Читаем без скачивания Я не дам тебе уйти - Ульяна Романова

– Я быстро, – снова уведомила подруга, вжикая молнией на куртке.

Подхватила букет с витрины, быстро упаковала его в специальную бумагу, призванную защитить от ветра, и умчалась.

От нечего делать я просто уселась на стул, достала из кармана мобильный и снова сосредоточила все свое внимание на сайте с объявлениями по поиску работы.

Звякнул колокольчик, оповещая, что в помещение вошел покупатель, я машинально вскинулась и чуть было со стула не рухнула. Мобильный выпал из рук на столешницу, а я нахмурилась, встречаясь взглядом со знакомыми до боли ледяными глазами. На его русых волосах медленно таяли снежинки, очки запотели, но Иван стоял на месте неподвижной статуей, тоже обескураженный очередной встречей. У меня перед глазами все поплыло, лишь его силуэт оставался четким.

– Регина? – изумился Капацкий, прокашлялся, поправил очки на носу и выдал свою самую гадкую ухмылку.

В его арсенале их было полно.

– Ваня, – с той же интонацией, что и он, произнесла я, решив, что меня, как и бедняжку кактуса, сглазили.

Две встречи за два дня – слишком много для моей и так расшатанной нервной системы. Он что, следит за мной?

– Как жизнь? – делая шаг ко мне, холодно поинтересовался Иван.

– Радует, – оскалилась я, вставая на ноги и сильно сжимая ладонями край столешницы.

Капацкий прошелся по мне взглядом, вызывая дрожь во всем теле и стаю мурашек на позвоночнике, и сделал еще шаг.

– Опять «свисток» намазала? – вдруг выдал он, снова возвращая меня в прошлое.

Ваня не разделял мою любовь к алой помаде и каждый раз говорил именно эту фразу, после которой протягивал руку и большим пальцем стирал ее с моих губ, размазывая по всему лицу.

– Фу как грубо, – фыркнула я, испуганно отшатываясь.

Кажется, Капацкий сам был в шоке от своей реплики, потому что снова поправил очки и опустил голову. Но быстро взял себя в руки, спрятал ладони в карманы джинсов и сделал шаг вперед, стремительно сокращая между нами расстояние.

– Я вежливость сегодня дома оставил, – ухмыльнулся он.

– Ты за цветами пришел? – разозлилась я. – Вот и выбирай. То, в какой цвет я крашу губы, – не твое дело!

– Отвратительный сервис, – пожаловался он… кактусу!

– Ваня, тебе срочно нужен врач, – с притворным участием произнесла я, – ты разговариваешь с цветком! Себя нужно беречь, сейчас куча всяких программ, призванных остановить возрастные изменения мозга!

– Ррррегина, – прорычал Ваня.

– Что? – захлопала я глазами, – я по-человечески волнуюсь. Вчера ты не заметил яркую машину на дороге. Сегодня разговариваешь с неодушевленным предметом, а завтра забудешь свой адрес, заблудишься и замерзнешь.

– Даже не мечтай, – расплылся он в широкой улыбке, – я буду жить еще долго. А букетик мне все-таки собери. Самый красивый.

– Доставка или сам заберешь? – хмуро уточнила я.

– Сам, – довольно сообщил Ваня.

– Какие цветы предпочитает твоя вторая половинка? – уточнила я.

– Желтые подсолнухи. Декоративные такие, с крохотными бутонами, – хрипло ответил он, а у меня снова подкосились ноги.

Потому что желтые подсолнухи любила я! Именно декоративные, которые очень сложно было достать в нашем городе.

Я резко развернулась, прожигая Капацкого взглядом. И разозлилась.

– Подсолнухов нет, – сообщила сухо, сдерживая внутреннюю дрожь.

– Какая досада. Я же говорил, что сервис у вас хромает просто на обе ноги. Инвалид, а не сервис, – Ваня неодобрительно покачал головой и заозирался по сторонам.

– Отличный сервис, – вспыхнула я. – На вот лучше кактус купи, – посоветовала ему, хватая горшок и обходя витрину.

Встала напротив Капацкого, свободной рукой опираясь на стойку.

– Зачем он мне? – приподнял он бровь.

– Он станет для тебя отличным собеседником. Можешь ему пожаловаться на отсутствие подсолнухов в нашей полосе в это время года, он с удовольствием выслушает и поймет тебя. Но если вдруг начнет отвечать – срочно вызывай «неотложку»!

