Правильное решение, моя мальчик. Я знал, что в тебе не ошибся. Но, пожалуй, пора озвучить свои условия. Начну с суммы приданного…

— Я не бедный человек!

— Неумный ответ, Ярослав. Очень поспешный и в этом твой недостаток. Ты слишком порывист, научись лучше владеть собой. Но сейчас не об этом. Меня не интересует твое материальное положение, мальчишка! Я лишь озвучиваю свое предложение.

Мужчина назвал сумму и от ее размера у меня напряглись желваки и сцепились в кулаки пальцы. Черта с два я радовался! Я чувствовал себя молодым волком, которого загоняют в капкан, и в бессилии метался в стенах чужой клетки.

— …у Марины есть настойчивое желание уехать заграницу. Мне это не нужно и тебе тоже. Единственное мое условие — это чтобы моя дочь осталась здесь. Навсегда. Точка. Пока у меня получается ее удерживать в городе, но, боюсь, рычаг моего давления на нее не вечен, о большем тебе знать рано. Если Марина захочет, сама все расскажет. И еще. Я готов подождать, но мне нужны внуки. О верности и прочем — договаривайтесь сами, в ваши личные отношения лезть не стану. Хочешь свободы — живи, как считаешь нужным, но тогда и Марину не тронь. Не будет внуков, будет защита — я согласен и на это. В обществе должны знать, кому моя дочь принадлежит по закону — тебе, и кому принадлежишь ты. И запомни, Ярослав, никакого насилия, ты парень горячий, поэтому я приставлю к ней охранника. Я отзову его лишь тогда, когда дочь даст на это согласие. У тебя есть вопросы?

— Да.

— Спрашивай.

— Что она знает обо мне?

В стальных глазах на миг мелькнуло чувство, очень похожее на боль. На ту затаенную, непреходящую боль, что со временем не притупляется, и с которой учатся жить.

— Если ты имеешь в виду Кирилла — ничего. Ей неинтересен ты сам, неинтересно твое имя и твое прошлое. Конечно, при нашем последнем разговоре я его озвучил, но зная Марину — уверен, она его даже не запомнила.

Это была пощечина, и взяв паузу, Корнеев в полной мере дал мне ее прочувствовать.

***

— Моя дочь не имеет никаких связей с городской элитой, она не сопливая девчонка, она серьезная молодая девушка, и вряд ли вообще о тебе слышала. Ваш брак — целиком мое решение, Ярослав, как и твоя кандидатура на роль мужа. Ты должен мне, мальчик, пришло время платить по счетам.

Мальчик….. твою мать! И еще одна пощечина достигла цели и больно ударила по гордости. Пожалуй, только деду я бы позволил так себя обозвать. Любого другого убил бы. Вот только седовласый Корнеев был кем угодно, но не любым другим.

— Сколько Марине лет?

— Двадцать три. Она с отличием окончила университет и работает в фирме, никак не связанной с моим бизнесом. Ты, наверное, хочешь ее увидеть?

Я хотел? Я ни черта не хотел! Еще утром я собирался увидеться с Игорем — своим промоутером, и решить вопросы по будущему поединку, а точно не оказаться здесь и получить в жены незнакомку, которой настолько плевать на будущего мужа, что она даже не удосужилась запомнить его имя. И которая в итоге оказалась такой же пешкой, как я.

Или Корнеев сошел с ума, выбрав меня, или он не хочет счастья своей дочери и мстит нам двоим. Потому что полюбить женщину я не смогу никогда, будь она хоть трижды дочерью хозяина города. Я всегда буду помнить, что каждая из них в душе такая же продажная сука, какой была моя мать. Я успел достаточно хорошо их изучить, чтобы узнать это наверняка.

Как только я сделал себе имя, они сами крутились рядом, предлагая себя, разница была лишь в цене. Но стоило сунуть пачку денег между ног и хорошо ею там потереть, как любая оказывалась готова отбросить стыд и дать взять себя, как я хочу. А хотел я часто и много. И точно не одну. Так что с верностью в моем случае мимо.

Старый идиот, вот кто сидел передо мной! Нашедший способ добиться своего!

— Да.

— Хорошо. Я дал Марине слово, что познакомлю вас только в день свадьбы, но так и быть, ты ее увидишь. Но прежде, Ярослав, я хочу еще кое-что прояснить для тебя. Я не так просто озвучил сумму приданного. Марина не девственница. Три года назад у нее уже была семья — познакомились и поженились студентами. Молодые, глупые, смелые… Увы, брак продлился недолго. Надеюсь, ты сможешь это принять. — Он подождал, внимательно вглядываясь в мое лицо. — Итак, я жду твой ответ.

Мой ответ мог быть только одним, и отцу моей будущей нелюбимой жены это было известно, как только я сюда вошел.

Одно хорошо, что девчонка не соплячка — нянчиться не надо. Кто знает, может, мы и сможем с ней договориться терпеть друг друга, раз уж нас к этому подвели силой.

— Я согласен, Павел Юрьевич. Когда… когда свадьба?

— Через две недели. Все будет скромно и без белого платья — еще одно условие дочери. Где вам жить — здесь право выбора я целиком оставляю за тобой. В вашем распоряжении этот дом и любая из моих квартир. Я готов предоставить необходимую информацию.

— Нет.

— Решать тебе, Ярослав. Мне осталось добавить к нашему разговору последнюю