Читаем без скачивания Поле Куликово - Сергей Пилипенко

В дальнейшем, были и другие деления, но рассказывать об этом практического смысла нет. Потому, пойдем далее.

Итак, мы немного увлеклисъ общей историей, а потому, возвратимся к русскому народу.

Вкратце я изложу предыдущее, то есть из другой книги, чтобы было яснее то, что случилось в дальнейшем.

Прожив довольно много в составе своих уединенных групп, русские все же решили объединиться. Речь идет о тех трех группах, что обосновались на территории Среднерусской возвышенности. Вследствие объединения был избран единый князь, имя которому Кий, и он же обосновал столицу того древнего государства – Киев, построенную на трех холмах, которые сооружал сам народ в знак своего объединения.

В Киеве вначале обосновались Щек и Хорив – каганы, а затем князья других двух групп.

Но в результате обвалов на мало устоявшихся земных горах, они переехали обратно, и на местах люди соорудили такие же подобные холмы, где поставили своим князьям дома.

Так они прожили довольно долго, как говорят, в мире и согласии.

Кий – киевский князь и одновременно всех, взял себе в жены Софию из своего рода-группы.

У них родился сын Олег, который в 16 лет взошел на посад, то есть занял место отца и стал править. Щек и Хорив потомства не имели. Очевидно, того захотел сам Бог.

Вскоре Олег стал более взрослым и его начали прозывать Вещим за способность предвидеть события.

Олегом был заложен дважды Софиевский собор в честь своей матери. Им же были посланы послы в Константинополь для обучения и налаживания утерянной связи во времени.

В 37 лет Олег упал со своей лошади и повредил себе тело. Через время он скончался, так и не достроив собор и не повидав Царьграда, на вратах которого висел его щит в знак дружелюбного отношения к русичам.

Своего рода, это был пропуск в тот город всякому, кто имел собственный вид щита под стать тому княжескому.

На место Олега, который, кстати, так и не успел жениться, взошел Игорь. Его воин, состоящий на государственной службе. Олег обучал его разному делу.

В общем, на тот период на Руси не было другого кандидата, и выбор пал именно на этого человека.

Его посадили на княжеский трон, и он начал править государством.

Вот на этом и закончилось предыдущее повествование, описанное в книге «Фараон», и именно с этого мы продолжим далее…

Игорь был высок ростом, светел и одинок. От роду ему насчитывалось двадцать четыре года. Надо отметить, что в то время на возраст никто не смотрел. Важным было знание, умение и желание чего-то достичь во благо своего народа.

Недолго поправив, Игорь отправился по местам расселения других групп. Олег, его приемный отец, этим не занимался и практически все время проводил в Киеве в мыслях, заботах и делах.

Но совсем не так повел себя другой князь. Казалось, Олег оставил ему все для полного дознания дел и будущих свершений. Но так получилось, что забыл оставить ему душу. И именно это повлекло за собой все тяжкие грехи, о которых уже потом в минуту предстоящей сечи говорил Игорь.

Возможно, в этом можно упрекнуть и самого Бога в лице того Перуна, как именовали все русичи. Но, как всегда, ему было некогда, да и не думал он тогда, что все сложится именно таким образом.

Вначале все складывалось хорошо. Игорь, обустроившись в своем посаде, устремился взглядом именно туда, куда следует. Но его не покидала мысль о том, как живут другие люди, и он, изменяя мнению своего приемного отца, решил посмотреть, что творится в других землях.

И здесь, казалось бы, сопутствовала ему удача. Везде и повсюду киевского князя встречали приветливо, всячески кланялись, преподносили разную еду и угощали хмельным снадобьем.

В других местах дарили шкуры животных, свои поделки из оставшихся драгоценных камней, вывезенных из древнего Египта, а также преподносили его имя как какую-то общую славу и божественную силу. Звучало это примерно так:

«Будь славен наш Игорь – князь великий и всей Руси /имелось в виду, русичей по составу русых голов и светлых лиц/. Вовек тебе добро и благо великое создавать будем. Идешь по пути отца своего – Олега Вещего. Да, храним, будешь именем его и именем Бога Перуна нашего…»

Нельзя сказать, что Игорь сразу возгордился этим и стал, как говорят, гонорист и недосягаем. Но все же кое-что в этом преподношении имелось. Человек пользовался добытой умом и трудом славой своего, хоть и приемного отца. Кстати, об этом. Почему так обозначалось?