– Может, стоит попросить у тебя жалобную книгу?

– «Муму» подойдет? Или еще жалобнее? – уточнила я, склонив голову.

– Коза! – не выдержал Иван. – Давай сюда свой кактус.

– На! – я протянула ему горшок с несчастным растением и только что ногой не топнула от злости.

Ваня взял суккулент с таким видом, будто тот сейчас выберется из горшка и покусает его. Вздохнул, достал портмоне, отсчитал несколько крупных купюр, положил их на столешницу и повернулся ко мне.

– Что-то забыл? – уточнила я.

Капацкий сжал губы, заиграл желваками и процедил:

– Нет. Всего хорошего, Рррегина…

– И тебе не хворать, – от души пожелала я, наблюдая, как лицо моего собеседника стремительно бледнеет.

Он сжал в ладонях горшок так, что, казалось, тот сейчас рассыплется на мелкие осколки. Я отшатнулась, не в силах сделать вдох. Тело само отреагировало, подобно собаке Павлова. Низ живота налился тяжестью, а во рту пересохло. Я сжала ладони в кулаки, вжимаясь бедрами в столешницу.

Ваня зло выдохнул, резко развернулся на пятках и, чеканя шаг, прошел к выходу. Но у самого порога обернулся, хищно улыбнулся и произнес:

– До встречи, Регина…

Звякнул колокольчик, хлопнула дверь, а я все еще пялилась туда, где пару мгновений назад стояла моя первая любовь…

Глава 4

Капацкий

Сука-а-а!

Я сел в машину, со всей дури захлопнул дверь и уставился на чертов кактус, который все еще сжимал в руках.

Как ей это удается, как?! Довести меня до белого каления за несколько минут – для этого нужен особый талант.

У Регины он был. Я, как и десять лет назад, готов был лезть на стену… Но тогда у меня было право заткнуть ей рот поцелуем, утащить в свою квартиру и получить свою сатисфакцию во всех известных мне позах и слушать ее стоны вместо очередной колкости.

Член болезненно налился, в глазах потемнело, а я чуть не сорвался на ни в чем неповинном кактусе. Зло глянул на горшок и аккуратно поставил его на пассажирское сиденье.

Завел мотор и рванул с места, сам себе напоминая быка на корриде – потому что меня так же сильно бесила ее красная помада. Бесила и возбуждала одновременно.

Из всего обилия женщин вокруг меня я продолжаю сходить с ума от той, которая десять лет назад меня предала… Вместе со своим братцем и папочкой. Папа, кстати, на этом не остановился: это по его милости я отправился в такое место, откуда мы с Дэном только чудом выбрались живыми. И даже почти целыми…

Снова, сука!

Подъехал к зданию отдела по борьбе с наркотиками, где несколько лет назад я и четверо моих друзей приобрели рабочие места в отделе собственной безопасности. Я же еще и двух крестников приобрел, одного из которых назвали в мою честь.

Я снова сжал руль, выругался и взвился на сидении, вспоминая последнюю СМС, пришедшую от Регины. Тогда я разбил телефон и всю свою квартиру. От ошибки меня уберег только Дэн – ценой сломанного носа, сбитых костяшек пальцев и синяками под обоими глазами.

Мне тоже досталось, но это уберегло меня от тройного убийства полковника ФСБ, его сына и преемника. На следующее утро нас отправили на верную смерть…

Ненавижу три гребаных буквы в аббревиатуре…

Ненавижу!

Вышел из машины, зачем-то прихватив с собой треклятый кактус. Хотел выбросить его в урну, но рука не поднялась.

Регина за два дня умудрилась выбить почву из-под ног, хотя я искренне считал, что уже достаточно стар для такого урагана эмоций и что меня уже ничем было не пронять.

Но до сих пор больно. Там, в груди. Где сердце. Я не ангел и никогда им не был, но зачем она так? Я любил ее как никого и никогда. Я ей под ноги мир бы положил, выкрал бы из дома, разгреб бы с ее папашей. Как-нибудь… Я бы нашел способ. Но она не оставила мне выбора, просто и хладнокровно избавившись от всего, что ей мешало. И хуже того – сообщила мне об этом сухо, в СМС…

Коллеги испуганно шарахались, пока я чеканил шаг по коридору. Они и в обычном состоянии меня побаивались, но в тот день я был над собой не властен.