Дело в том, что племя понесло это из состава древнеегипетского государства, где вождь был всегда отцом всех. Потому, сохраняя традиции словесно, люди переносили это на реальную живую основу. To eсть, имело место переносное значение слов.

Так оно и повелось с тех пор на Руси. Что не слово – то только подразумевает какое-то действие или отношение к чему.

И именно в этом состояла и состоит ошибка. Мы называем это величием русского языка или его многообразием. Но лучше бы этого не было, ибо теперь вовсе не понятно, кто говорил когда правду, то есть имел в виду реальное действие, а кто только этим что подразумевал.

Но, как бы там ни было, это состоялось и теперь уже сам Бог, можно сказать, лично восстанавливает ход всей нашей же истории. А ему, как известно, доказательств не нужно, ибо он знает о нас всё.

Для пущей убедительности могу сказать, что все основные знания по этому поводу наш Бог черпает из своей второй головы, которая компьютером называется. Но это так, к слову, как говорят. А вы подумайте, что уже я имел в виду – реальное или придуманное?

Но продолжим наш рассказ. Итак, Игорь начал «заражаться» славой отца и понемногу к нему исподтишка подкрадывались затаенные еще с ранних времен человеческого существования мысли.

«А не прибрать бы мне все их богатства к своим рукам. Я ведь князь, и я должен содержать сам в своем ведении всё то», – так думал тот князь.

Конечно, это приведено уже в переводе с того старославянского, но для пущей убедительности процитируем несколько строк.

«Будь я с теми, кто усопши уже состоит в родстве со мною, так не так ли я бы поступил? Русь моя, и в том ее сохранность пролегает. Русичи стоят подо мною, и в том сила моя и общая состоит».

Как видите, мысли эти сходны с тем, что описали. Может, правда, вы усомнитесь в самих знаковыражениях или буквенных обозначениях, но нет смысла прибегать к такому и попусту терять на это время как мое, так и ваше, не говоря уже за божье.

Но возвратимся к описанию.

Итак, понемногу Игорь становился уже не на тот путь. Доехав до самой окраины и убедившись в сохранности своих границ, обозначенных земляным валом и рвом с водой от проливных дождей, князь повернул обратно. Надо сказать, что с ним была небольшая дружина, которую называли в ту пору уже полком. Но вряд ли его так можно было вообще назвать.

Воинов или ратников, а чуть позже – гридней, было всего сорок человек. По тому времени это считалось довольно большой охраной. И все-таки в своем первом походе Игорь не решился на своеобразный грабеж народа. Хотя он установил свою величину возлагаемой дани на содержание государства. Именно так он объяснил всем.

Люди согласились с этим, так как еще со времен Египта помнили об том, а точнее, это передавалось по роду из поколения в поколение.

Первый поход завершился, и князь занялся своими делами. Но мысль о богатстве все же его не покидала, Тут, как говорят, подоспела и женитьба. У одного из близких ратников, а точнее, сотника была дочь Ольга. Отроду ей было семнадцать лет.

На одном из общих гуляний, которых после Олега стало гораздо больше и которые не особо поддерживались теми людьми, что обучались в Константинополе, князь и познакомился с этой девой.

Вскоре состоялись и торжества по этому поводу. Согласно древних традиций будущей жене одевали своеобразный наряд, отличающийся от обычных одежд, а голову венчали остроконечным кругом с изображением в статуе их бога Перуна, лошадей и других животных.

В редких случаях туда же мастеровыми помещались и людские фигурки. И, как правило, это были фигурки тех, кто сходился в браке. Именно таким и было короноподобное головное украшение будущей княгини Ольги. Убранство ее представляло собой расшитое золотом и серебром платье белого цвета с яркими цветами весны. Собственно, это было самое первое торжество, исполненное таким образом князем и от него пролегают все дальнейшие пути создания того же.

Но свадьбой тогда это не обозначалось, а именовалось гораздо проще «узы». Руки жениха и невесты обвязывали тугой конской упряжью, сделанной из той же кожи, слегка приукрашенной серебром. А затем, они после такого символического обозначения состоявшегося брака, как говорят, шли в покои. До этого, конечно же, были сами торжества, речи и тому подобное. И, естественно, не обходилось без праздничного стола.